Михаил Жванецкий - Собрание произведений. Шестидесятые. Том 1

жиссер. Мне бы пройти через дорогу, войти в театр!

Разметать бездарь! Рассеять ее! И поставить свою

вещь острую, неистовую… На мировой скандеж!.. Что

я горячусь?.. Вы же знаете, что не дадут.

В с е. Не дадут.

Все. Разве им нужны крупные режиссеры?

Все. Не нужны.

Режиссер. С вашего разрешения я повернусь на

левый бок.

Первый. Это все веники, ребята! Я писатель!..

Я, ребятки, роман накарякал в душе. Мне его — встать!

И записать! Ребята. Будет пожар! Будет авария! Если

я дойду до ручки, Толстого никто читать не будет… Это

уже не шутки. Это мина! А если я, не дай бог, усугублю

звучание, ребятки, мне себя не жалко, мне и вас не жал-

ко. Истина мне дороже, а вы дешевле. Но, ребята, мы

же не дураки лежим. Ну, откровенно, разве пропустят?

Все. Не пропустят.

Режиссер. Разве выпустят?

В с е. Не выпустят.

Режиссер. Это все веники, ребята.

Четвертый. Все наверх!.. Видите карниз под по-

толком?

Кто-то. Ну?

Четвертый. Ну?!. Ха-ха! Ежели б я разбежался…

разбежался и сиганул уверх, так тот ваш Брумель ос-

тался бы у меня под кормой.

Все. Не дадут.

О н. Дадут… Сам не хочу.

Все. Чего?

О н. Чего?!. Ха-ха… Лежите вы тут по двадцать лет,

а дурные как пни. Ну сиганул я на три метра. Прошел

над пленкой с запасом в метр. Ну приземлился. Ну зо-

лотая медаль, одна, две, десять. А дальше что?

Кто-то. Что?

Он. Обед закатывай. Триумф устраивай. Пить на-

чинай. Ну сколько можно пригласить на обед? Ну со-

рок человек… Ну пятьдесят! А остальные куда войдут?

Кто-то. Куда?

Он. Никуда. Обиды пойдут. Интриги. Зазнался,

прыгает выше всех! Девки облепят, живого места не най-

дешь. Пацаны проходу не дадут. Разве так протянешь?

Все. Не протянешь.

О н. Протянешь… но не долго.

Пятый. Хотите, я сейчас попаду в лампочку каль-

сонами?.. Сейчас размахнусь… О!.. Мимо… Руку отле-

жал. А я боксер. У меня удар сумасшедший. Справа,

слева, вперед, назад и боком бью и давлю с одинаковой

силой. Но разве пробьешься.

Все. Не пробьешься.

О н. А я и не пробиваюсь.

Шестой. Я по призванию общественник. Помню,

лежал в восемнадцатом. Разруха, голод, паровозы без

угля. А мы лежим. В жутких условиях лежали, не то

что теперь… А потом пятилетки, война, целина. Где

я только не лежал. Кругом все бушует, а я лежу. Прин-

ципиальность, сила воли у меня огромные. Жуткие.

Я бунтарь, непоседа! Мне напрячься. Силу воли на-

прячь… Не стоит…

Все. Не стоит.

Кто-то. Эх, если б я сейчас…

Псих. Тихо вы! Закройте рты! Не раздражайте меня!

Кто не дает? Кто не пропускает? Вы поднимите свои за-

ды! И пробивайте! И песню пойте! И счастье знайте! Вам

надо встать и развернуться! Вам надо биться, не надо

гнуться! А вы лежите, как свиньи эти… Как свиньи эти…

В общем, противно мне на вас смотреть! Боксеры.

Седьмой. Лежат… Сколько мыслей, сколько идей

пропадает. Лежачие деятели. Неподвижные мечтатели.

Это становится болезнью. Об этом нужно говорить

сейчас, пока не поздно, нужно кричать, бить в колоко-

ла!.. Думаете, дадут?

