Антонина Аркадьева - Домашний кинотеатр

«Аааа! Шайтан! Как же я её хочу!!! Видимо, так суждено нам сегодня. 20 20 Чему быть, тому не миновать – турецкая пословица Olacak olur! Сопротивляться зову природы дальше не было ни сил, ни смысла. Он молниеносно прижал Нихаль к себе и присосался к её губам в совершенно безудержном долгом поцелуе. Сперва засосал пухлые упругие губы прямо-таки с силой промышленного пылесоса, потом протолкнулся языком дальше и стал орудовать им дерзко и жадно. И уже никакая сила не могла его остановить. Нихаль сразу обмякла под долгожданным поцелуем. Не менее приятно было чувствовать, как большие любящие ладони сжимают её ягодицы – за годы разлуки она ужасно истосковалась по мужским ласкам, объятиям. Сквозь мокрую ткань брюк она явственно ощущала силу его желания и твёрдость намерения. «Неужели, получилось? Только бы не передумал и не сбежал!», – ликовала она, а сама чувствовала, что неумолимо намокает, и виной тому вовсе не пролитый сок.

– Керееем, у тебя брюки мокрые. Давай, ты их снимешь? И заодно руки вымой, ладно? Всё-таки ты трогал чемодан, а он грязный (страсть страстью, а гигиена – прежде всего).

– Да, ты права. Я мигом! – красавец нехотя отстранился, выдохнул и исчез в ванной комнате.

– Только, прошу тебя, не застревай там надолго! Я тебя жду! – услышал он вдогонку.

В ванной комнате господин Озарслан заодно решил раздеться, ибо предстать перед своей женщиной в мокром нижнем белье (в котором, кстати сказать, всё равно уже ничего не умещалось) или без такового, но в рубашке и носках, было бы нелепо. Когда он вернулся в комнату, его взору предстало ожившее полотно Гойи «Обнаженная маха». Он недавно видел его в музее «Прадо» во время командировки в Мадрид. Тогда он задержался перед картиной и позволил себе немного помечтать. Теперь это казалось каким-то знаком свыше, значение которого вдруг прояснилось. Оно же и помогло ему отбросить излишние сомнения в правильности своих действий.

– 21 21 Любимый мой (тур.) Sevgilim… Какой ты! Наверное, каждый день в спортзал ходишь?! – его атлетическая фигура не могла не вызывать восхищения, и женщине безумно захотелось ощутить тепло и тяжесть этого могучего тела на себе, прижаться, обхватить ногами.

– Не представляешь, как я по тебе тосковала! Лев мой, ну, иди же ко мне…

– А Я как соскучился… Ты прекрасна, Нихаль! Очень тебя хочу! – причём доказательства последней фразы были налицо.

Керем ненадолго замер – не отрываясь, он рассматривал стройную наготу Нихаль с головы до ног и дышал всё чаще. Ему и самому не терпелось поскорее овладеть ей. Тогда, не в силах больше сдерживаться, он прилёг рядом с любимой. Молодые люди обнялись и стали с упоением целоваться и гладить друг друга, следуя извечному ритуалу человечества. С каким наслаждением она наконец-то обвила ногами мощный торс Керема и чувствовала, как перекатываются мускулы на его плечах и спине. А вскоре почти впала в транс, когда он обводил языком и мягко покусывал одними губами каждый затвердевший сосок, и то ласково, то грубовато играл с её грудями (чем богаты, тем и рады). И наконец, вместо того чтобы действовать по старинке, супермэн воплотил в жизнь свою давнюю фантазию – стоя на коленях и глядя прямо в затуманенные страстью изумрудные глаза, сложить её, будто карманный ножичек, и войти, держа за лодыжки.

– Керееем…какой ты…большооой! – Нихаль казалось, что он достаёт ей чуть ли не до сердца.

– Успела забыть? – пошутил Тарзан.

– А разве такое возможно?

– Погоди… Тебе же не больно? Нет? – спохватился заботливый Керем. – В ответ та лишь блаженно покачала головой, тем самым показывая, какое удовольствие она испытывает, принимая его в себя до упора.

В ту ночь Керема хватило ещё на три раза. Под конец, уже подуставший, он больше не долбился, как шахтёр-проходчик, а лениво накрыл любимую своим телом и медленно двигался, вращая тазом и как бы ввинчиваясь в неё. И это тоже было сладко. Так, за несколько часов наш герой убедительно доказал, что ничему-то он не разучился, а как раз-таки, наоборот. Но не стоит заострять внимание на этом факте. Одарив друг друга нерастраченной любовью и нежностью, любовники уснули в обнимку, переплетясь ногами и руками, словно боялись быть вновь разлучёнными.

Негу и прелесть утреннего секса бесцеремонно прервал громкий стук в дверь. Увы, это было вовсе не деликатное «тук-тук» обслуживающего персонала, вежливо спрашивающего разрешения на уборку, а колошматящие, как молот, удары кулаком по двери. По выкрикам, сопровождавшим это бесчинство, пара тотчас же догадалась, кто находился по ту сторону двери.

– Нихаааль!!! – надрывно орал Демир Карадениз. – Я знаю, что ты здесь! Ты думаешь, так просто сможешь от меня уйти и спрятаться?! – Он в бешенстве стучал кулаком по двери, и, казалось, с таким упорством он в итоге разнесёт её в щепки – это дело нескольких минут. – Я везде тебя найду! Это невозможно! Пойми – ТЫ МОЯ! ТЫ НЕ МОЖЕШЬ ТАК ПРОСТО МЕНЯ ПОКИНУТЬ!!! – напрягая голосовые связки, он нёс и прочий самоуверенный бред в таком же духе.

Разозлённый Керем встал с кровати, рывком надел трусы, накинул махровый халат и решительно направился встречать бесноватого гостя, на ходу зачёсывая пятернёй спадающий на глаза чёрный чуб. Не будет же он прятаться в шкафу или сигать с балкона, лишь бы его не застукали с чужой женой! Да и глупо отрицать очевидное.

Самым большим желанием Керема было дать этому ушлёпку по морде. Хорошо так со всей силы вмазать и желательно, не просто ударить один раз, а поколотить, словно боксёрскую грушу, и не только руками!

– Зачем припёрся?

Увидев своего врага, открывшего дверь, да ещё в банном халате, Демир чуть не задохнулся от бешенства! Этот нищеброд не только увёл у него жену, переспал с ней, а теперь прозрачно на это намекает своим утренним одеянием!!! Белизна халата эффектно контрастировала с чёрным густым ворсом на груди соперника.

– Скотина! Я убью тебя! – наследник активов бизнес-империи Карадениз схватил Керема за воротник халата и попытался с силой притянуть к себе, намереваясь вытряхнуть из него душу.

Ловким приёмом любовнику мадам Карадениз удалось избавиться от захвата и втащить гостя в номер – не устраивать же разборки в коридоре на посмешище всем постояльцам отеля в столь ранний час.

– Карадениз, ты гадкая сволочь! Вбей уже в свою голову, или что у тебя там вместо неё, что Нихаль – не твоя собственность! Она сделала свой выбор, и поменять его у тебя не хватит никаких сил! Это исключено! Уяснил?

Нихаль, не желая оставаться в стороне, проворно накинула халат и поспешила к мужчинам. Её растрёпанный утренний вид красноречиво свидетельствовал о бессонной ночи удовольствий.

– НИХАЛЬ!!! Как ты посмела!!!??? – чуть не взвизгнул с досады Демир.