Андрей Рискин - НГ-байки. Как я в «Независимой газете» служил

Кишки, извините, наружу, а губернатор Прусак только улыбается. Мужественно и с достоинством.

Ведь не могла же «Единая Россия» за ничтожный промежуток времени из братской могилы превратиться, допустим, в кузницу демократии. Значит, понимает губернатор Прусак, на что идет. Чем рискует. Какие опасности его подстерегают…

Или же это мертвые хватают живых? За фалды?

На следующий день звонит мне Михал Михалыч.

И таким обиженным тоном:

– Андрей Борисович, как я понимаю, это ваша работа?

– Нет, Михал Михалыч, для этого у нас есть специально обученные люди…

– Ну ладно…

Но чувствую – не поверил. Обиделся. Прав, конечно же, филантропию писал, естественно, не я, но тема-то мною найдена.

Пускай, думаю… Переживем…

А тут не проходит и дня, как на летучке дежурный по номеру Вадим Соловьев (тогда ответственный редактор «Независимого военного обозрения») заявляет:

– Я нашел хорошую тему для филантропии. Прусак заявил, что «Единая Россия» не просто братская могила, а всероссийское кладбище.

Ну, думаю, кранты мне, расстреляют при въезде в родную губернию.

Вечером (когда номер ушел в печать) звоню пресс-секретарю губернатора:

– Наташа, завтра в «НГ» выйдет очередная гнусная филантропия про нашего любимого губернатора. Умоляю, лично передайте ему, что я к ней никакого отношения не имел.

Передала. В общем, реабилитировали меня…

А филантропия хорошей получилась.

Размышление об идеологии политической некрофилии

Архилох

Только я пришел в восторг, глядя на ритуальное самоубийство новгородского губернатора Прусака. Только сравнил его с японским самураем, который посредством публичного вспарывания живота и демонстрации кишок очищает свою честь и присягает на верность сюзерену. Только успел восхититься мужеством человека, без страха и сомнения шагающего в братскую могилу «Единой России», как тут же пришла с Новгородчины новая удивительная весть.

Губернатор Прусак сказал, что «Единая Россия» – уже не просто братская могила, а всероссийское кладбище!

Могила и кладбище, согласитесь, – не совсем одно и то же. Даже если выражаться аллегорически. Ведь кладбище – это не одна могила, а, извините, много разных могил.

И тут мы оказываемся пред дилеммой. А в самом ли деле губернатор Прусак, вступая в ряды «Единой России», совершал акт самоубийства, равняясь на кодекс чести самурая? Или же в губернаторе, как в каждом истинном славянине, возобладали (на время) суицидные настроения?

Потому что одно дело разок шагнуть в могилу. И совсем другое – увязнуть по самые патиссоны в трясине всероссийского кладбища. Унылого, как дурная бесконечность.

В пользу самой пессимистичной версии свидетельствует печальное замечание губернатора Прусака о том, что руководитель региона не может ничего сделать для своих жителей, если не будет предан президенту и не будет членом «Единой России». Более того, губернатор признался, что бросил свою родную Демпартию России из-за ее нелояльности президенту…

Таким образом, губернатор Прусак предстает пред нами во весь рост как идеолог политической некрофилии. Потому что без некрофильских склонностей – скажем прямо! – на кладбище лишний раз не пойдешь. И уж тем более не захочешь стать его постоянным обитателем. Влиться, так сказать, в ряды жмуриков.

Только вообразите: темень, чей-то вой, непонятные огоньки, мертвые с косами… Жуть!

Хотя в политическом плане, конечно, место выигрышное. Не спорю.

Да, чуть не забыл. В «Единую Россию» Прусака приняли только через три месяца. Когда утих шум и «братскую могилу» сравняли с землей.

В августе 1998 года съездил на двадцатилетие выпуска родного Калининградского высшего военно-морского училища. Заодно смотался в Балтийск, к сослуживцам по дивизиону кораблей радиотехнической разведки.

– Ну, мужики, наливайте шила!

– Откуда, батенька? Будем водку пить.

(В «брежние» времена со спиртом на «разведчиках» проблем не было. В море пресной воды было мало, а через десять дней без бани каждому члену экипажа ежедневно было положено пятнадцать граммов спирта на протирку различных частей тела. Экипаж – сто человек. То есть получалось полтора кило спирта. Командир наливал доку не более двухсот граммов. Док делал тампоны и заставлял моряков протираться. Тампоны спиртом пахли, но не горели. В общем, разницу офицеры добросовестно пропивали.)

– А чего так?

– Так корабли теперь новые, на них эти сволочи – конструкторы – опреснители поставили.

– Понятно. Но хоть закуска-то любимая флотская есть, в смысле – тушенка?

– Щас откроем!

Открывают консервы с названием «Люпак». Это такая «тушенка по-голландски». Отрава эта (странная суспензия из сои и крахмала, даже не пахнущая мясом) была в немереном количестве завезена на флот ушлыми тыловиками и должна была заменить отечественную тушенку. Как показал проведенный эксперимент, даже голодный корабельный кот воротил нос от «Люпака».

Когда вернулся, написал об этом статью в «НГ».

Через пару дней звонит начальник пресс-службы Балтийского флота Толя Лобский, с которым некогда служили во флотской газете «Страж Балтики»:

– Сволочь ты, Андрюха!

– Толь, а что случилось?

– Ну, то, что меня выдрали, это ладно. Так командующий флотом собрал военный совет и заставил присутствующих на нем адмиралов и генералов есть этот самый «Люпак».

– И как?

– Жрали без восторга, почти давились.

– И какие претензии ко мне?

– Но в итоге-то сказали, что очень даже вкусно… Так что оклеветал ты флот.

Захожу как-то к одному новгородскому чиновнику:

– Здравствуйте, я Андрей Рискин. Собственный корреспондент «Независимой газеты».

– Я понимаю, что независимой, а называется-то как?

Разговор с главным редактором Татьяной Кошкаревой в ее кабинете:

– И что вас, Рискин, не устраивает?

– Да все вроде бы хорошо… Вот только зарплата маленькая. Квартиру приходится снимать за бешеные деньги, не хватает мне…

– Мне тоже не хватает, но я же не жалуюсь.

Я тогда получал 800 долларов. Кошкарева – 15 000 «зеленых».

Поехал в командировку в Псков.

Звонок от Захара Виноградова, который тогда был заведующим отделом региональной корреспондентской сети (ОРКС):

– Андрей, что за фигня? Почему на второй полосе фото какой-то тетки вместо фотографии президента Латвии Вайры Вике-Фрейберги? Мне уже из посольства Латвии звонили, возмущались…