Максим Медвецкий - Аристарх Игнатьев. Герой по найму

– Эй, уважаемый, я к тебе обращаюсь, – Игнатьева слегка разозлило, что его внезапное присутствие не произвело ни на одну из сторон уличного противостояния должного эффекта.

– Спасите меня! – обречённая просьба сорвалась с губ девушки.

– Ну, неужели, – Игнатьев многозначительно пожал плечами и двинулся навстречу сексуально озабоченному богачу.

Все проблемы несчастной девушки Аристарх Петрович решил одним выверенным ударом, которого оказалось вполне достаточно, чтобы отправить владельца престижной иномарки в глубокий нокаут.

– Домой иди, – небрежно бросил Игнатьев и ступил на тропу заранее спланированного маршрута.

Глядя на изумлённое лицо девушки, вряд ли можно было с полной уверенностью сказать, что неожиданное спасение её обрадовало. Напротив, растерянный взгляд, направленный в сторону поверженного мужчины, говорил о глубоких личных переживаниях и простом человеческом сочувствии.

– Эй! – девушка обозначила своё присутствие бессвязным окриком.

– Чего надо? – Игнатьев нехотя обернулся.

– Вы его что, убили? – испуганно произнесла девушка.

– Жив он. Минут через десять очнётся и поедет домой.

– Точно через десять минут? – девушка недоверчиво взглянула на Игнатьева.

Аристарх Петрович неуверенно развёл руки в стороны и задумчиво улыбнулся. Навеянная извне мысль относительно необходимости контролировать неугомонное время, мелькнула в голове спасителя всех обиженных и угнетённых искрой внезапного озарения.

– С паршивой собаки хоть шерсти клок, – народная мудрость, озвученная Игнатьевым, плавно перешла из разряда словесного фольклора в категорию конкретных действий.

Аристарх Петрович склонился над телом поверженного противника и ловко снял с запястья его левой руки сверкающие позолотой часы.

– Что вы делаете? – изумлённо прошептала девушка.

– Трофей, – Игнатьев гордо улыбнулся и одел честно отвоёванное имущество на руку. – С него не убудет, а мне приятно.

– Ну да, – девушка недоверчиво покосилась на спасителя. – Пошли.

– Куда? – Игнатьев смущённо осмотрелся по сторонам. – Домой иди, девочка. Уроки делай.

– Меня Женя зовут, – представилась девушка. – И университет я окончила пять лет назад.

Народная мудрость относительно того, что маленькая собачка – до старости щенок, как нельзя лучше характеризовала внешние данные Евгении Валерьевны Кудрявцевой. В свои двадцать шесть лет девушка выглядела максимум на девятнадцать. Невысокий рост, худощавое тело и милая наивная улыбка превращали владелицу красного диплома МГУ в несмышлёную абитуриентку, приехавшую покорять неприступную столицу из забытой Богом глубинки.

– И что мне с тобой делать?

– А ничего не делать, – резко отрезала Кудрявцева. – Напоить чаем и уложить спать. А утром, как только откроется первая станция метро, я удалюсь. Когда ты проснёшься, меня уже не будет.

– Хотелось бы верить, – Игнатьев упреждающе потряс указательным пальцем. – Но только учти, ты меня не прельщаешь как женщина.

– Это ещё почему?

– Тощая, – на ходу бросил Игнатьев.

– Стройная, – обиженно буркнула Кудрявцева.

Аристарх Петрович остановился и пробежал взглядом по стройному телу Евгении Валерьевны.

– Грудь где?

– Дома оставила, – Кудрявцева осуждающе покачала головой.

– Хорошо, что мозги захватила. Пошли.

Игнатьев недоверчиво покосился на случайную спутницу, в сотый раз убеждаясь в том, что ни одно доброе дело не остаётся безнаказанным.

– Аристарх Петрович меня зовут.

– Сойдёт, – Кудрявцева небрежно кивнула головой и остановилась посреди двора. – Слушай, Аристарх Петрович, а куда мы, собственно говоря, шагаем?

Мечты должны непременно сбываться, иначе они превращаются в навязчивые идеи и отравляют нашу жизнь горьким послевкусием степной полыни. Потаённые желания Игнатьева реализовались в самые кратчайшие сроки, привнеся в тихую гавань его средних лет душевный покой и пьянящую безмятежность. Кухонная идиллия прельщала взгляд Аристарха Петровича непривычным многообразием различных нововведений. Вместо дешёвой водки на его столе стоял приличный коньяк, а ливерную колбасу заменяло копчёное сало. И всё это отражалось в лице хозяина скромных квадратных метров тихой радостью бытия. Одиночество также покинуло Аристарха Петровича в рамках этой бессонной ночи. Напротив, через стол, сидела красивая девушка, возле ног крутился новый обитатель квартиры – пушистая кошка, с именем которой новоиспечённый владелец не стал заморачиваться.

– Машка! – Игнатьев плеснул в миску гречневой каши стакан молока и поставил в угол. – Ешь иди.

Евгения в очередной раз наполнила рюмку пятизвёздочным коньяком и лукаво улыбнулась гостеприимному хозяину.

– Давай, Аристарх Петрович. За мир во всём мире.

– Согласен, – Игнатьев ловко опрокинул рюмку и благодарно взглянул на Кудрявцеву. – Хороший напиток. Последний раз что-то подобное выпивал ещё в мае сорок пятого. Откуда у тебя деньги на такие изыски, красавица?

– Папа дал, – отрешённо произнесла Кудрявцева. – Лет-то тебе, сколько Аристарх Петрович? Что-то не похож ты на ветерана Великой Отечественной.

Игнатьев задумчиво почесал затылок и наколол на вилку кусок сала.

– Да ты тоже не очень смахиваешь на дочь олигарха.

– Ты не ответил, – Кудрявцева пристально взглянула на своего собеседника.

– Сорок шесть, – Игнатьев смиренно пожал плечами. – Годы, они, милая, никого не щадят.

Евгения Валерьевна недовольно сморщилась, когда небольшое кухонное помещение заполнил едкий табачный дым.

– Годы здесь ни при чём, Аристарх Петрович. Спиртное и табак. Вот они действительно никого не щадят. Ты зачем себя гробишь?

Евгения заглянула за край бытия одинокого мужчины, намереваясь разложить колоду его прошлых неудач по полочкам.

– Что, жизнь совсем не удалась?

Аристарх Петрович не был готов к подобного рода откровениям. А потому лишь удивлённо мотнул головой и слегка нахмурил левую бровь.

– Девочка. А ты часом не факультет психологии оканчивала?

– Журналистика, – Кудрявцева доброжелательно улыбнулась.

– В газете работаешь? – предположил Игнатьев. – Жёлтая пресса.

– Нет, – уверенно отрезала Кудрявцева. – Я помогаю отцу вести бизнес.

– Папа у нас, значит, всё-таки олигарх?

– Ну, – Кудрявцева уклончиво качнула головой. – Что-то вроде этого.

– А чем занимается мать в вашем добропорядочном семействе? – любопытство Игнатьева набирало обороты.

Аристарх Петрович не спешил раскрывать карты собственной жизни. Он решил предварительно удостовериться в искренности своего оппонента. Где-то в глубине своей уставшей души Игнатьев смутно догадывался о том, что вся эта неоднозначная ситуация в скором времени призовёт в его серую жизнь глобальные перемены.