Майю Лассила - За спичками

Для ясности дела должны мы теперь немного отвлечься от начатого рассказа для того, чтобы зайти в тот самый дом Котилайнена, окна которого так искусно были заделаны лучинками и берестой.

В этом доме сидел на столе, скрестив ноги, портной Тахво Кенонен. Он шил суконные брюки для хозяина дома.

Он уже кончал свою работу, когда в избу вошел некто Хейкки Пирхонен. Увидев портного, он сказал ему:

— Ты что, Кенонен, никак штаны шьешь?

— Штаны, штаны шью… А что слышно новенького? — спросил Тахво Кенонен и, взяв бутылку вина, отпил глоток, сказав при этом:

— Надо и выпить в честь окончания… И по случаю моего отъезда. Выпей и ты, Пирхонен. Разгони свою тоску.

Пирхонен охотно выпил, поморщился и, крякнув, сказал:

— Ох, и крепкое же оно…

— Ну так ведь… Именно такое оно и должно быть, чтоб валить с ног таких людей, как я — Тахво Кенонен! — сказал портной, будучи, так сказать, в прощальном настроении.

И, вдевая нитку в ушко иголки, он снова спросил:

— Ну, так что новенького, Пирхонен?

— Да ничего особенного… Просто я зашел узнать — не согласитесь ли вы, Кенонен, сшить штанишки моим ребятам.

— Нет, Хейкки! Тахво Кенонен не пойдет к тебе штаны шить, — решительно отказался портной. И, вдев нитку в иголку, торжественно сказал сам о себе:

— Тахво Кенонен намерен уйти из этого прихода и уйдет так, что на дороге пыль заклубится.

Опираясь локтями о свои колени, Хейкки Пирхонен с удивлением смотрел на портного. Спросил его:

— Ты что же, Кенонен, действительно собираешься уйти из нашей волости?

— Да. Прочь отсюда уходит Тахво Кенонен! — снова сказал портной.

— На всю нашу деревню рассердился Тахво, — заметила хозяйка.

И портной Тахво добавил:

— Собрался Тахво Кенонен понаведать своих бывших зазнобушек… А ну-ка, хозяюшка, поставь утюг на огонь, хочу отутюжить зад у этих штанов.

Портной энергично помахивал иглой с ниткой. Посасывая свою трубку, Хейкки Пирхонен спросил его:

— А ты из какой волости родом? Портной ответил:

— Тахво Кенонен из Липери родом…

— Ах, вот как… из Липери…

— Из Липери… В Липери мы родились и выросли, и в Липери мы и собираемся теперь вернуться, — не без гордости произнес портной.

— Вон как!

— Да! Именно в Липери собирается Тахво Кенонен… А ну-ка, глотни из бутылки, чтоб в твоей башке хоть что-нибудь от этого прибавилось.

Портной был в приподнятом настроении. Хейкки спросил его:

— А что, у тебя в Липери имеются наследники?

— Нет! У Тахво Кенонена нет там наследников! — воскликнул портной и тут же спросил: — А что, у тебя много детей?

Пирхонен сказал:

— Кажется, у меня их около полудюжины…

— Ого!

— Да, около полудюжины у меня их наберется… А у тебя, значит, нет ребят? Что же ты об этом не позаботился? — заинтересовался Хейкки.

Несколько разгорячившись от вопроса, Тахво воскликнул:

— Не дело, Хейкки Пирхонен, так говорить, будто я не позаботился об этом. Нет, Хейкки! И Тахво Кенонен заботился об этом, и за него заботились, а тем не менее остался я холостым.

Пирхонен сказал:

— Говорят, будто в молодости ты собирался жениться… Где же ты подумывал об этом, на родине, что ли?

— Там у себя, в Липери…

— Ах, вот что…

— Именно там, на родной стороне, предполагал Кенонен жениться. И подумывал я о некой девушке Анне-Лийсе Матикайнен, которая теперь замужем за Антти Ихалайненом, — произнес портной Тахво.

— Ах, вот о ком ты думал, Тахво.

