Ирина Енц - Хочу в Италию, или Записки путешественниц

Подруга всю дорогу крутила головой, периодически, дергая меня за локоть, и все время повторяя:

– Посмотри, посмотри!!! Там апельсины!! А желтое, это что? Лимоны, да? Настоящие? Живые?

Ее восторги вызывали у меня на лице улыбку умиления.

Вскоре, мы подъезжали к тонкому перешейку, соединяющему полуостров с материком. Нашим глазам предстала великолепная картина. Две части берега соединял поистине шедевр мостостроения. Думаю, современным архитекторам не пришлось бы краснеть за это творение перед своими великими предками. Самый длинный мост в Европе, был протяженностью около трех километров. Белый, весь воздушный, он напоминал парусный корабль, парящий над лазурным морем.

Я выдавала подруге все технические характеристики моста с такой гордостью, как будто, я его сама строила. Любаша достала телефон и, со скоростью пулемета, заклацала кнопкой, делая снимки этого уникального сооружения.

На другой стороне нас ждал маленький уютный городок Антирио. Остатки древних крепостных стен, когда-то служившие мощной защитой для горожан от нашествия пиратов, водившихся в этих водах в прошлые века, еще возвышались из воды, напоминая о тех славных временах.

Мы остановились за городом под огромным старым платаном, листва которого, еще радовала глаз зелеными красками, несмотря на позднюю осень. Перекусив немного, мы с удовольствием выпили по чашечке греческого кофе в придорожном кафе, где старый грек, весьма колоритной наружности варил его на раскаленном песке в маленьких турках. Слегка размявшись, и умывшись холодной водой из родника, мы продолжили свой путь.

Дорога бодро влезала на крутые вершины, и причудливо вилась по склонам гор, иногда нависая почти над самым морем. Достигнув самой верхней точки подъема, мы остановились на смотровой площадке, чтобы полюбоваться открывающейся панорамой.

Мы стояли на самом краю скалы. За спиной возвышались Родопы, а внизу расстилалось море. Воздух был чист и по-осеннему прозрачен. Можно было видеть до самого горизонта, где Коринфский залив переходил в Ионическое море. И там, на самом краю горизонта можно было увидеть остров Кефалоня, а рядом маленький остров Итаки, где родился хитроумный Одиссей. Надо всем этим блестящим сапфировым морем с криком летали беспокойные чайки. Налюбовавшись вволю, мы тронулись в путь, предстояло проехать еще двести пятьдесят километров.

Через два с половиной часа, мы достигли города Парга, расположенного на берегу моря. До Игуменицы оставалось всего сорок пять километров, время до отплытия парома было более чем достаточно. И мы решили остановиться, чтобы осмотреть этот старинный городок. Древняя Венецианская крепость с башнями и шпилями, словно корона венчала голову старого короля.

Мы гуляли по узким улочкам, любовались греческой морской архитектурой. Одна из них, мощенная камнями, вывела нас на берег, где на самом краю притулилась небольшая таверна. Нарду было не очень много. Мы уселись за столик под раскидистой оливкой, и заказали по чашке кофе. Как и в предыдущей кофейне, где мы останавливались в Антирио, управлял здесь всем старый грек.

Надо сказать, что греки – народ любопытный и пытливый. И первый вопрос, который вам всегда зададут в Греции, будет: «Откуда вы?». И здесь, традиции не изменили. После того, как нам принесли кофе, я поблагодарила его по-гречески. Неизменный вопрос последовал тут же. Он присел на краешек стула, и потекла неспешная беседа. Хозяина звали Адонис. Поговорив о погоде, о прошедшем туристическом сезоне, он незаметно увлекся. Мы слушали его не перебивая. Только я тихонько переводила подруге, все, что рассказывал старик.

Седая густая шевелюра и абсолютно черные усы, лицо, прорезанное глубокими морщинами… Яркие голубые, совсем не стариковские глаза. Я полюбопытствовала:

– Кириос (господин)Адонис, скажите, как давно вы здесь живете?

Он улыбнулся:

– Моя семья живет здесь столько, сколько стоит здесь эта олива… А она здесь растет долго, очень долго…

Он отхлебнул из своей чашки кофе и продолжил:

– Здесь еще не было такого города. Были только дома, разбросанные по всей горе. Мой прапрадед, когда был молод, служил у Али – Паши, Великого Визиря Османской Империи в Янине, конюхом. Один раз, он подговорил своих приятелей, таких же сопливых и глупых, как был сам. И они, украв у Али-Паши коней удрали. Сначала в Агринио, а потом сюда, в Паргу. Как их не поймали… Молодость может все… А удача любит молодых. Мой дед сам построил свой дом. Со своим братом возили камни на осле, долбили жесткую землю, копали колодцы… Старые люди умели работать. И не считали простую и тяжелую работу зазорной. Не то что, нынешняя молодежь…

Я слегка усмехнулась. Разговоры о «нынешней молодежи» ведут все старики всего мира, не зависимо от страны и национальности. Старик заметил мою усмешку.

– Знаю, знаю, о чем ты подумала… Я был тоже молодым. Я не хотел жить в деревне. Это сейчас Парга город. А тогда… Хотел увидеть весь мир. Думал, только выйду за порог, а там меня ждет другая, новая, сказочная жизнь. И я пошел в моряки. Знаешь, все было не так, как я думал… Мы не сходили с корабля по несколько месяцев, многих из нас море ломало. Потом короткие остановки в портах, бордели с продажными женщинами и опять море… Через три года я понял, эта жизнь не по мне. Списался на берег и еще 5 лет ходил по стране. То здесь, то там… Но это не приносило мне радости. И однажды я понял, что соскучился по дому, по нашим козам, по этой старой оливке. Я вернулся. И знаешь, что обнаружил? Что все эти годы меня здесь ждала моя Хриса… Эх, если бы вы ее видели тогда…

Он замолчал ненадолго. Глаза затуманились. Казалось, он забыл о нашем существовании. Губы мечтательно улыбались и тихо шептали: «Зои му, агапи му (жизнь моя, любовь моя)…» Мы сидела молча, боясь пошевелиться, спугнуть его память. Через мгновение, он как бы очнулся, посмотрел на нас.

– Любой, у кого есть сердце поймет. А у вас, у русских, сердце есть. Я вижу. Мы построили свой дом, здесь, в Парге. Пошли дети. Время быстро течет. Не успеешь оглянуться, а жизнь уже прошла. Наши дети тоже захотели посмотреть мир. Но, они не вернулись к нам. Они думают, что, чем больше мир, тем больше в нем счастья… Сын живет в Афинах, а две дочери в Триполи. У меня 6 внуков. Каждое лето они приезжают сюда. Ездят со мной на тракторе виноград собирать помогают. Старшему уже 15. Может он и захочет остаться на земле. Не хочется думать, что после моей смерти этот дом, таверна и земля, политые потом моего деда и отца, останутся пустыми. Сейчас в Греции все не так, как было. Все с ног на голову перевернули. Ушли от своих корней и забывают своих предков. Это плохо, очень плохо. Они думают, что, что-то значат там, в своих банках и офисах. Думают, что управляют своей жизнью. А это все глупости. Человек только на своей земле может быть счастлив. Я понял это не сразу. Может и они поймут, когда ни будь. Мой отец пережил войну, голод. Он всегда удивлялся: «Дом есть, хлеб есть. Что вы ищите еще по миру?» Я тогда думал, что он старый и ничего не понимает в современной жизни. А сейчас хочу тот же вопрос задать своим детям.