Александр Шауров - Минёр, штурман и другие

– Женщины, секреты, вино и пистолеты – это то, на чём обычно «горит» минёр, – закончил свой инструктаж старый минёр, недавно назначенный помощником командира, прибывшего на его место лейтенанта Ермолова.

– Меня, как видишь, пронесло.

И добавил:

– У минёра нет права на ошибку, так как он сделал её ещё при выборе профессии.

Всё, что свалилось на Серёгу в первые месяцы службы, на время вытеснило из памяти суть инструктажа.

Однако опыт, накопленный предыдущими поколениями, сам обязательно напомнит о себе, если не обращать на это внимание. Так вскоре и случилось.

К секретным документам всегда относились серьёзно, даже описания простейших устройств, не представляющих собой ничего секретного, на лодке становились таковыми. Так вот – всё, что можно было засекретить, было секретным, а то, что никак нельзя было засекретить, становилось документом для служебного пользования. В свою очередь, это давало возможность сохранить документы по устройству корабля для вновь прибывших на лодку подводников. Документам для служебного пользования в этом плане повезло меньше, их постоянно «теряли». Были любители, которые, невзирая на наказания, стремились создать свою личную библиотечку из документов ДСП. Владельцы уникальных изданий регулярно извлекали выгоду из своих коллекций, а сами зорко следили за их сохранностью.

Выполнив план зимнего периода обучения, подводная лодка пришла на завод и встала в ДОК для проведения планового ремонта и замены аккумуляторной батареи, а у минёра подошёл срок сдачи зачётов на допуск к самостоятельному управлению. Сергей получил целую стопку литературы и чистые листы для черновиков. Ему предстояло сдать зачёт по устройству корабля с рисованием схем по памяти. К концу дня минёр без труда рисовал всё, кроме устройства гальюна, который был оставлен на «сладкое». На нём он и сломался.

Краткий сон прервала команда по кораблю: «Сдать секретные документы! Команде…».

Секретчик, лысый мичман, с амбициями не ниже, чем у председателя КГБ, молча пересчитал книги, взглянул на минёрские каракули и произнёс свою любимую фразу: «Этих ликвидировать» (имелись в виду черновики).

Минёр устало кивнул и направился на выход.

Построение экипажа прервал истошный вопль секретчика:

– Товарищ командир! Лейтенант! Документ секретный очень! Пропал! Надо искать быстро! Всем сейчас!

Командир успокоил мичмана, который формально сам был не прав в том, что случилось, ведь он не пересчитал черновики. Приступили к поискам, но ничего не нашли. Просмотрели еще раз все черновики. Не хватало последнего с устройством гальюна. Провели следственный эксперимент. Заставили минёра изобразить всё, что выучил. С условием – если справится, то получит зачёт. Механик долго старался понять, что намалевал Сергей вместо гальюна. Зачёт не получился. Решили – каракули минёра не являют собой секретный документ и не представляют угрозы для безопасности страны.

Для себя минёр уяснил, что к напутствиям старших надо относиться с большим вниманием, и если на этот раз пронесло, то к остальным пунктам надо отнестись серьёзно.

Зачёты Сергей сдал, а пропажу нашли много лет спустя, когда из всех свидетелей происшествия на лодке остался только секретчик. Разбирали обшивку кают и нашли крысиное гнездо, устроенное из учтённого листа. Привет из прошлого явно не обрадовал ещё более постаревшего мичмана, который за последнее время услышал много добрых слов в свой адрес, когда полистно проверял сдаваемые документы.

Когда заканчивается короткое северное лето, на флот прибывают лейтенанты. Всё это совпадает с тем отрезком времени, когда до окончания «кобелиного» сезона остаётся пара недель. Жёны с детьми ещё не вернулись.

Ночью светло, как днём, и оставленные без присмотра на целое лето военморы полной грудью вдыхают воздух свободы.

Над гарнизоном висит смог из запаха жареных грибов и перегара.

На квартире в адмиральском доме, оставленной минёру хозяевами для присмотра и полива цветов, собралась компания лейтенантов, назначенных на одну лодку.

Кирилл, будущий штурман, акустик Витя Мальвазии, управленец Вася Шустрейко организовали холостяцкий ужин и с нетерпением ждали минёра.

Сергей задерживался.

Через полчаса ожиданий, едва не захлебнувшись слюной, они разлили по первой.

– Ну первая как всегда – за дам!!!

Только выпили, тут и минёр со штурманом подошли. Штурман оглядел накрытую «поляну».

– Старались… видно… толк будет, но опыта маловато. Ничего, научатся.

Он достал из портфеля «шильницу» и поставил её на стол рядом с бутылкой коньяка.

– Уже веселее смотрится. Не будем торопиться, но и затягивать ни к чему. Сергей, начисляй, а то забудем, за чем пришли.

Минёр успел разлить по стаканам.

– Лейтенанты, тост!

Кирилл встал, поклонился всем собравшимся и произнёс:

– Первая как всегда – за дам!

Потом пришёл командир дивизиона движения проверить, как лейтенанты готовы к службе. Естественно, он пришёл не пустой, а со своей канистрой. Знакомство лейтенантов с флотом продолжилось. Кирилл озвучил тот же тост. Время шло, квартира наполнялась. Здесь были уже начальник РТС, командир БЧ-4 и другие. Последним пришёл корабельный врач. Проверить, как здоровье молодых. Два лейтенанта чувствовали себя хорошо и спали в обнимку на диване, а Кирилл, крепко держа стакан и глядя вдаль отсутствующим взглядом, раз за разом повторял тост, после которого за столом наступала тишина. Под утро в один из таких моментов тишину нарушил всем хорошо знакомый командный голос:

– Вот молодёжь пошла! Три часа. Скоро на службу, а они всё ещё первую выпить не могут…

– Мы уйдём, на кого флот оставить?

Собравшиеся переглянулись. Создалось впечатление, что говорящий находится среди них, хотя был он двумя этажами выше.

Ещё несколько голосов с разных этажей согласились с говорившим.

Начальникам тоже не спалось, а слышимость в домах была прекрасной.

После ремонта лодка вернулась в родную базу, правда, забыли замполита, и он добирался своим ходом. Началась подготовка к длительному плаванию. Оружия на борту ещё не было. Минёр со своей боевой частью готовился к погрузке торпед и практическим стрельбам. Прострелка торпедных аппаратов планировалась на конец недели, о чём Сергей доложил своему флагманскому специалисту. Понедельник – день тяжёлый.