Макс Влади - Чудесный день

– Ничего не понимаю, – допрашивал Кордона Плывунов.

– Да всё просто. Я разработал схему бесплатной доставки, – оправдывался Кордон. – В начале года Франц Магдалинович урезал нам транспортные расходы. Что оставалось делать? Франц Магдалинович, подтвердите мои слова.

Финчасть наклонила голову на правое плечо.

– Толчки отправили три месяца назад. Где они теперь? Что за схема? – не сдавался отдел закупок.

– Не надо так переживать, сейчас всё объясню. Отличная схема, а главное – абсолютно бесплатная. Схему я назвал Славяно-Кавказский Морской Транссиб, – с гордостью заявил начальник Логистики.

Финчасть переложила голову на левое плечо.

Полная схема доставки.

Из Малых Таракан Околокукуевского района наши унитазы забрал Реваз вместе с заказом от другой фирмы. Я его лично просил. Мой лучший друг – берёт недорого. Обошлось сущие копейки – всего два толчка. Одна небольшая ремарка: Реваз, к сожалению, ехал не в Москву, а в Нижний Тагил, где перегрузил товар на машину своего приятеля-армянина. Ара Акапетян – так его звали – вёз макароны «Тагильская паста» в Монголию по Чуйскому тракту. Отличные макароны, говорят. Реваз нахваливал и даже захватил пару пачек для меня. У Ары нашлось достаточно места в прицепе, и он согласился довезти наш заказ за четыре унитаза. Мы друг друга плохо понимали, я не силён в армянском, а он не говорит по-русски, но, насколько я понял, машина сломалась в начале пути и за починку Ара расплатился унитазами. Груз пришлось сбросить в Челябинске на ближайшей товарной станции, где Ара свёл меня с Резо.

Резо оказался славным парнем, он работал распорядителем на перегоне. Попутки до Москвы не было, но зато нашлось местечко в другую сторону в товарном вагоне до Иркутска. Город моей безвозвратно ушедшей молодости, я там встретил Ирку, свою вторую любовь. Сколько сладких минут мы проводили вместе, нарушая законы физики и пространства. Теперь только вспоминать былые деньки. Да уж… В общем обошлось недёшево – три унитаза – но что делать.

В Иркутске тоже никого не нашли в нашу сторону, фуры ехали на запад битком, а поезда все шли на восток, к Золотому Рогу. Мы долго искали свободное местечко, и за ответственное хранение пришлось расплачиваться унитазами. Ирка, кстати, помогла. Помнит ещё старого Кордона.

Через две недели нашу сантехнику погрузили на открытую платформу до Хабаровска. С одной стороны, открытая платформа – плохо, но с другой – обошлось всего в один унитаз. Ирка, кстати, прислала фотографии. Время беспощадно – узнал свою вторую любовь с трудом. Зато Ирка теперь блондинка!

К сожалению, до Хабаровска доехало не всё, открытая платформа всё-таки, места дремучие, не обжитые, на поворотах поезда сбавляют скорость…эх, не предупредил Резо, а местные в тайге не дремлют. Порастащили унитазы по своим делянкам. Теперь, средь первозданной красоты, в кусты с комфортом ходят.

В Хабаровске я созвонился со старым знакомым – Изей Шнайдером. Он, кстати, тоже знает Ирку, она его шестая настоящая любовь, но для Ирки Изя стал уже седьмым. А я, кстати, ходил у неё четвертым, успел на три кавалера пораньше. Какое было время… Молодость.

Разговорились по телефону, вспомнили Иркутск. Изя имеет управлять Газелью и возит во Владивосток женские прокладки совместного Российско-Китайского предприятия. Места в кузове мало, и Изя сделал четыре ходки за четыре унитаза. Тут, честно признаюсь, нам очень повезло. У Изи работал тесть в порту – Мойша Яковлевич. За два унитаза он сумел договориться с ледоколом и ещё за два оформить бумаги. Попросил три унитаза за то, что выбил место в контейнере, но, когда всё загрузили, не влезло пять. В любом случае выручил, а наш груз поплыл по новому северному пути и даже видел Америку.

