Марина Стекольникова - Маленькая семейная комедия

Татьяна выполнила обещание, заручилась согласием коллеги и с чистой совестью отправила к нему несчастного кандидата неизвестно каких наук. Тот успокоился, взял направление, напоследок тряхнул головой и скрылся за дверью. Когда он проходил мимо Люси, та попятилась и поспешила вернуться к своему столу – мало ли что.

– Что-то день сегодня урожайный, – задумчиво проговорила Татьяна. – Что-то я начинаю уставать.

– Я тоже, – откликнулась Люся и нажала кнопку вызова.

* * *

К облегчению медработников следующий пациент нуждался в терапевтической, а не в психологической помощи. За полтора часа Татьяна приняла ещё шестерых нормальных больных. Двое из них оказались ужасно нудными, недоверчивыми, но до «мышастого», как окрестила молодого учёного Люся, им было далеко. Распрощавшись со старушкой, мучимой бессонницей, Татьяна поинтересовалась у Люси, много ли ещё народу в коридоре. Люся сначала взглянула в листок записи, потом высунулась за дверь. Вернувшись на место, она доложила:

– По записи уже никого, а с дополнительным номерком – один. Сидит грустный. Ждёт.

– Хорошо, что один. Надеюсь, без животных, – весело сказала Татьяна, предвкушая окончание рабочего дня.

– Смеётесь? Смотрите не сглазьте. Хватит нам на сегодня. И так целый зоопарк.

– Да уж. Змеюки, кошки, мышки… Вот войдёт сейчас и скажет, что его собака покусала. Нет. Не скажет. С укусами – это не ко мне. Это к хирургу. Что же. Зовём, – она нажала кнопку.

Последний пациент сразу чем-то напомнил обеим женщинам первого. Они даже переглянулись. Правда, комплекция у него была поувесистей, а рост повыше. Это был не мужичок, скорее дядька, но то, как он вошёл мелкими шажками и присел на краешек стула, выпрямив спину, было очень похоже на манеры мужичка, пострадавшего от тёщи. Вид у него, действительно, был грустный. Он шмыгал носом и покашливал в кулак.

– Насморк и кашель, – констатировала Татьяна. – Что вас ещё беспокоит?

Ответ вызвал у неё нервный смешок. Дядька в очередной раз кашлянул и хрипло произнёс:

– Соседка.

«Круг замкнулся», – подумала Татьяна, испытывая лёгкое раздражение – ну и денёк, а вслух сказала:

– А кроме соседки? Здоровье? Не беспокоит?

– Так из-за неё, проклятой, у меня и есть проблемы со здоровьем.

– Насморк?

– И насморк. И кашель. И сыпь – вот, – дядька задрал рубашку и продемонстрировал три красных пятнышка над пупком.

– Та-ак. Так, – Татьяна присмотрелась к нему повнимательней. – Откройте рот. Так. Понятно. Но не совсем понятно, причём здесь соседка, – сказала она сама себе.

– Не знаю, что Вам там понятно, а виновата соседка. Мерзавка.

– Объясните, пожалуйста, – Татьяна чувствовала, что раздражение разрастается, как грибы после дождя. Люся тоже перестала улыбаться. К концу рабочего дня им поднадоели абсурдные заявления.

– Коза, – дядька был немногословен.

– Кто коза? Соседка? Перестаньте ругаться и объясните толком, в чём дело.

– Коза – это коза. Ангорская. Соседка, дрянь, козу держит. Это на седьмом-то этаже! Выгуливает её на газоне, пакость такую. Но хуже, когда на балкон выпускает. У нас балконы смежные.

– Фу ты, – выдохнула Люся. – Как же можно в городе… На балконе… Зачем?!

– Бизнес у неё, етить твою… Шерсть прядёт и молоком торгует. Гадина. И кошек разводит! Тоже ангорских. На продажу! – это был просто крик души. – Пенсионерка она! Ей пенсии не хватает! А кому хватает?! Я вас спрашиваю, – дядька раскраснелся, закашлялся и умолк.

– Тише. Тише. Всё ясно. А вы к участковому обращались? Кажется, нельзя в квартире звероферму устраивать.

– Обращался. А толку?

