Евгений Лучинкин - Откровения для настоящих папуасов

О-о, сколько соблазнов возникает у неофита эниологии , когда он узнаёт, КАК на самом деле устроен человек, КАКОЕ место он занимает в структурах мироздания, КАК можно использовать законы, по которым рождается, живёт и трансформируется материя!!!

Большинство неофитов останавливается на первых же шагах изучения устройства мира. Кто-то узнаёт про нирвану, про обретение полного просветления и устремляется на поиски Шамбалы или Белогорья. Кто-то, ухватив ветры силы , начинает махать вёслами на ниве целительства, иногда в искреннем желании излечить всё до этого неизлечимое, но чаще, с жадностью голодного человека, становится заложником слепой утробы, и начинает «махать волшебными руками», «пышет лазерами из третьего глаза», чтобы безостановочно набивать свою мошну, наживаясь на человеческом невежестве. Однако сильней всего спотыкаются бедолаги, кто погружается в сладостный мир грёз о бессмертии. Пушилин эту категорию назвал «чароедами». Эти всю свою жизнь превращают в гонку за магическим всевластием, за овладением алхимией вещества и за магической трансформацией своего неразумного существа.

Разобраться «что к чему», особенно на первых шагах пробужденности, очень трудно. Пушилин же и здесь с горькой иронией повторял слоган Козьмы Пруткова: «Зри в корень!».

– Запомните, Евгений, (ко всем Мишаня обращался только на Вы) какими бы яркими не были картинки «зазывал» в трясины «причинения добра», за их фасадом всегда стоит «мракобесие и её неизбежные порождения – шкурный страх за свою личную безопасность и алчность.

Когда я начал знакомиться с деятельностью лаборатории, то сразу понял, что «попал не туда». Сотрудники выполняли государственные и частные заказы по разработке и изготовлению техники «инженерного назначения». Пушилин определил меня в группу, которая изобретала аппарат для «предупреждения и диагностики авариных ситуаций на городских коммуникациях».

Посмотрел я на «производственный процесс», послушал разговоры сотрудников и побежал разыскивать в коридорах Мишаню.

– Яжеврач!!! У меня инженерного мышления хватает только на то, чтобы детскую игрушку починить или гардину повесить …

Мишаня оторвался от процесса «тонкой пайки» и оглядел меня сочувственным взглядом.

– Ты уже слышал, как в народе называют нашу контору?.. НИИЧаВо! Научно исследовательский институт чародейства и волшебства! Вооот! Полежаев наобум назначений не делает. Он знает (Мишаня акцентировал слово знает ) ЧТО куда втекает и ОТКУДА этому вытекать. Так что идите и учитесь в том раскладе, где оказались. Будь Вы сейчас хоть трижды инженером или четырежды врачом – без бутылки в хитростях «электросенсорики» не разберётесь… – Мишаня вздохнул, – Я про бутылку метафорически. У нас сухой закон. Для начала «снаряды подносите». И на полевые испытания будете выезжать вместе со всеми. А, если будете филонить, то лишу премиальных! А премиальные у нас ого-го-го какие! И на «халат с перламутровыми пуговицами» хватит и детишкам на «петушки на палочках» останется. Детьми то уже обзавелись?

Я кивнул.

– Дочь.

– Ну вот и хорошо, а то с нашими производственными вредностями Вам, Евгений, будет не до производства детей.

– У вас что – радиация?

Мишаня нахмурился. И, уже вновь склонившись над электронной платой, сурово пробурчал:

– А у вас?.. Теперь это и Ваше тоже!!! Идите работать!

В свой подвальный закуток я вернулся в смешанных чувствах. Чувства мои смешались в раздражительное клокотание и грозили неконтролируемым взрывом.

Рядом с моим рабочим столом, больше схожим с верстаком автомеханика, располагались «плацкарты для медитаций» двух великовозрастных техников. Они сочувственно посматривали в мою сторону, а когда заметили, что я начал от «усердия» в работе «клевать носом», увели в буфетную. За стаканом чая техники принялись меня просвещать.

– Если услышишь историю про Мишаню, как он попал в НИИЧаВо, то не верь, что у него способности открылись после удара молнией. Это красивое враньё. Мишаню, если и ударяла молния, то в лице его благоверной супруги – скалкой по кумполу. Мишаня грешит «чрезмерным употреблением «Портвейна»» и по пьяне регулярно лезет голыми руками к оголённым проводам. Он никак не может договориться о своей судьбой, чтобы и овцы были целы и волки сыты. Вот и устраивает себе хронический суицид. А это по твоей психиатрической части.

– Способности? У Мишани способности?

Я заинтересованно оглядел техников.

– Ага. Ты пей чай-то, пей. Да с сахарком в прикуску. Мозги тебе в ближайшем будущем ох как понадобятся. Мишаню после очередного кризиса, ну то есть запоя, долбануло на рабочем месте током так, что, если обратил внимание, то у него следы ожогов на ладонях. Про Хроники Акаши слышал?

Я неопределённо повёл плечами.

– Ага, не слышал. Это, брат, такая сфера в мироздании, где храниться вся информация о том, что сверху до самого низа. Что то вроде базового сервера для обслуживания всех уровней Абсолюта. Ты, ежели к нему подключаешься, то можешь получать ответы на любой свой вопрос.

Я изобразил на лице маску недоверия:

– Мишаня – всевидящий? Что-то я не заметил…

– И не заметишь. Мишаня действительно стал после ударом тока «не в себе», но с ограниченным доступом к Хроникам Акаши. Подробности он тебе сам расскажет… Как-нибудь – за нарушением сухого закона . Однако факт есть факт – Мишаня способен создавать и воплощать голографические картины электроники любого назначения. Я вот с электротехникой «на ты», да и Димка (техник показал на коллегу) все первые схемы для высотомеров создавал, но Мишаня – гений в области прикладной и теоретической электроники и чародей от кибернетики.

Оба техники засмеялись. Вдруг Дима замер.

– О, Ватрузь, (фамилия моего второго собеседника) меня осенило как сделать нашу коробочку презентабельной! Соорудим звуковой зуммер и скоординируем его со сканером. Высота звукового сигнала будет напрямую зависеть от объёма считываемой информации. А?

Ватрузь с неподдельным одобрением воззрился на Дмитрия:

– Точно, Димон! Назовём зуммер – «голос космоса»! Я ему такую частотную развёртку заварганю, что заказчик «кипятком описается» от восторга.

Оба техника, забыв про меня, немедленно исчезли в коридорных катакомбах лаборатории. Вечером Пушилин сжалился над моей маятой.

– Вот что, Евгений, пока у Вас с жильём не определилось, поехали ко мне. До выходных перекантуетесь, а там наше начальство подсуетится. У меня, конечно, не курорт, но на дорогу время зря не потратим – буду вводить в курс дела. Сориентирую, что ли, в делах наших скорбных…

До жилья Михаила мы добирались сначала на метро до конечной, затем на рейсовом автобусе часа полтора, а, когда вышли на нужной остановке, оставалось пешком пересечь лесопарк, это ещё минут 20-ть.