Джулия Поздно - На этот раз – это точно конец

До конца декабря оставалось всего несколько дней.

– Светелкина, зайди ко мне, – заглянув в мой кабинет, пригласил Феликс.

– Да, конечно.

Я взяла со стола папку с итоговым отчетом, подхватила шпилькой выбившийся локон из прически, обновила помаду и направилась к генеральному. Двери его кабинета были открыты, стучать не пришлось.

– Можно?

– Заходи, Маш! Есть разговор.

– Я принесла отчет.

– Оставь на столе и присядь, не могу, когда женщины стоят в присутствии мужчин.

Я присела на край кресла.

– Все эти месяцы я наблюдал за твоей работой, так больше нельзя! – произнес Феликс.

– Я вас разочаровала? – расстроенно спросила я.

– Брось! Никто в компании не работает так, как ты. Именно поэтому я должен остановить твою «круглосуточную работу», чтобы сохранить физические силы лучшего сотрудника, – с легкой иронией сказал он.

Я посмотрела на него с недоумением.

– Светелкина, я отправляю тебя в отпуск, и это не обсуждается. Пиши заявление с завтрашнего дня на две недели.

Я понимала, что спорить бесполезно, просто взяла чистый лист, ручку и начала писать.

Он открыл ящик стола и положил передо мной пухлый конверт.

– А это, так сказать, заслуженное поощрение. Завтра зайдешь в бухгалтерию и распишешься в ведомости.

– Спасибо.

– По возвращении из отпуска, тебя ждет сюрприз.

– Не люблю сюрпризы: они всегда выходят боком.

– Видно будет… Ну все, иди работай.

Я вышла из кабинета в смятении. Отпуск…Зачем?

Вечером позвонила Лариска:

– Светелкина, выручай!!!

– Выкладывай…

– Завтра ты идешь к Богуславскому и отпрашиваешься у него на десять дней!

– Уже, – произнесла я, предвкушая ее удивление.

– Чего «уже»? – затупила она.

– Я в отпуске с завтрашнего дня.

– Не может быть, – взвизгнула она так, что у меня резануло в ухе. – Жди, скоро буду.

Через час Лариска уже сидела на кухне, попивая латте, а в коридоре лежало две огромных сумки.

– Светелкина, мы улетаем в Италию! – выпалила она и с хитрющими глазами стала ждать моей реакции.

Я спрятала все эмоции в кулак и скучным голосом проговорила.

– Всего -то…

Подруга моментально погрустнела и совершенно серьезно заявила:

– Так и знала! Надо было выбрать Австрию…

Я рассмеялась и обняла ее:

– Я рада, даже очень! Давно мечтала съездить в Италию!

– Кортина -д’Ампеццо, к твоим ногам! В этих сумках все, что может тебе пригодиться, попробуй только не взять!

Лариска не переставала меня удивлять, она не могла сидеть на месте, ей постоянно нужны были движение и зрелища! Такую энергию только поискать.

Через несколько дней мы уже были в Доломитовых Альпах и, сидя в ресторане, пили знаменитое вино Barbaresco.

– Светелкина, я тут накидала планчик, куда мы кинем свои кости, чтобы не мять пятую точку в отеле.

Лариска достала из сумки блокнот из серии «Алиса в стране чудес». Его обложку украшали вьющиеся розы и шахматная доска с зеркалом и лицом.

– Этот блокнот – мой талисман. Его название точно про меня: «Алиса Чудесная», а слышится «Лариса чудесная»! – восторженно произнесла она. – Открой там, где закладка.

Я открыла его на нужной странице и поняла: живой мне не быть! Бисерным почерком здесь был набросан планчик на полных два листа. Лариска не поленилась и составила двадцать пять маршрутов для любителей адреналина, то есть нас, с описанием всех «подводных камней»: катание на лыжной трассе, клуб скалолазов, покорение вершины Antelao, водопад на реке Фанес, тропы виа феррата, карстовый источник, озеро Мизурина… Честно говоря, я струхнула.

– Ларис, я не каталась на лыжах с горных склонов, я на них вообще не каталась. Я сломаю себе шею.

– Светелкина, мир не без добрых людей, нам помогут.

– Нам? Так ты тоже в первый раз?

– Я люблю коньки, а горы просто люблю.

Залпом выпив еще бокал вина, я продолжила:

– А клуб скалолазов? Надеюсь, ты запланировала просто экскурсию?

– Вот еще, даже не мечтай. Быть в горах и не забраться на скалы!

– Ну, в принципе, о чем я расстраиваюсь: когда сломаешь себе шею на лыжах, падение в пропасть уже такая мелочь, – зло пошутила я.

– Вот и умница, бояться надо не темноты, а света…особенно счетов на него, – рассмеялась Лариска. – Сейчас идем в номер, нужно хорошенько отдохнуть, подъем в пять!

– Зачем вставать в такую рань? Я мечтала выспаться…

Лариска гордо вышагивала впереди меня.

– Ты знала, что Раневская была влюблена в Пушкина?

– Это ты к чему? Нет, не знала.

– Расскажу тебе на ночь, чтобы сладко спала.

***

– Светелкина, подъем! Нас жду великие дела! – проорала мне в ухо Лариска.

Я открыла глаза. За окнами было темно.

– Который час?

– Соня, непозволительно поздно! Утренние трассы самые лучшие! Поторопись!

Я смотрела на подругу и не верила глазам: она была в полной боевой готовности.

Вытащила себя из постели огромным усилием воли.

– У тебя сорок пять секунд, зажигаю спичку на время!

– Я тебе что, солдат?

Через двадцать минут мы вышли из номера, и тут Лариска спросила:

– Ну как спалось? Какие видела сны?

Я от такой наглости даже чихнула и громко заявила:

– Мне снился Пушкин из сна Раневской.

– Ладно врать-то, вчера, когда я тебе пыталась рассказывать ее сон, ты уже спала.

– Ну почему же, я точно помню, что он ей сказал, когда она призналась в своих чувствах, – злорадно произнесла я. – «Оставь меня в покое, старая … Как ты надоела мне со своей любовью».

Лариска расхохоталась, я же чуть ли не у самого уха услышала мужской голос:

– Ничего себе! Из красивых губок – и такие грубости с утра.

Лариска от неожиданности взвизгнула и задала очень умный вопрос:

– Кто здесь?

Обернувшись, я, собственно говоря, увидела, кто был здесь.

Красавец! И еще раз красавец! Конечно, нам с Лариской было видно только лицо, все остальное находилось в сплошной брендовой экипировке ярких цветов, но и этого было достаточно! Умопомрачительные глаза, идеально ровный нос, губы, к которым так и хочется прикоснуться, а еще борода, как у Тони Старка… У меня перехватило дыхание.

– Вау! – издала воинственный клич Лариска. – Алиса, – выдала она и протянула незнакомцу руку с маникюром омбре.

Я в недоумении посмотрела на Лариску: «Почему Алиса?» Чуть позже дошло, как до верблюда на вторые сутки: на нее подействовал блокнот-талисман «Алиса Чудесная».

Незнакомец, естественно, был не робкого десятка, нежно пожал Ларискины пальчики:

– Иван.

Я только раскрыла рот, чтобы назвать свое имя, но он кивнул нам и быстрым шагом удалился по коридору.

– Светелкина, рот закрой!

Первоначальная обида от его неучтивости по отношению ко мне сменилась вспыхнувшим гневом: