Максим Медвецкий - Аристарх Игнатьев. Герой по найму

Неожиданный поворот событий, раскинувшийся перед ногами Аристарха Петровича непорочностью альпийских лугов, бесконечно обрадовал его измученный вынужденным простоем трезвости организм.

– Нет, Маринка, – Игнатьев категорично мотнул головой. – Я так не могу. Я не такой. Чтобы с женщиной в постель за деньги. Никогда. К тому же у тебя небритые ноги и мятый халат. Нет. И не стоит падать на колени и просить меня о снисхождении. И даже если ты бросишь на этот стол ещё двести рублей, к ожидаемому результату это не приведёт.

– Какой талант пропадает, – Котикова одобрительно коснулась руки своего одарённого соседа. – Слушай, Аристарх, твоё место в «Кривом зеркале». Да тебя сам Петросян на руках носить будет, а ты здесь сидишь и бухаешь днями напролёт. Нехорошо.

– Нехорошо в тапки хозяину гадить и за голыми женщинами в бане подглядывать. А жизненную позицию отдельного индивидуума нужно уважать, ну или хотя бы относиться к ней терпимо.

Аристарх Петрович, догадываясь о том, что своими умудрёнными речами может спугнуть потенциального клиента, аккуратно взял со стола предложенные деньги и спрятал их в задний карман потёртых джинсов.

– Что делать нужно, Маринка?

– Спать хочу, – Котикова начала издалека.

– И что от меня требуется? Колыбельную спеть или кроватку покачать?

– Заткнуть эту поганую сигнализацию, – Котикова раздражённо покосилась в сторону окна. – Нужно объяснить этому козлу, что он не прав. Объяснить жёстко и безотлагательно.

Аристарх Петрович одобрил призыв к справедливости уверенным кивком головы.

– Согласен.

Марина Николаевна получила поддержку и одобрение в лице неустрашимого борца за непорочность идеалов и чистоту помыслов. В глубине души она надеялась, что здоровый младенческий сон накроет её этой ночью с головой и унесёт в страну невесомых грёз и сладостного покоя.

– Ну, поскольку недостаток финансирования более не является преградой к заветной цели, – Котикова встала с табурета и устремилась к входной двери. – Смею откланяться.

– А как же быть с надрывной душевной хмарью? – желание использовать ситуацию по максимуму толкнуло Игнатьева навстречу пьянящей неизвестности.

Котикова остановилась возле двери и с удивлением взглянула на своего непредсказуемого соседа.

– Это ты сейчас о чём, Игнатьев?

– Об изменчивости женской натуры.

Аристарх Петрович походкой человека, жизнь которого удалась, вплотную приблизился к аппетитной соседке и, ухватив её двумя руками за ягодицы, неловко чмокнул в губы.

Смелый поступок Аристарха Петровича пришёлся не ко двору.

– Да я тебя… – негодование Котиковой вылилось в масштабный протест. – Ах ты, кобель!

Королева подъезда с мощью арктического ледокола оттолкнула от себя воспылавшее неожиданной страстью тело соседа, намереваясь перейти с лёгкой оборонительной позиции в настоящую контратаку.

– Стоять, женщина!

Аристарх Петрович, ни на минуту не сожалея о проделанной работе, попытался внести в общую сумятицу щепотку ясности и горсть определённости.

– Помни, я тебе нужен, – Игнатьев отступил на шаг назад и вжался спиной в стену. – Я – гарант твоего безмятежного сна. Я – твоя надежда на приятное пробуждение.

– Мудак ты, Аристарх, – Котикова укоризненно покачала головой и распахнула дверь. – Иди работай, гарант.

Вместе с тем, как неуёмная страсть Аристарха Петровича покинула его скромное жилище, радость новых начинаний влетела в распахнутое окно стандартной двушки очередной волной раздражающего звука.

Бродячая кошка встречала ночное правосудие жалобным урчанием, говоря на понятном только ей одной языке о том, что она давно не ела и не спала на мягком кресле.

Аристарх Петрович не обошёл стороной потребности братьев наших меньших и погладил общительного представителя семейства кошачьих по голове. После он пообещал, что если она его дождётся, то миска гречневой каши с молоком ей обеспечена.

– Я скоро, – на прощание бросил Игнатьев.

Аристарх Петрович, примерив на себя образ карающего небесного ока, крепче сжал в руке старое шило и направился к несмолкаемому чуду японского машиностроения. Оплаченное возмездие медленно обошло мерцающий всеми огнями паркетник по кругу и по очереди пробило все четыре колеса. Пока автомобиль медленно опускался на обода литых дисков, Аристарх Петрович в спешном порядке размышлял над тем, как же всё-таки заткнуть это порядком поднадоевшее транспортное средство.

Неожиданный свистящий звук сверху заставил опытного диверсанта резко присесть и обхватить непокрытую голову обеими руками. Оглушительный звук удара пробежал по напряжённым сухожилиям Аристарха Петровича пугающим холодком, а упавшие рядом консервированные помидоры и мелкие осколки стекла доподлинно утверждали, что справедливость ещё жива и глас народа не заткнуть бессмысленными угрозами.

– Вот оно как!

Народный мститель разогнулся и с любопытством взглянул на автомобиль, а точнее, на то, что от него осталось. Сброшенная с высоты двенадцатого этажа трёхлитровая банка с домашними заготовками промяла крышу некогда престижного паркетника буквально до пола, заставив его замолчать раз и навсегда.

– Спи спокойно, Маринка, – Игнатьев наспех перекрестился и направился в сторону ночного магазина.

Аристарх Петрович сжимал в руке заветную купюру, предвкушая радость от скорого банкета на одну персону. Но у проказницы-судьбы, по всей видимости, имелись свои собственные планы на заплутавшего в лабиринтах непроглядной действительности человека.

– Помогите! – пронзительный крик о помощи явственно свидетельствовал о том, что кто-то, где-то и каким-то известным только ему одному способом угодил в беду.

Аристарх Петрович, как человек с богатым жизненным опытом, знал, что эта самая беда не приходит одна, оттого и встревать в чужие разборки находил занятием неблагоразумным и зачастую опасным. Проходя стороной мимо очередной проблемы, бывший офицер ненароком вспомнил девиз некогда родной десантно-штурмовой бригады, который гласил: «Никто кроме нас». Так было написано на бригадном гербе, и именно эти буквы были выведены на шевроне каждого отдельного бойца, в аккурат под раскрытым куполом парашюта и возвышающейся над ним волчьей пастью.

– Оно тебе надо? – Игнатьев предосудительно покачал головой и двинулся на повторный призыв к помощи.

Банальная жизненная картина маслом предстала перед взором случайного заступника классическим сюжетом.

– Отойди от девчонки, извращенец.

Аристарх Петрович спокойно взирал, как уже немолодой мужчина в строгом костюме насильно пытался затащить молодую девушку в салон своего неприлично дорогого автомобиля. Девушка упиралась, царапалась и кусалась, но силы, что говорится, были неравными, и финал этой истории был заранее предопределён.