– У вас выраженная респираторная аллергия. На животе, простите, укусы насекомых, а насморк и кашель аллергические. Я даю вам направление к аллергологу, а пока пропейте вот это, – Татьяна выдала мученику две бумажки. – А вот ещё справка для участкового, что вам необходим чистый воздух и никакого соседства с шерстью животных. Может быть, получится найти управу на соседку. Всего хорошего!

– Спасибо, доктор! Спасибо! – дядька раскланялся и теми же мелкими шажками удалился.

– Бывает же такое, Татьяна Сергеевна! Кому рассказать – не поверят.

– Не поверят, – устало вздохнула Татьяна. – Особенно про кошку.

Тут она вспомнила, какой вид был у Ядвиги Краловны с «ёжиком» на голове и прижатой к груди кошкой. Её, как днём, разобрал смех. Люся не выдержала, расхохоталась вслед за ней. Веселились они до тех пор, пока не распахнулась дверь, и в кабинет не влетел психоневролог Арсений.

– Танька, что за чудо ты ко мне прислала?! Потрясающая клиника! – невежливое обращение было продиктовано давним знакомством врачей-сокурсников. Татьяна Котова, в девичестве Фролова, ещё на первом вступительном экзамене подружилась с Арсением Тутовым. Их профессиональные пути-дорожки то сходились, то расходились, пока они не оказались в одной и той же ведомственной поликлинике. Дружба не прерывалась. Они могли не видеться месяцами, но обязательно перезванивались, а два раза в год ходили друг к другу на дни рождения. Сначала сами по себе, а теперь с супругами, которые тоже нашли общий язык между собой.

– Кошки! Мышки! – покатывалась Татьяна.

– И коза, и коза! – вторила ей Люся.

– Девки! Вы с ума сошли?! Чего ржёте? – Арсений тоже начал похихикивать, заразившись от веселящихся коллег.

– Пойдем отсюда, – предложила Татьяна, успокоившись. – Давайте где-нибудь по кофейку, и мы тебе расскажем, что сегодня было. Хорошо бы не повторялось.

Кофе Татьяна любила, только следуя собственным принципам, употребляла его раз в день, чего требовала и от мужа. На сегодня кофейная норма не была выполнена, поэтому она позволила себе ароматный напиток без сахара. Компания минут сорок просидела в ближайшей кофейне, делясь впечатлениями, и отправилась по домам в хорошем настроении. Но в Татьянину бочку мёда всё же попала ложка дёгтя. Когда она уже открывала дверь в родной подъезд, ей позвонила подружка Ленка…

Затемнение

* * *

Преодолев Present Indefinite и Present Continuous, Максим оценил своё умственное состояние и пришёл к выводу, что его хватит на оставшиеся «презенты» и часть «пастов», но уже на Past Indefinite он стал сникать и отвлекаться. Когда дело дошло до Past Perfect, он понял, что с уроками пора завязывать. Несостоявшийся полиглот, размышляя, чем себя занять, выглянул в окно в надежде увидеть солнце. Солнца он не увидел. Улицу орошал всё тот же тоскливый дождик. Просто так стоять у окна и пялиться в пространство было неинтересно. Максим потоптался у книжных полок, занимавших небольшую нишу справа в паре метров от двери. Стена, в которой она находилась, граничила с кухней, и с той стороны тоже была ниша, только менее глубокая. Максим впервые обратил внимание на этот факт. Он перешёл в кухню, потрогал безделушки, заполнявшие углубление с той стороны, посмотрел вверх, прикинул, что, как и в комнате, оно завершается метра за полтора до потолка, постучал по стене и пришёл к выводу, что здесь когда-то была дверь. Это подтолкнуло его фантазию, вспомнилась компьютерная игрушка – предтеча современных навороченных игр, в которую с азартом, достойным лучшего применения, играл ещё его отец. «Wolf forever», – пробормотал Максим и, виновато озираясь, как будто его мог кто-нибудь увидеть за недостойным взрослого человека занятием, принялся простукивать стены по всей квартире. Таким образом он развлекался с полчаса, потом с обидой в голосе буркнул: «Никаких секреток, чего и следовало ожидать». Максим ошибался – «секретка» в квартире всё-таки была, просто не настало ещё время её найти. Старый дом на Загородном хранил не одну тайну, в каждой квартире имелись свои загадки и свои отгадчики.