Амалия Март - Взрывная Шипучка

Взбалтываю в стакане уже остывший кофе и все не решаюсь ехать домой. В квартиру, заваленную не разобранными коробками, пустую и холодную. Один только Муфаса ее и согревает. Но сейчас он, наверняка, спит посреди моей кровати, считая, что раз хозяина нет, можно занять его место в доме. И вряд ли шелохнется, даже если я приду. Максимум – приоткроет глаза и важно махнет хвостом один раз, давая понять, что я помешал его высочеству. Боже, даже мой собственный кот, спасенный от голодного существования, ни во что меня не ставит.

Чего уж говорить про женщин. Или девчонок.

Интересно, она хоть добралась до дома? С ее тягой к приключениям… Ловлю себя на странной мысли, что надо было дать ей мой номер и потребовать, чтоб она скинула смс, как будет дома. Идиотизм. Мало мне подобранных с улицы котов, так ещё и чужих детей под опеку решил взять. Хотя мысли о ней у меня были совсем не отцовские, надо признать. Кризис среднего возраста, не иначе.

Лезу во всеведущий Гугл, чтоб почитать о симптомах и успокоить себя. Но завожусь только больше: упадок тестостерона, модные шмотки, бары, клубы… Это все явно не про меня. Из всех симптомов только молодые девицы, на которых непроизвольно стоит. Окидываю взглядом зал, выискивая причину всех своих бед, но ни на кого из разодетых и размалеванных девиц в зоне видимости мой настрой даже не шелохнется.

Неутешительные новости, Горький. Кажется, ты реагируешь только на вполне конкретную девицу.

Когда уровень самобичевания подходит к критической точке, а футболка, наконец, отлипает от тела, вызываю такси. По дороге домой меня буквально вырубает. Денёк за плечами выдался насыщенный, кажется, воскресенье пройдет в несознанке.

Поднимаюсь на этаж, мысленно перебирая в голове порядок действий: теплый душ, подвинуть кота, проспать весь день. Сворачиваю у лифта и замираю от представшей передо мной картины. Майя-голубоволосое-чудо сидит на полу, вытянув свои длинные ноги и опираясь на мою дверь спиной. Неожиданно.

На звук моих шагов она поднимает глаза от телефона, в котором залипла, и хмурится.

– Владислав, – строго говорит она, – Где вы шоркаетесь, я сижу тут уже час!

Опирается на одну руку и ловко вскакивает вверх. Я пытаюсь найти подходящие слова, но настолько шокирован ее присутствием здесь, что просто открываю рот.

– Ваши ключи! – лезет в карман и выуживает связку. – И нечего так на меня смотреть, сами виноваты.

Аккуратные бровки по-прежнему сложены домиком, а карие глаза смотрят с вызовом. Ключи, значит?

Автоматически протягиваю руку, и когда маленькая ладошка вкладывает в нее связку ключей, задевая кожу, по венам растекается ток. Каждая мышца напрягается от странного ощущения, а широко распахнутые глаза напротив подтверждают, что не только я это почувствовал.

Мы застываем друг напротив друга, словно два магнита с разными полюсами, что силятся не столкнуться. Но невидимая, неведомая сила тянет с такой мощью, что я непроизвольно делаю шаг вперёд. Девчонка не отшатывается, лишь вскидывает голову вверх, чтобы смотреть мне в глаза.

– Как… – пытаюсь собраться с мыслями. – Ключи…

– В вашей куртке, – тихо выдыхает она.

– А где куртка? – выходит хрипло, потому что взгляд скользит по обнаженным плечам, припоминая, что под этой майкой невообразимого цвета белье, которое она, не стесняясь, продемонстрировала в кафе пару часов назад.

– Дома, – глухо выходит у нее. Скорее выдох, чем слово.

Я вижу, как она нервно сглатывает, как вздымается ее грудная клетка в попытке набрать воздух, как покрывается мурашками кожа. Я вижу все. Потому что стою уже в считанных миллиметрах от нее. Сквозь футболку чувствую тепло ее тела, ощущаю каждый осторожный вдох, слышу сердцебиение. Или это мое?

Она сама привстает на мысочки, сама сокращает дистанцию. И в моей голове звенит и потрескивает только одна мысль: я дико этого хочу.

Ее мягкие губы касаются моих. И я схожу с ума.

Майя

Мягко. Мягко. Жестко.

Вихрь.

Все начинается с моего смелого шага. Я даже особо ни на что не рассчитываю, просто касаюсь его губ: еле-еле, едва дотрагиваясь. Втягиваю носом его потрясающий запах и кладу ладони на широкие плечи. Приходится вытянуться в струну, приподнимаясь на мысочках, чтобы стать одного с ним уровня. Это ужасно неудобно и неловко, ровно до того момента, как Влад начинает отвечать мне.

Так же несмело: захватывает сначала верхнюю губу, затем нижнюю, но касается так мягко, почти невесомо. Меня покрывают мурашки. А затем, его сильные руки обхватывают талию, приподнимают, впечатывают в его крепкое тело. Я смелею и обхватываю его шею. Он звереет: проникает языком мне в рот, издает утробные звуки, почти рычит. Мой нос касается колючей щеки, я снова втягиваю его мужской запах, и плотину просто сносит. Мы движемся: моя спина касается жесткой стены, затем в поясницу впивается дверная ручка. Пытаюсь взобраться по крепкому телу вверх, отталкиваюсь от пола и обхватываю Медведя ногами. Если бы не дверь позади, мы бы уже валялись на полу, но его сильная ладонь подхватывает меня снизу, крепко фиксируя в таком положении.

Звенят ключи, в районе моей ноги происходит какое-то едва уловимое движение, а затем мы все-таки вваливаемся в квартиру. После яркого освещения коридора, тьма приятно окутывает, почти ласкает. Танец наших языков не прекращается ни на секунду, пока Влад вышагивает со мной на руках по квартире. Стена – дверь – тумба. Какие-то вещи с грохотом валятся на пол. На секунду он отрывается на меня, чтобы спросить:

– Точно есть восемнадцать? – дышит тяжело, грузно, словно это даётся ему с трудом.

– Двадцать четыре.

– Паспорт?

– Конечно, всегда ношу его с собой! – шепчу ему на ухо, захватываю мочку уха, оттягиваю.

– Язва, – шипит он, покрывая поцелуями мою шею, спускаясь к плечу.

Мы снова движемся. Где-то на периферии сознания вспыхивают мысли, сомнения, но он сносит их одним адски горячим поцелуем. Прощай мозг, здравствуй, либидо!

Крепче сжимаю пальцами стальные мышцы плеч, яростнее погружаюсь в поцелуй. Мы дышим, как два астматика, хрипим, стонем. Тело заранее дрожит и полыхает. Боже, что же будет, когда мы…

Влад останавливается, замирает на мгновение. Прикасается лбом к моему и выпускает воздух из лёгких. Его широкие ладони мягко поглаживают спину, пробираются под ткань моей футболки и нас обоих начинает трясти, как при лихорадке. Блин, я больна, точно больна. Эмоции слишком сильные, реакция тела слишком мощная. Ещё чуть-чуть и я потеряю сознание от дикого напряжения.

Кажется, уже теряю, потому что стены начинают двигаться и вот, я уже вижу потолок! Одновременно происходят две вещи: я погружаюсь в мягкость кровати, и прямо подо мной раздается истошное "мяу".