Лана Пиратова - Ты любишь сверху?

– Лариса? – зову я ее, но она уже не отзывается. Она спит. Я отключаю телефон.

Главное, чтобы это не вошло у нее в привычку: звонить мне по пьяни, чтобы уснуть. Не хочу быть снотворным. Я еще слишком молод для этого.

Кладу телефон на стол и разворачиваюсь в кресле. И замираю.

Да, нет. Не может быть. Так не бывает. Судорожно начинаю вспоминать, что такого хорошего я сделал совсем недавно, что там наверху решили исполнять мои самые сокровенные желания.

На моем окне стоит похитительница щитов и с сосредоточенным видом орудует рулеткой.

Ага, она измеряет окна, чтобы заказать жалюзи! Я не только избранник судьбы, но еще и догадливый. Стоп! Она что, работает здесь? Вот это сюрприз, вот это от души. Эй, спасибо там наверху, кто бы там не был!

Смотрю на нее и понимаю: вот, с кем я сегодня закрою это чертово воздержание, о котором так некстати напомнила Лариса.

Тихо встаю с кресла и подхожу к окну. Девчонка не обращает на меня никакого внимания. А у меня, наконец, есть возможность рассмотреть ее.

Сегодня она в джинсах, которые, наконец, позволяют оценить ее фигуру. Какая аппетитная попка! Так, сверху свободная блузка. Ну, ничего, с верхней частью разберемся, когда она окажется лицом ко мне.

Опять опускаю взгляд и вижу, что девчонка стоит на подоконнике совсем босая. Ага, вон, и туфли ее стоят на ковре.

Тонкие лодыжки сводят с ума, а когда она приподнимается на носках, чтобы достать до верха окна, а потом также изящно и медленно наклоняется, касаясь рулеткой подоконника, я чувствую, как брюки начинают жать и член рвется к своей повелительнице. Я сейчас ничего не вижу кроме тонких лодыжек и задранной попы, которую хочется шлепнуть и всадить-таки ей по самые помидоры.

Наваждение какое-то.

Девчонка тем временем начинает измерять ширину окна и, наконец, отрывается от столь волнующего занятия, как измерение окна, и встречается со мной взглядом.

На лице ее я вижу ужас. Да-да, дорогая, я тоже рад видеть тебя.

Но тут она шепчет что-то там про мать и едва не падает с подоконника. Где-то я это уже видел.

Я делаю шаг навстречу, чтобы поймать ее, но она цепко хватается за штору и виснет на ней как мартышка. И тут раздается хруст, штора начинает оседать: кольца не выдерживают веса похитительницы щитов.

Я не могу сдержать улыбку, глядя на то, как она балансирует на шторе, с испугом глядя на оставшиеся кольца.

– Давай помогу, – протягиваю я ей руки.

– Я сама! – решительно отказывается от помощи она.

Сама, значит? Хорошо. Я отступаю на шаг и кладу руки в карманы брюк. Жду, что же будет дальше.

Девчонка аккуратно сползает по шторе вниз, стараясь не делать резких движений. Но этого оказывается недостаточно. Она почти касается пола, когда последнее кольцо отрывается и массивная бархатная штора падает ей на голову, накрывая ее почти полностью.

Я уже смеюсь в голос. Давно я так не веселился.

Она начинает лихорадочно перебирать складки шторы, пытаясь вырваться наружу. Но штора-то тяжелая и это не так легко сделать. Не в силах больше наблюдать за ее страданиями, я подхожу и помогаю ей снять штору. Ее волосы растрепаны, в глазах – испуг. Я, едва касаясь ее, приглаживаю волосы и не отвожу взгляда от зеленых глаз. И замечаю, как постепенно в ее глазах испуг меняется на любопытство.

– Спасибо, – чуть слышно произносит она, отводит взгляд и отступает от меня на шаг.

Я тоже беру себя в руки.

– Скажи, что же тебя все время наверх тянет? – искренне интересуюсь я. – Тебе нравится быть сверху?

Сказав это, понимаю, как двусмысленно это звучит. Девчонка краснеет, но отвечает смело:

– Я вообще-то выполняла свою работу!

– Балансируя на шторе, – уточняю я. – Я надеюсь, в твои обязанности не входит все крушить и ломать? Потому что пока я вижу только это.

– А я надеюсь, что вы не заставите меня вешать этот театральный шик назад?

– Как ты его назвала? – я начинаю хохотать. Девчонка недоуменно смотрит на меня.

– Я пошла, – вдруг заявляет она.

– Куда?

– Работать. Вам же нужны жалюзи?

О, нет, детка, мне нужна ты!

Но она идет к двери, не дождавшись моего ответа.

– Ты босиком пойдешь? – спрашиваю я.

– Ой, – восклицает она.

От счастья встречи со мной она забыла про обувь. Смешная. Она возвращается к окну и надевает свои туфельки. Прямо скажем, получается это у нее не с первой попытки. Сначала она упорно тычет левой ногой в правую туфлю, чертыхается, пробует правильно, спотыкается. Наклоняется, чтобы помочь себе руками. Бинго! Она справилась! И я рад за нее, за исключением одного.

Это зрелище доставляет мне еще больше дискомфорта в паху. Просто наблюдать за ней становится мало. И невыносимо.

Но она как будто не замечает моего взгляда или делает вид, что не замечает, – опять идет к двери, даже не посмотрев на меня.

– Ты не все окна замерила, – останавливаю ее я.

Она оглядывается по сторонам и недоуменно смотрит на меня:

– У вас в кабинете четыре окна. Я сняла мерки со всех.

– Кабинет состоит из двух комнат. В этой комнате – четыре окна, но есть еще одна комната и там тоже есть окно. Пойдем, я покажу.

Я беру ее за руку и тяну за собой. Она нерешительно перебирает ногами, повинуясь мне.

Эти его намеки и двусмысленные фразы сбивают меня с толку. Его взгляд пронзает насквозь. Он смотрит на меня так, что я теряю нить нашего разговора.

Пора уходить. Иду к двери.

– Ты босиком пойдешь? – в его голосе я слышу насмешку.

Ну, вот, как у него это получается: я совершенно забыла про обувь. Так и пошла бы босиком.

Так, Ксения, собралась! Не будь тряпкой! Обувай свои черевички и вон отсюда. Потому что что-то подсказывает мне, что добром это не кончится. И тут откуда-то из глубины я слышу внутренний голос: «А, может, мы и не хотим, чтобы это кончалось. Тем более добром». Кто это там еще? Кто это мы?

Я разговариваю сама с собой. Бред.

Я возвращаюсь на ковер и обуваюсь. Стараюсь сделать это быстро и поэтому получается плохо. Чувствую на себе пронзительный взгляд хозяина кабинета. Это, между прочим, не придает мне сил, а наоборот делает мою задачу по надеванию туфель практически невыполнимой.

Наконец, я в туфлях и готова бежать, сломя голову. Как вдруг оказывается, что здесь есть еще какая-то потайная комната, а в ней окно. И его тоже надо измерить.

Кирилл Константинович лично собирается показать мне пятое окно и берет меня за руку.

И это его касание обжигает мою кожу. Я непроизвольно вздрагиваю. Он тянет меня куда-то вглубь кабинета и я на ватных ногах следую за ним.

Ага, да тут и, правда, дверь. Ее не видно, потому что она между шкафами. Интересно, для чего эта комната.

Кирилл Константинович открывает дверь, не отпуская мою руку, и мы оказываемся… ну, конечно же, в комнате отдыха.