Виктор Далёкий - Короли грязи-с

Он полез в карман пиджака и показал всем кассету.

– Вот кино… Не хотите посмотреть?

Гарик подошел к видеоплейеру, поставил в него кассету и нажал кнопу «воспроизведение». Не прошло и нескольких секунд, как члены сборной услышали женский веселый писк и мужской хохот. На экране появились голые мужчины и женщины, которые в пьяном виде кутили и предавались любовным утехам в бане, предбаннике и в других местах.

Члены сборной замерли и сидели, как неживые. Они будто одеревенели, потому что каждый на экране увидел себя в неподобающем виде и в неподобающих позах.

– Хватит? – спросил Гарик. – Дальше еще лучше будет… Хотите посмотреть?

Ему никто не ответил. Гарик остановил плеер и вытащил из него кассету.

– Не вздумайте мне мешать, – сказал он. Помахал перед сидевшими кассетой и убрал ее в карман. – Я сам поеду в санаторий и разберусь с этим Имеловским. Санаторий «Чудесные грязи» будет моим.

– Я… – начал было солидно Павел Григорьевич. – Я…

– Ты вообще молчи. Карточный долг выше всего, как закон. Понял?

– Мы Боре Зовскому все расскажем, – сказал Сергей Львович.

– Он сам хотел на вас компромат иметь, – засмеялся Гарик.

– Я кандидат в президенты… Меня поддерживает народ, – сказал Павел Григорьевич. – И Боря Зовский поддерживает…

– Поддерживает… Он еще не видел эту кассету. Пока она у меня в кармане, а не на телевидение, слушайтесь меня и живите спокойно. А то… Говорит и показывает Москва!.. – женским голосом, пародируя мимикой ведущих на СИЧ произнес Гарик. – Так что вы лучше все помалкивайте, – добавил он.

И вдруг неожиданно достал из кармана рыжий парик, красный клоунский нос и моментально все это надел на себя. И тут же залился истерически заразительным смехом.

– Адье! – сказал он в конце зачем-то по-французски и, издевательски, по-клоунски отклячив зад, удалился.

Члены сборной в полном молчании и растерянности проводили его взглядами.

– Он за нами следил, – сказал Павел Григорьевич.

– Теперь понятно, как он узнал про санаторий, – догадался Сергей Львович.

– Безобразие! – басовито возмутился Павел Григорьевич.

– Вот так шестерки становятся королями!

– Каждая шестерка хочет стать козырной, чтобы побить королей, – сказал Илья Ильич.

– С ним надо… – начал Павел Григорьевич и вдруг осекся. – Ладно, об этом потом…

Сидевшие за столом его поняли.

– Михеич, – позвал Павел Григорьевич.

Тут же в столовую вошел распорядитель дома.

– Куда охрана смотрит? Кто мне ответит, откуда у меня в резиденции жучки и телекамеры? – спросил Семизадов. – Мы тут решаем важные государственные вопросы, а нас снимают.

– Гарик?.. – с недоумением пожал плечами Михеич. – Он был, как свой…

– Я ему слишком доверял. Всю охрану сменить. Я Мордохватову устрою разнос. И вызови специалистов. Пусть они каждый сантиметр проверят и уберут все жучки. Чужие глаза и уши нам здесь не нужны. И еще ты мне лично ответишь, как это все попало ко мне в резиденцию.

Михеич покраснел, кивнул и ушел.

– Никому доверять нельзя, – пробасил Павел Григорьевич, поднимаясь со стула.

Члены сборной прошли в предбанник и стали переодеваться. Павел Григорьевич вдруг быстро начал шарить по карманам пиджака.

– Что? – спросил его Сергей Львович. – Что-нибудь потеряли?

– Нет, – сказал Павел Григорьевич задумчиво, смутно припоминая, детали прошедшей ночи.

Теперь уже Илья Ильич вдруг тоже начал что-то лихорадочно искать по карманам пиджака.

– Что случилось, Илья Ильич? – спросил его Павел Григорьевич.

– Гарик сволочь… – сказал Илья Ильич.

– Да, – согласились с ним другие члены сборной.

– Завтра встретимся где-нибудь в другом месте, и все обговорим, – предложил Павел Григорьевич.

– У меня в банке, – предложил Сергей Львович. – Моя служба безопасности работает исправно.

С ним все согласились.

Трое важных людей в костюмах, белых рубашках и при галстуках сидели в кабинете Сергея Львовича в центре столицы в банке «Столичный ЭмитентЪ». По лицам присутствующих можно было понять, что разговор идет очень серьезный.

– Ради своей жизни можно и чужую прекратить, – сказал Павел Григорьевич солидно и веско. – С Гариком надо кончать.

– Да, – кивнул Сергей Львович.

– Кассету надо достать любыми способами, – вставил Илья Ильич.

– Над этим надо подумать, – сказал Сергей Львович.

– Думайте, – велел Павел Григорьевич.

– Может выкупить, – предложил решительно Илья Ильич. – И дело с концом.

– Не продаст, – с пессимизмом обронил Сергей Львович.

– Все покупается и все продается, – уверенно заявил Илья Ильич. – Надо предложить много.

– Я звонил. Он отключил телефон, – информировано произнес Сергей Львович. – Залег на дно.

– Выкрасть, – предложил Илья Ильич и руки у него зачесались. – Он же собирался поехать в санаторий к Имеловскому и разобраться с ним.

– Этого я ему не прощу, – снова закипел Павел Григорьевич. – Со мной такие шутки шутить. Меня шантажировать?.. Гарика я беру на себя. А вы достаньте кассету.

Сергей Львович и Илья Ильич переглянулись.

– Сергей Львович, я просил вас найти фотографии Гарика, – обратился Павел Григорьевич к банкиру.

– Да, я помню. Гарик не любит фотографироваться. Он как увидит, что его снимают, так камеру разбивает. Я собрал все, какие смог, фотографии. – Сергей Львович полез в верхний ящик письменного стола, достал из него конверт с фотографиями. – Вот, смотрите… – Сергей Львович начал по одной доставать фотографии и класть на стол. – На этой он отвернулся, когда его фотографировали. Видите… Здесь он спрятался за Бугая. На этой фотографии он наряжен так, что его не узнать.

– Может через Чахохбили на него выйти? – спросил Илья Ильич.

– Его лучше в это не посвящать, – сказал Сергей Львович.

– Просто клоун, – выругался Павел Григорьевич, рассматривая фотографию на столе. – В парике, брови приклеенные.

– Это он на Новый Год, – уточнил Сергей Львович.

– Неврастеник, – вставил Илья Ильич. – Псих… Как начнет дурака валять, так до истерики. Как мы его только терпели?

– На этой фотографии он снова с Бугаем. И снова отвернулся. Бугай хорошо получился. На этой фотографии он загримировался женщиной. Помните заявился как проститутка… Ни одной нормальной фотографии. И остальные фотографии такие же…

– Я возьму все эти фотографии, – решительно сказал Павел Григорьевич.

Сергей Львович собрал со стола фото, сложил в конверт и протянул его Семизадову.

Тот положил конверт с фотографиями в портфель и преисполненный важности поднялся.

– У меня много дел, – сказал он. – Меня ждут в избиркоме, на телевидении. Нужно заехать на работу и сделать несколько важных звонков.