Пэлем Вудхауз - Положитесь на Псмита

Внизу в открытую дверь ворвался звук тронувшегося с места автомобиля, а в мире нет другого столь финального звука. Парадная дверь замка закрылась с негромким, но выразительным стуком — так закрываются двери под рукой не получившего на чай дворецкого. Лорд Эмсуорт вернулся в библиотеку искать выхода без посторонней помощи.

Он был чрезвычайно расстроен. Оставляя в стороне тот факт, что преступники и самозванцы претили ему как класс, он был потрясен, узнав, что преступник и самозванец, в данную минуту рыщущий по Бландингсу, был тем, к кому он, несмотря на краткость их знакомства, проникся самым теплым чувством. Псмит ему нравился. Псмит поддерживал в нем душевное спокойствие. Если бы ему пришлось выбирать из своего ближайшего окружения кого-нибудь в преступники и самозванцы, на Псмита его выбор пал бы в самую последнюю очередь.

Он подошел к окну и выглянул наружу. Там было все — и солнце, и птицы, и штокрозы, и гвоздики, и синие-синие колокольчики. Все на своих законных местах и при полном параде, но теперь даже они не могли поднять в нем дух. Он уныло размышлял над тем, что ему следует сделать. Что, ну, что делают с преступниками и самозванцами? Наверное, вызывают полицию, чтобы их арестовали… Но мысль об аресте Псмита его отпугивала. Было в ней что-то дьявольски негостеприимное.

Он все еще предавался мрачным раздумиям, когда у него за спиной раздался голос:

— Доброе утро! Я ищу мисс Халлидей. Вы случайно ее не видели? А, вон она на террасе!

Лорд Эмсуорт осознал, что рядом с ним у окна стоит Псмит и приветливо машет рукой Еве. Она помахала ему в ответ.

— Я не исключал, — продолжал Псмит, — что мисс Халлидей могла затвориться в своей комнатке вон там! — Он указал на поддельную секцию книжного шкафа, через которую пошел в библиотеку. — Но рад убедиться, что столь прелестное утро нокаутировало ее трудолюбие. Могу от души одобрить и сказать только: «Так держать!»

Лорд Эмсуорт нервно прищурился на него сквозь пенсне. Его смущение и омерзение перед предстоящей ему задачей еще усугубились, пока он тщетно выискивал в своем собеседнике симптомы злодейской натуры, которые все порядочные преступники и самозванцы обязаны являть проницательному взору.

— Я удивлен, найдя вас в четырех стенах, — сказал Псмит, — в столь великолепное утро. Казалось бы, вы сейчас должны бы среди пышной растительности нюхать штокрозу или еще что-либо.

Лорд Эмсуорт собрался с силами.

— Э… мой дорогой… то есть… э… — Он умолк. Псмит смотрел на него сквозь монокль с нежной любовью, и становилось все трудней вознегодовать и разоблачить его.

— Вы говорите?… — подсказал Псмит. Лорд Эмсуорт испустил странное жужжание.

— Я только что расстался с Бакстером, — наконец произнес он, решив подобраться к теме кружным путем.

— Неужели? — вежливо сказал Псмит.

— Да. Бакстер уехал.

— Навеки?

— Э-э… да.

— Чудесно! — сказал Псмит. — Чудесно и чудесно! Лорд Эмсуорт снял пенсне, повертел его на шнурке и вновь водворил на нос.

— Он… э… Он… э… дело в том, что он сказал… Перед тем, как уехать, Бакстер сказал нечто поразительное… Обвинил… Ну, короче говоря, он сказал о вас нечто поразительное.

Псмит торжественно наклонил голову.

— Я ожидал чего-то подобного, — ответил он. — Товарищ Бакстер, без сомнения, сказал, что на самом деле я не Рол-стон Мактодд.

Рот его сиятельства недоуменно полуоткрылся.

— Э… вот именно.

— Я как раз собирался сообщить вам об этом, — задушевно сказал Псмит. — Это правда, я не Ролстон Мактодд.

— Вы… вы сознаетесь в этом?

— Я этим горжусь!

Лорд Эмсуорт выпрямился. Он попытался принять вид бескомпромиссного осуждения, который с такой легкостью принимал в разговорах со своим сыном Фредериком. Но его глаза встретились с глазами Псмита, и он снова обвис. Надменность и непреклонность не выдерживали дружеского взгляда Псмита.

— Так с какой стати вы живете тут под его именем? — спросил граф, по-государственному ткнув пальцем в самый корень проблемы. — Я хочу сказать, — продолжал он, поясняя свои слова, — если вы не Мактодд, почему вы приехали сюда, утверждая, что вы — Мактодд?

Псмит медленно кивнул.

— Отлично сформулировано. Я ждал, что вы зададите такой вопрос. В первую очередь… я не ищу благодарности, но в первую очередь я сделал это, чтобы вы не попали в неловкое положение.

— Чтобы я не попал в неловкое положение?

— Вот именно. Когда я вошел в курительную нашего общего клуба, где вы в тот день угощали вторым завтраком товарища Мактодда, он как раз вознамерился исчезнуть из вашей жизни навсегда. По-видимому, он слегка оскорбился, потому что вы отправились через улицу потолковать с флористом, а его предоставили самому себе. И вот, обменявшись со мной двумя-тремя дружескими словами, он смылся, и вы остались минус один современный поэт. Когда вы вернулись, я заполнил брешь, дабы избавить вас от необходимости возвратиться в замок без хоть какого-нибудь, пусть завалящего, Мактодда. Естественно, я более чем кто-либо сознавал, что являюсь всего лишь скромной заменой, своего рода синтетическим Мактоддом, но мне казалось, что я все же лучше, чем ничего, и я поехал с вами.

Его сиятельство переварил это объяснение в полном молчании. И обнаружил великолепнейший аргумент.

— Вы член клуба «Старейших консерваторов»?

— Всенепременно.

— Ну так, черт побери, — воскликнул граф, принося этому оплоту респектабельности самую большую дань уважения, какую тот когда-либо получал, — если вы член «Старейших консерваторов», вы не можете быть преступником! Бакстер — осел.

— Совершенно верно.

— Бакстер напридумывал, что вы украли колье моей сестры.

— Могу вас заверить, что колье леди Констанции не у меня.

— Конечно! Ну конечно, мой дорогой. Я ведь только говорю вам, что тут плел этот идиот Бакстер. Слава Богу, я от него избавился! — Но тут облачко омрачило его просиявшее было лицо. — Хотя, черт возьми, в одном Конни была права… — Он погрузился в довольно мрачное молчание.

— И?… — подсказал Псмит.

— Э? — ответил его сиятельство.

— Вы сказали, что в одном леди Констанция была права…

— А, да! Она говорила, что мне трудно будет найти секретаря такого же компетентного, как Бакстер.

Псмит позволил себе ободряюще потрепать по плечу своего гостеприимного хозяина.

— Вы коснулись предмета, — сказал он, — о котором я собирался поговорить с вами, когда у вас выбралась бы свободная минута. Если вы склонны принять мои услуги, они в вашем распоряжении.

— Э?

— Дело в том, — сказал Псмит, — что в ближайшее время я надеюсь жениться, и мне более или менее необходимо заполнить собой какое-нибудь место, которое обеспечивало бы умеренное благосостояние. Так почему бы мне не стать вашим секретарем?