Эльмира Хан - Жирный кукбалеш

Председатель отхаркнул, подтянул штаны и вышел за ней.

***

Гульчачак проходила мимо клуба, где собирались на дискотеку девчата.

Краснощекие, черноглазые, с распущенными, как у ив, волосами, девчонки выстроились у клуба, словно фарфоровые куколки на витрине.

В хлопковых платьицах с аппликациями ярких узоров на груди. Поверх платья – традиционный камзол, обшитый лисьим мехом. В волосы вплетены бабушкины чулпы и цепи с разноцветными камнями.

Но часть девушек уже считала традицию явлением чуждым, не трендовым, а дискотеку – местом раскрепощения и самопозиционирования, потому щеголяла в коротких юбчонках, джинсах с футболками, кричащими вычурными принтами и расцветками.

Роза была из модных, стояла с подругами, которые смотрели в телефоны и что-то горячо обсуждали. Каждый раз от звонкого смеха под хлопковыми платьями с рюшечками волновалась холмики, косы танцевали на груди, подолы юбок плескались, приоткрывая пестрые, как весенняя поляна, сапожки-ичиги.

– Гульчачак, иди сюда! – махнула Роза.

Гульчачак без желания подошла.

– А твой-то продвигается по службе! Видно, ударник! С такой начальницей – как не ставить рекорды… – Она показала фотографию с худощавой блондинкой.

– Она же старше него, – прошептала Гульчачак.

– А то! Опыта набирается!

Девчонки захохотали, а Гульчачак убежала домой.

Бабушка Апанас сидела на кровати и задумчиво протирала очки.

Гульчачак насыпала муки в кастрюлю и начала готовить тесто для кыстыбыев.

– Ты зачем, на ночь глядя, тесто месишь? – нахмурилась бабушка.

– Проголодалась! – Гульчачак давила на стол так сильно, что тот начал раскачиваться.

– Понятно. Опять со своим поссорилась. А мне сегодня пенсию не дали…

Гульчачак повернулась и побагровела:

– Как так?!

– Говорит, не пришла твоя пенсия, старая кочерга. Жди. А я говорю: так все уже получили, одна я без денег! – бабушка вздохнула. – Что-то мутит наш председатель.

– Еще как мутит, облезлый козел! Довыпендривается он у меня! И куда его жена смотрит! – выпалила Гульчачак и опять начала месить тесто.

– А при чем здесь она? Она в мехах да в брильянтах. Заказала редкие породы лошадей. Хочу, говорит, деревне моей родной, Адайке, подарок сделать – эксклюзивную конюшню основать, где будут проводить соревнования. Вся татарская и московская элита будет съезжаться к нам! У нас будет адаевский мульбурнь или бульбурн. – Бабушка Апанас подошла к окну и собрала высохшие листочки у цветов.

– Мельбурн! – пробормотала девушка.

– Что?

– Кубок Мельбурна! Куда ей ипподром открыть, неспособна жопу свою помыть! Собралась элиту сюда приглашать! Дешевка! Думают, если у них есть деньги, то они могут всех и вся купить! – Гульчачак с яростью перевернула тесто и продолжила топить руки в муке.

Бабушка обернулась.

– Дочка у них скоро замуж выходит. Помолвка будет. Сам Радик Юльякшин приглашен! Неужели он приедет сюда? – Бабушка поставила чайник и достала сметану.

– Не приедет! – скривилась Гульчачак.

– Почему? Они за деньги и к эскимосам полетят.

– Не приедет и точка! – Гульчачак ударила кулаком об стол.

– Дочка, ты иди отдохни. Утро вечера мудренее. И пенсию завтра получу, Аллах поможет. А не то Розу попрошу в инстаграме пост написать, пусть опозорится.

Бабушка Апанас улыбнулась и вспомнила, как Роза радовалась лайкам за их фотосессию. Хотя сама бабушка была недовольна: уж слишком сильно выпячивала ее невестка свои круглые задние формы, что не достойно замужней женщины.

«Это тренд инстаграма, а то победы не будет! Все ради победы!» – серьезно отвечала на упреки невестка, а свекровь только рукой махала. Она уже давно перестала понимать нравы молодежи, а что такое мода – и не пыталась разгадать.

Гульчачак легла на кровать и достала телефон.

– Привет.

– Привет.

– Тебя не обижают?

– Обижают.

– Понял. Печь еще не затоплена.

– А баня?

– Дрова рубим.

– Концерт нужно отменить.

– Записано.

– А еще неплохо бы кино снять.

– Обязательно.

– Не перетрудись на благо отечества.

– Постараюсь.

– Отбой.

***

В своем кабинете прокурор, Зубазга Мозгарович, набрал номер Рашида.

– Твои батыры проверяли по спутнику, где кенгуру?

– Нет.

– Проверь. Может, они рядом или, наоборот, уже на родине?

– А с гусями что?

– Отдали в розыск, готовим фотографии.

– Хорошо. Давай пока.

Прокурор собрался уходить, но секретарша встала в проеме.

– Вы уже уходите? – она подняла бровки. В руках у нее была дымящаяся кастрюля.

– Да, рабочий день закончился.

Прокурор стащил куртку с вешалки, но на кастрюлю смотрел с аппетитом.

– А ужин со мной? – секретарша приоткрыла рот, очерченный бордовой помадой, и задабривающе улыбнулась. – Весь день пельмени лепила! Можно приступить к выполнению своих обязанностей по вашему списку дел?

Она поставила кастрюлю на стол, не дожидаясь ответа начальника.

Зубазга Мозгарович был очень голоден, но в этой ситуации он чувствовал себя бараном, которого решили подоить. А этого он не мог позволить.

– Жду вас завтра в девять для выполнения ваших прямых обязанностей по работе. В противном случае мне придется искать другого секретаря. А вы можете перейти на работу поваром или пчелкой на безгранично прекрасные поля Кукморского района!

Прокурор закрыл дверь и, проглотив конфетку, поехал играть в хоккей, жадно приглядываясь по дороге к уличным гусям.

С утра секретарша Земфира тихо напевала в приемной прокурора песню Хании Фархи о превратностях любви. О том, как гложет обида и как с ней сложно жить.

Дверь распахнулась, и приемная заполнилась ароматами дорогой столичной жизни, где люди ездят в лексусах вальяжно прикуривают заморские сигары в полутемных барах и рассуждают о связях политических тенденций с модной нашумевшей скульптурой дырявого батона Бурки Мишкина.

Земфира подняла глаза и сразу наткнулась на соболей.

«Не рановато ли для шубы?» – подумала она, от удивления забыв поздороваться.

– Прокурор у себя? – решительно спросила дама.

Земфира не успела ответить, как та приказала:

– Доложите обо мне!

Незнакомка распахнула шубу, и на секретаршу хлынул жемчужный дождь. На фоне черного платья жемчужины сияли, как миниатюрные луны.

– А в-вы записаны? У него совещание, – заикаясь, проговорила Земфира.

– Барашек ты мой кучерявый! Для генеральной прокуратуры РФ двери доброжелательно распахнуты круглосуточно! – дама закатила глаза. – Мне еще долго ждать? Каннская Эльвира!

Женщина нервно застучала пальцами по стойке.

– Конская Эльвира? – переспросила Земфира.

– Каннская! Не все же в коровнике росли! Два «н» от слова Канны, если вы, конечно, слышали о таком месте! – скривилась женщина.