— О ней я подумывал… А разве ты знаешь ее, Анну-Лийсу?

— Знал бы, если б довелось… Она тоже из Липери?

— Да… Она дочь старика Матикайнена… Только не Антти Матикайнена, брата своего…

— Ах, вон что… А уж я подумал — неужели она дочь своего брата!

Портной Кенонен спросил:

— Ну, а Антти Ихалайнена знаешь? Того, который в Муртосало живет?

— Нет, о нем не приходилось слышать, — ответил Хейкки.

Продолжая шить, Кенонен рассказывал:

— На той самой девушке я и собирался жениться… Ну, а тут подвернулся ей этот Ихалайнен… Человек он не бедный… Ну, и папаша ее сорвал мое дело… Анна-Лийса вышла замуж за Ихалайнена… Вот и достался ей в мужья урод, каких мало…

— Сама виновата, — промолвил Пирхонен. Портной, хорохорясь, сказал:

— Да, Хейкки! Она сама выбрала себе такого мужа… Ну, а я с тех пор шью да пью… Эй, хозяюшка, неси утюг!

Пирхонен спросил:

— Так неужели ты никого другого не нашел, кроме этой девушки?

Поплевав на утюг, Кенонен хвастливо сказал:

— Ого, дорогой! Немало всего было у Кенонена…

— Ах, были и другие?

Кенонен провел утюгом так, что брюки задымились, и опять хвастливо сказал:

— Были и другие у этого парня. И даже девушки из богатых домов проливали слезы о Кенонене. А одна так прямо голову потеряла из-за Кенонена — это Анна-Кайса, дочь Хювяринена…

— Вот как… И она!

— Она совсем обезумела. И даже теперь осталась старой девой… Нет, ты не думай, Пирхонен, что Тахво Кенонена так легко окрутить… Вот что я тебе скажу — Аину-Лийсу, которая теперь замужем за Ихалайненом, я бы взял в жены, но только не Анну-Кайсу, дочь Хювяринена.

— Да уж ясно, не ее… А что, она тоже из Липери родом, эта дочь Хювяринена?

— Да, и она с тех мест…

— М-да…

Снова выпили. Кенонен, набрав воды в рот, опрыскал брюки и опять стал гладить и похваляться:

— Сильно плакала жена Ихалайнена, когда ей пришлось со мной расставаться и из нас двоих выбирать себе Ихалайнена…

— Ах, плакала она? Ну, да это и понятно — как тут не всплакнуть, если вместо тебя пришлось ей вдруг выбрать себе Ихалайнена… Пожилой, наверно, этот Ихалайнен? — спросил Хейкки Пирхонен.

Тахво продолжал бахвалиться:

— Ну, а Анна-Лийса сказала мне: «Не грусти, дорогой Кенонен, — быть может, Ихалайнен помрет, так я тогда непременно тебя выберу». Нет, ты, Хейкки Пирхонен, только послушай, что Кенонен тебе скажет… Вот что тебе торжественно скажет Тахво Кенонен… Хотя бы на краю света находился Кенонен — его разыщет Анна-Лийса, как только помрет ее Ихалайнен…

— Да уж ясно, она разыщет тебя… А ты что, в Липери сейчас собираешься?

— Туда, в Липери, тянет меня моя душа. Ведь только Липери настоящая родина. Возьми бутылку, Пирхонен, и пей прямо из горлышка.

Собственно говоря, портной Кенонен не так уж сильно преувеличивал. Кое в чем он даже говорил чистейшую правду. Анна-Кайса, дочка Хювяринена, была когда-то безумно в него влюблена. А он любил свою желанную Анну-Лийсу. И это прежнее его чувство к ней продолжало тлеть, хотя он как будто и примирился со своей судьбой. Что касается Анны-Лийсы Ихалайнен, то уж тут Тахво Кенонен сильно прихвастнул. Она, правда, была к нему неравнодушна, но вовсе не любила его до безумия. Именно поэтому Кенонен выпивал и мотался с одного места на другое.