Антонина Аркадьева - Домашний кинотеатр

– Всему своё время, сладкая ты моя, – произнёс своим сексуальным голосом… тихо так, интимно. А потом обнял крепко и поцеловал – классно и грамотно, как может только Керем. Ох уж эти губы – такие красивые, умелые, идеальные по форме! И опять любопытно студентке – коль целуется ТАК, то и во всём остальном на высоте должен быть её возлюбленный. Поскорее бы проверить свои догадки!

Разговоры разговорами, а желание Керема никуда не ушло, наоборот, оно лишь усилилось после поцелуя. Организм требовал логической развязки как никогда настойчиво. Были бы не в палатке тёмной холодной ночью, мог бы отойти, отвлечься, а так они просто обречены довести дело до конца. Тем не менее, традиционный способ будет отложен до лучших времён – романтик-Керем своему слову не изменит. Остаётся только…

– А давай, …ты мне поможешь? – шепотом смущённо попросил Керем.

– Кааак помогу? – в темноте не заметно было удивление в зелёных глазах Нихаль.

– Очень просто…, – без дальнейших объяснений он схватил её ладошку, и с силой впихнул под резинку своих…ладно бы брюк – трусов! Ох и горячо же там было!

– Вай-вай-вай…, – Нихаль опешила – вот уж не ждала такой прыти от любимого. У неё от неожиданности даже в горле пересохло. – Ты уверен, что не хочешь по-настоящему?

Ей было как-то неловко и немного стыдно прибегать к такому пока странному для неё способу.

– Уверен…, – задыхаясь, вымолвил Керем, – просто…погладь…пожалуйста…, – он деликатно избегал называть вещи своими именами. Ладно, и так всё понятно.

Нихаль быстро оправилась от «большого сюрприза», и вот уже цепкая обезьянья лапка осваивает новую игрушку. Любопытная мартышка и раньше прикидывала, что там всё должно быть 2 2 Очень большой (тур.) çok buyuk – как-никак, а народные приметы про рост, размер ног и рук, наверняка на чём-то основаны, и её предположения с лихвой оправдались. «Вот придурошный, таким богатством и не пользуется», – прагматично помыслила девушка. Её Керем во всём самый лучший!

Одной рукой Керем накрепко прижал девичий стан к своему дрожащему от возбуждения телу, а другой приблизил лицо подруги и принялся с упоением целовать её в губы. При этом языком словно имитировал те самые «настоящие» движения, от которых сознательно до поры до времени отказался. Нихаль чуть обалдела от этого приёма – никогда прежде он не целовался таким образом. Прервался лишь на секунду, чтоб вдохнуть воздух.

– Чуть побыстрей можешь? – пролепетал скороговоркой и вновь углубился в неистовый поцелуй.

«Можно и побыстрее, отчего ж нельзя». Бедро Нихаль было намертво зажато меж мужских мускулистых ног (Керем футболист, так что ноги у него сильные, накачанные). Запал Керема не мог не передаться и ей – несмотря на нелепость и некую извращённость их действий, всё было как-то волнительно. Свободную руку Нихаль запустила в вихры друга и играла волосами, что обоих ещё сильнее заводило. Долго ждать не пришлось, как Керем буквально вцепился в её попку, причём вовсе не через трико, и напрягся всем телом. Тогда она сжала его пульсирующее естество посильнее, и моментально ладошку обожгло горячим, ещё и в рукав олимпийки затекло. Керем сдержался, чтоб не закричать слишком громко, толкнулся несколько раз, а потом в изнеможении откинулся на подушку. По его лицу расплылась блаженная улыбка. Вдох-выдох…вдох-выдох…

– Спасибо… Прости, пожалуйста, – это всё, что он смог произнести. – Давай спать, у меня глаза прямо слипаются…

«Вот так, да? «Спасибо!» А кроме «спасибо» мне, как будто, ничего не нужно? Раздразнил, а сам на боковую!? Ну ПОЧЕМУ он такой бестолковый???!!!»

Молодой человек попытался было приобнять возлюбленную.

– Отвали! – обижено надув полные губы, та отползла подальше. Отёрла липкую ладонь о краешек матраса – в кромешной тьме не найти было салфеток-полотенец, а фонарик включать не стоило – слишком глаза режет.

«Значит, он своё получил, а мне теперь самой…?» – возмущению юной туристки не было предела. «Дурак! Сам ходи в свои дурацкие походы и ночуй в промозглых палатках!», – думала она, догоняясь методом, распространённым среди девушек.

Не успев уснуть, Керем заметил возню под одеялом. Тут до него дошло, отчего Нихаль так томно и призывно поскуливает. Он скоренько сообразил-таки исправить оплошность – быстро придвинулся к любимой и попытался пробраться под трусики. Не тут-то было!

– Руки свои грязные убери! – 3 3 Маленькая госпожа (тур.) küçük hanım рассерженно отшила неопытного любовника.

– Можно подумать, у тебя они очень чистые…

– Не надо, я лучше сама, – по голосу Нихаль было понятно, что она уже на пределе (после их-то горячей прелюдии). Керем молниеносно просунул руку под футболку девушки – бюстгальтера на ней не было (ибо нечего держать) и стал беспорядочно неуклюже блуждать рукой по животу и груди.

– Да не так! Сосок пальцами сожми…ну, будто радио настраиваешь…

– Угу…

Нихаль прогнулась в пояснице, ей показалось, что из глаз посыпались искры, сопоставимые разве что с искрами туристического костра! Пусть неопытный, но сообразительный молодой человек завершил всё страстным очень чувственным поцелуем «в засос». Подруга судорожно забилась в его руках.

– Аййй!

Ну и пусть услышат соседи по кемпингу, что у них творится – ни для кого давно не секрет, для чего затеваются подобные вылазки на природу.

– 4 4 Я очень тебя люблю (тур.) Seni çok seviyorum! – как высшая награда прозвучало из уст Нихаль.

– И я тебя очень люблю!

Как и полагается, после столь волнующих впечатлений, ему вновь захотелось близости. Можно было бы тоже самому, но, пожалуй, лучше её не смущать. Да и, наверное, на сегодня хватит – не всё сразу. Сначала обоим нужно переварить и осмыслить все события дня и ночи. Обнявшись, счастливые ребята крепко уснули. Эх, скорее бы завтра!

Горный инженер Керем Озарслан начал карьеру на одном из угледобывающих предприятий Зонгулдака – шахтёрского города на Черноморском побережье Турции. Вопреки стереотипам о смене мест, его первый год по приезду, пожалуй, был самым лёгким. На новом месте некогда скучать и забивать себе голову – осваиваться надо – как в быту, так и в работе. Опять же, проявить себя перед начальством и коллективом. Вобщем, личные проблемы сами отступают, не до них. Гораздо тяжелее на душе стало потом – когда жизнь вошла в своё новое русло. И тогда его вновь захлестнули мысли о Нихаль. Поначалу Керем по-прежнему сильно любил отвергнувшую его девушку. Всё надеялся, что это какая-то ошибка или недоразумение, что не могла она вот так за одну ночь изменить своё к нему отношение…тем более за ТАКУЮ ночь – ночь их первой любовной связи. А что, если кто-то заставил её принять такое решение? Уж слишком горько она плакала, слишком неуверенно оправдывалась. Даже много месяцев спустя в глубине души он верил, что Нихаль разыщет его, приедет в Зонгулдак, бросится на шею, объяснит причину (конечно же, всё произошло не спроста!) Ну никак не мог смириться Керем с предательством любимой и любящей (он не сомневался) девушки.