Через месяц ледокол пришёл в Мурманск, но унитазы не разгружали целую неделю – документы полностью отсырели, пока наш груз бороздил Ледовитый океан. На таможне нам объявили, что унитазы китайские. Взяточники! Еле отбился за десять штук. Пришлось звонить моему корешу Горбыкову, он сейчас о-го-го как высоко в Мурманске сидит. Но молодость мы проводили вместе, в Иркутске. Он нас с Иркой и познакомил. Спасибо Горбыкову, очень тогда помог, не отказал в помощи и сейчас. Предлагал ему в подарок унитаз, отказывался. Говорил, что подсобил по дружбе. Еле уболтал, почти насильно заставил. Согласился взять себе, теще и шесть штук про запас, вдруг кому понадобиться. Человек он с широкой душой, никогда никому не отказывал.

Рассказал Горбыкову про Изю с Иркой, договорились встретиться.

До Питера товар довезли легко. Во-первых, груз без проблем помещался в любую машину, а, во-вторых, там с транспортом намного легче.

– Ну и где Околокукуевские толчки? – Лёва остекленевшим взором уставился на Кордона.

– Да говорю вам, на складе. Сходите проверьте. Не волнуйтесь, не потерялись. Из культурной столицы их захватил мой друг Алёша, родом из деревни Мармеладовка. У него крепкая семья, двое детей, жена Наташа. На Алёшином жигулёнке они все вместе ездили Спаса-на-Крови посмотреть, а на обратом пути он согласился помочь с доставкой.

– Посмотрел? – Лёва и Плывунов задали вопрос синхронно, как приветствие на параде.

– Сказал, что нет. Храм весь в лесах строительных стоит.

– Я так понимаю, ты с ним тоже расплатился бартером?

– Конечно! Денег-то нет.

И отдел закупок, парализованный услышанной историей, отчалил на склад искать унитазы.

В полукруге столов резвился фонтан.

Менеджеры отчаянно создавали видимость бурной деятельности. Телефоны надрывно трещали, вода стекала по серебряной рыбной чешуе, в дыму ароматных палочек висел гул трудовых разговоров.

Он и Она, молчаливые и печальные, Она в белой рубашке, Он в сером пиджаке, сидели за своими столами, в пол-оборота друг другу. Она поднимала трубку телефона и бросала взгляд на него. Он брал трубку и смотрел ей в ответ. Она клала трубку на место, вздыхала и отворачивалась. Он кидал трубку на рычаг, вздыхал и тоже отворачивался.

Так они и сидели. Брали трубку, бросали на место, вздыхали и отворачивались. Печали не было конца.

Менеджеры продолжали заниматься своими делами.

Продажник Твердынов собирал волю в кулак, чтоб совершить важный звонок. Он гипнотизировал телефон, нервно теребя руками подбородок, нос и другие выпуклые части своего волевого лица. Шлёпая сухими губами, менеджер представлял себе будущий разговор.

– Так, набираю номер, мне говорят «алло». Я тоже алло. А если они не скажут «алло»? Что делать? Так снова. Они говорят: «Компания Гордиев санузел на проводе», – а я…, да никто сейчас не скажет «на проводе». Сначала. Пропущу приветствие, откуда я знаю, что они скажут. Допустим мы уже поздоровались, спросили о здоровье родных, я расскажу им, что собираю праздничные открытки… опять не так, это мой секрет, зачем я им буду рассказывать. Лучше сразу предложить, как есть. Они берут трубку, и я: «Околокукуевские писсуары, надёжный партнёр в вашем нелёгком бизнесе». А если они обидятся на слово «нелёгкий»? А если они не используют писсуары или их надёжный партнёр – писсуары другого производителя? Нет, не подходит. Надо придумать что-то значимое. Говорят, первые секунды разговора – годы надёжного сотрудничества. Сегодня надо обязательно позвонить. Скоро заканчивается испытательный срок, а блокнот пустой. Чем же заинтересовать?