Все. Не дадут…

Седьмой: Не дадут. (Ложится, укрывается.)

Мы добились колоссальных успехов в потреблении

ряда товаров первой необходимости. Это было непро-

сто, но теперь мы впереди всех в этой важной области.

Мы также впереди всех по посещаемости обществен-

ного транспорта и по готовности употребить любой

продукт. Наши возможности в готовности принять

любое количество туалетной бумаги — безграничны.

Рост потребления постоянный! Емкости для сбра-

сывания любых количеств дефицитных товаров ог-

ромный. Сложность точного определения, какой товар

дефицитен сегодня, какой — завтра, образует неогра-

ниченные возможности для сбрасывания вниз, что тут

же расфасовывается, растаскивается и дает возмож-

ность снова сбрасывать туда же.

Выражение лиц населения свидетельствует о нали-

чии самых неожиданных предметов в самых неожидан-

ных местах. Отправляясь в другой город на два дня, ко-

мандировочный берет трехдневный запас продуктов,

мыло, питьевую воду, лекарство, стиральные порошки.

Промахи торгующих органов население восполняет са-

мо, таким образом стерлась разница между товарными

и пассажирскими поездами.

К мелким просчетам жители приспособились дав-

но, откладывая запасы еды непосредственно в орга-

низм, о чем свидетельствует размер талии, бедер, дела-

ющий фигуры мужчин и женщин после пятидесяти

практически неотличимыми.

Благодарю за внимание!

У нас во дворе есть старичок, который может пла-

вать в воздухе, но невысоко от поверхности двора. Он

вытягивается, как солдат, падает лицом вниз и двигает

себя только ногами. Он плавает низко, на уровне собак,

и мешает. Вначале его просто отталкивали, а потом би-

ли. Собаки кусают прямо за щеки, но он привык.

Хуже, что он куда-то исчезает и появляется весь

в заграничном, с американскими сигаретами.

— Что же вы там не останетесь?

— Машины мыть?.. Здесь интереснее. Здесь еще

столько неиспользованных возможностей. Прямо це-

лая страна! Вы не поверите…

— А вино? Не можете?

— Во-первых, наше лучше. Кроме того, бутылки тя-

нут вниз. Вы думаете, я в противоречии с физикой?

Нет, я чуть-чуть легче воздуха… Ночные смены.

Пачка сигарет, галстук… Платформы уже не могу —

тянут… Никакой авоськи, сетки… Лишнее сопротивле-

ние и след на земле. Но слушайте, бандитизм — это да.

Здесь морду бьют, там — стреляют. Что вам привезти?

«Пэлл Мэлл»?

— Я не курю.

— Девушке подарите.

— Тогда «Пэлл Мэлл», пожалуйста, и коробку спичек.

Для Р. Карцева

У меня все хорошо. Со мной все хорошо. Не знаю,

у кого как, у меня все хорошо. Все у меня замечательно,

не знаю, как у всех. Думаю, что плохо. Не может быть так

хорошо, как у меня. Плохо, как у всех, вполне может

быть. Но так хорошо, как у меня, — ни у кого. Исключе-

но. Ненормально хорошо. Чудовищно. Гипертрофиро-

ванно хорошо. Меня даже не интересует, как дела у окру-

жаюших. Какие у них могут быть дела? Развал! Нищета.

Борьба за кусок хлеба. Копейки, секунды, крошки. Воро-

бьиная жизнь. А я взлетел орлом. У меня внешность.

Я героически красив — все плюгавы. Я строен и силен,

как шпага, — все безобразны. И я рад, что у всех все очень

плохо, а у меня так все хорошо. У меня все хорошо, все

хорошо, все очень здорово. Ой, ай, не могу, как все хоро-

шо. Ибо все больны — я здоров. Все бедны — я богат.

Я богат, богат, богат. Все это мелочи. Я богат, богат. А все