Геннадий Генин - Охотничий «Декамерон»

Этот полигон (его называли «Мемонь») находился в горнолесистой местности, на месте бывшего (во время войны) учебного центра Вермахта. Мы устроились с относительным комфортом в старом просторном немецком блиндаже, организовали быт и караульную службу.

Дни потекли как-то незаметно, по распорядку. Но, как выразился старшина, для полного солдатского счастья не хватало бани, необходимость которой была очевидна. Как немцы из учебного центра Вермахта несколько десятков лет назад обходились без этого «храма санитарной гигиены» – большая загадка. Недалеко от нашего «спального» блиндажа торчал на поверхности, как гриб, старый немецкий железобетонный ДОТ, размером примерно два метра на три. Старшина обратил внимание на этот образец творения немецкой военной мысли и стал усиленно думать, как извлечь из него корысть. Он задумчиво походил вокруг ДОТа, зашел вовнутрь, Слегка попинал стенки ногой и, убедившись, что ни время, ни события не нанесли ущерб строению, решил его использовать… под баню.

Мысль о бане, видимо, родилась у него в соответствии с жившей среди солдат-танкистов нашего подразделения байки о том, что наш старшина ранее служил в учебном танковом подразделении и ему часто приходилось находится в танке во время движения без шлемофона, по этой причине сослуживцы рекомендовали всем вводить «корректирующий коэффициент» почти на все его решения, хотя в данном случае к этому решению, скорее всего, подтолкнул его вид закопченных стен (сквозь копоть на стене виднелся старый немецкий текст, из которого можно было прочитать одно слово – «ферботен» («запрещается»), и как бы наперекор смыслу этой надписи по копоти шли современные солдатские «наскальные рисунки» в виде незабвенных буквенных сочетаний ДМБ с припиской года).

Идея обустройства бани заполнила все его мозги и, как я полагаю, вытеснила оттуда на время реализации этого проекта почти все мысли, не имеющие отношения к строительству, и возможно, даже часть инстинктов. Для оборудования бани старшина нашел две половинки старого немецкого фугаса размером около метра в диаметре. Каждая из половинок производила впечатление «офисного казана» для бешбармака. После некоторых раздумий старшина водрузил одну емкость на небольшой очаг, а вторую, для холодной воды, поставил на пол. Видимо, процесс обустройства бани «курировала его строительная муза», поскольку он напринимал столько оригинальных решений, что непременно бы утер нос немецким военным строителям, если бы «творил» одновременно с ними. Вскоре это сооружение он объявил баней «по-черному» и запалил дрова в очаге, предварительно заткнув все амбразуры. Дым из ДОТа выходил через штатное вентиляционное отверстие на крыше, а приток свежего воздуха осуществлялся через отверстие в двери. Тяга оказалась хорошей, и через три часа непрерывного сжигания дров в очаге температура внутри была не меньше, чем в сауне. После небольшого проветривания помещения этой импровизированной бани личный состав уже млел от банных процедур. Начало сбываться предсказание старшины: «С баней вам будет так приятно служить, что улыбку с вашего лица сможет снять только хирург!».

Все было прекрасно, однако на третий день меня и старшину уже мучил вопрос: чем кормить людей через день-два? Старшина был в звании прапорщика, а это звание уже обязывало его решить эту бытовую проблему. Он целый день ходил и «морщил ум», а к вечеру выдал план построения нашего благополучия. Старшина предложил следующее.

– Нам необходимо мясо, хлеб, овощи.

– Старшина, ты прозорлив, как три студента вместе! Но как, скажи мне, добыть мясо, не покушаясь на жизнь нашего любимца Дембеля?

– Надо организовывать охоту на кабана.

Такое предложение застало меня врасплох. Мои мысли были в поиске, но почему-то не в этом на правлении. Ну что ж, не так страшен черт, как его малютка!

– Ну, допустим, оружие у нас есть, но где мы возьмем патроны?

Надо сказать, что мой караул был вооружен двумя автоматами АКС («Калашников» со складным прикладом), но без патронов. Кроме того, на каждом танке стоял спаренный пулемет, но опять же без патронов. Однако это обстоятельство нисколько не смутило нашего «гения компромисса» (очевидно нахождение в движущемся танке без шлемофона имело кроме отрицательного еще и положительный эффект).

– Товарищ лейтенант, постройте личный состав и прикажите выложить все содержимое карманов, уверяю вас, патронов к автомату вы найдете достаточно.

Я так и поступил. Действительно, в многочисленных карманах танковых комбинезонов бойцов я обнаружил и изъял восемнадцать боевых патронов для автомата АКС, причем больше половины были с трассирующими пулями. Конечно, это был побочный эффект учений с боевой стрельбой, и нужны они были солдатам, очевидно, для сувенирных поделок. К тому времени мысль старшины уже расползлась по древу нашей проблемы, и он подсказал еще один источник боевых патронов, но уже к спаренному танковому пулемету. Поскольку наша боевая техника была из разряда учебно-боевых машин, на учениях из них велась боевая стрельба из спаренного пулемета. По неопытности заряжающих (когда заряжающий два раза передергивает затвор снаряженного пулемета) или во время самого снаряжения пулемета питающей лентой, а может, по другим причинам, боевые патроны падали на поворотный пол танка и закатывались в конце концов под него. Старшина поднял поворотные полы всех машин и собрал коллекцию из годных к стрельбе двенадцати патронов. Таким образом вопрос с оружием вроде бы решался, осталось найти дичь.

Надо сказать, что на территории полигона произрастали многочисленные дубовые рощицы, дававшие осенью обильные урожаи желудей. Этим обстоятельством самым бессовестным образом пользовались многочисленные семейства диких кабанов. Сюда они приходили, как в командировку, из соседних с полигоном районов. Местные охотобщества, как нарочно, раскладывали до самых границ полигона подкормку для них в виде небольших кучек доброго картофеля и моркови. Это побуждало кабанов подойти к границе полигона и даже перейти ее, и они тут же находили этот «дубовый деликатес». Поиски заканчивались общим актом чревоугодия, сопровождавшегося довольным хрюканьем. Так что с дичью проблема тоже не просматривалась. Взвесив все эти обстоятельства, я принял решение организовать охоту на кабана в пределах нашей территории двумя группами: я с Дембелем – поисковая группа и старшина с двумя бойцами, вооруженный снятым с танка спаренным пулеметом, – в засаде в местах возможной кормежки кабанов. Охоту начали ранним утром, еще в сумерках. Я, с автоматом наперевес и Дембелем, осторожно (вечером прошел дождь и под ногами листва не шуршала) обходили места возможных кормежек свиней, однако мы чуть было из охотников не превратились в объект охоты. Пробираясь сквозь заросли кустарника, я услышал характерный металлический лязг взводимого пулеметного затвора и понял – дело дрянь. Группа старшины вполне могла принять меня и пса в темноте, да еще в кустах, за кабанчиков. Я замер, и Дембель, на наше счастье, тоже. Мне пришлось окрикнуть старшину по фамилии, и это, полагаю, спасло нас от пулеметной очереди. Подойдя ближе, я увидел старшину сидящим на ветвях дуба в позе Соловья-разбойника, а рядом по бокам расположились его подручные, ствол пулемета смотрел в направлении, из которого мы только что вышли. Это обстоятельство подсказало мне: группам надо охотиться раздельно, в разные ночи. Так мы и сделали, но следующие две ночи не дали результата.