Григорий Хайт - Приехали!

Ну вот, пожалуй, и всё. Разве что маленькое послесловие. Хотите знать, пригодилась ли ему эта коллекция монет? Сразу скажу, что нет. Собирать монеты он бросил. То ли воспоминания о досмотре с пристрастием отбили у него всякую охоту заниматься монетками, то ли нашлись дела поинтересней. Даже продать свою коллекцию он не сумел. Редкие американские нумизматы совершенно не разбирались в русских монетах. А ту мизерную сумму, за которую предлагали они купить эту коллекцию, товарищ мой зарабатывал за один день. И вообще оказалось, что все эти трагедии с отъездом и вывозом "ценностей", было не что иное, как буря в стакане воды. Никому не нужны были эти советские вещицы и вещи, так скрупулёзно собираемые перед отъездом. Пиджак фирмы "Большевичка" и ботинки фирмы "Скороход" могли понадобиться лишь во время праздника Хэллоуин (Halloween). Да и насчёт прочих, казалось бы, нужных вещей…

Как-то раз задал мой товарищ мне вопрос:

– Как ты думаешь, когда у меня был самый счастливый день в Америке?

– Ну, наверное, когда ты нашёл свою первую работу, – попытался отгадать я.

– Нет, – ответил мой товарищ.

– Может быть, когда ты купил дом?

– Нет, – отрезал мой товарищ.

– Ну, может быть, когда ты получил американское гражданство?

– Нет, нет и нет! – ответил мой товарищ. – Самым счастливым днём моей жизни в Америке был день, когда наконец кончилась советская зубная паста "Жемчуг".

Шутка? Быть может. Но в каждой шутке есть доля истины.

Он был очень голоден. Последний раз он ел почти сутки назад. А потом так уж получилось. Храбрился, немножко даже похвалялся перед мамой, своими братьями и сестричкой. Глядите, мол, каков я. Настоящий солдат. Всё вынесу: и холод, и голод. Всегда приду вам на помощь. Но в результате получилось-то не очень хорошо. Как-то безвыходно и глупо. В кармане лежат 20 долларов, а купить ничего нельзя. Рождество! Единственный день в Нью-Йорке, когда вся жизнь замирает и время точно останавливается. Вместо шума и снующего повсюду народа – редкие прохожие. Вместо грохота повозок и гудков автомобилей – пустые улицы. Вместо приветливо открытых дверей магазинов – железные сетки и ставни на окнах.

Он знал, что ещё через несколько часов, чуть ближе к вечеру мир приобретёт свой обычный деловой ежедневный окрас. Но этих нескольких часов у него не было. Ровно в 3 часа дня, и не секундой позже, он должен был оказаться в казарме. Доложить, что рядовой Рик Смирнов из увольнительной прибыл, а потом просто ждать своего часа, когда подадут военные грузовики и их будут пересчитывать, делить на группы, загонять в закрытые брезентом кузова автомобилей.

На всякий случай Рик свернул в проулок и подошёл к еврейской лавке. Ну пусть будет еврейский кошерный бутерброд. Но и эта лавка была закрыта. Евреи не верили в Христа, но верили в бизнес. Хозяева же наверняка знали, что бизнеса сегодня не будет. Рик опять выбрался на центральную улицу и бодро зашагал, нагоняя потраченные минуты.

«Всё-таки как удивительно и странно получилось», – подумал он.

Ещё две недели назад всё было совершенно по-другому. И жизнь его перевернулась в одно мгновенье. Тогда, две недели назад, Рик решил попытать счастье с работой в районе побогаче. Оделся получше. Хотя, как он мог одеться получше в свои единственные штаны, рубашку и куртку. Попросту почистил одежёнку. Обрезал ножницами свисающие лохмотья штанов. Даже причесал волосы и попросту пошёл куда глаза глядят, в сторону сверкающих магазинов и ухоженных домов.

Удачи никакой не было. Кто-то сразу гнал его, даже не выслушав, даже не пуская на порог. Какие-то хозяева магазинов выслушивали, но тут же разводили руками. Мест нет, в помощи не нуждаются. Наиболее сердобольные говорили, что мест сейчас нет, но, может быть, через месяц какая-то работа появится. Рик считал это за удачу и уходя пытался запомнить место и название бизнеса. Так он потратил полдня. В конец замёрз, уже ходил по улице в надежде найти какое-нибудь место, чтобы просто согреться. И тут неожиданно в глаза бросился огромный плакат, на котором был изображён американский пехотинец с ружьём наперевес, и рядом с плакатом – тяжёлая дверь с табличкой US Army.

Рик из любопытства подошёл к плакату. Долго завороженно пялился на пехотинца. Потом, всё ещё побаиваясь, приоткрыл дверь и заглянул внутрь. Глазам открылся огромный, словно в церкви, пустой зал и несколько столов вдоль стены, за которыми сидели люди в военной форме. Понимая, что он не должен держать открытой дверь, Рик, набравшись смелости, скользнул внутрь. Он так и остался стоять подле двери, надеясь, что его не заметят и ему удастся постоять с полчаса и согреться. Впрочем, появление Рика не укрылось от военного, сидящего за ближайшим столом. Оторвавшись от каких-то бумаг, он взглянул в сторону Рика и пригласительно махнул рукой. Рик оглянулся по сторонам, полагая, что пригласительный жест предназначен кому-то другому. Но вокруг никого не было. На всякий случай, Рик ткнул себя пальцем в грудь, как бы спрашивая: "Меня?"

«Тебя, тебя», – закивал военный и вновь пригласительно махнул рукой. Рик несмело подошёл к столу и испуганно заговорил.

– Я просто мимо шёл. Плакат увидел. Решил заглянуть…

– Ну и отлично, – перебил Рика военный, – присаживайся, поговорим.

– Садись, садись, не стесняйся, – бросил военный, указав на стоящий тут же стул.

Рик, подчинившись, присел на краешек стула.

– Смелей, смелей, – рассмеялся военный, – не съедят тебя тут. Ну что, холодно? Замёрз?

– Немножко, – подал голос Рик.

– Ну, значит, посидишь, согреешься. А мы с тобой поболтаем о том о сём. Согласен?

– Угу, – согласно промычал Рик.

Военный немножко поговорил о погоде. А потом, словно забыв что-то, хлопнул себя по лбу и спросил:

– Кофе будешь пить?

– У меня денег нет, – испуганно проговорил Рик.

Военный захохотал. Последнее замечание Рика показалось ему очень смешным.

– Парень, здесь тебе не кофейня, – отсмеявшись, поучительно произнёс военный. – Это армия Соединённых Штатов. Пока ты здесь, всё бесплатно.

Потом он поднялся и быстрым шагом удалился в какой-то закуток. Ещё через минуту он появился оттуда, неся в руках две грубые чашки, заполненные доверху дымящимся чёрным напитком. Рик с благодарностью принял чашку, всё ещё никак не понимая, чем он всё это заслужил. Военный же сел за своё место и, громко отхлебнув кофе, завёл, казалось бы, ни о чём, пустой разговор. Поначалу Рик слушал его рассказ в пол-уха, тем не менее поддакивая и изображая интерес, а потом потихоньку всерьёз заинтересовался. Военный рассказывал о таких удивительных и интересных вещах и эпизодах своей жизни, о путешествиях по разным странам. О битвах, в которых он участвовал, в которых наши войска всегда побеждали неприятеля. Рику оставалось лишь сидеть с открытым ртом и слушать все эти невероятные рассказы. Потом потихоньку военный перевёл разговор на Рика. С жалостью и сожалением он обвёл глазами Рика, его старую потрёпанную одежду и заговорил.