Катерина Логинова - Кланькины истории. vol 1

Кланьке это показалось очень заманчивым. Маленький домик на самом берегу. Тишина. Домашний скот. Чистое море. Рыбацкая шхуна на волнах.

Ковырялись недолго. Прихватили немного денег и полотенце, повидавшее виды на озере.Тронулись в путь тем же составом. Только Митрофан врезался в троллейбус и не смог присоединиться к ним.

Акакий привез их в маленький грязный городок с разваливающимися пятиэтажками. Его лысеющий обтатуированный друг был несказанно рад. Акакию. С остальными держался как гостеприимный хозяин.

Чтоб попасть в квартиру, надо было миновать непонятного вида собаку, привязанную к периллам. Интуиция подсказала Кланьке, что изначально это был белый пудель… Хотелось верить, что его мама, тоже, видимо, белый пудель, никогда не узнает, до какого состояния докатилось ее дитя.

Кланька просто прошла мимо, но и после этого ей неудержимо захотелось вымыть руки. Но воды не было, лишь на дне ванной в болотной жиже гнила забытая простыня. У кухонной батареи разместился стафаширский терьер невероятных размеров и невероятной грязности.

– Это Лектореша. Он очень добрый. Только вы не трогайте его…

От одной мысли о контакте с Лекторешей Марфуню затошнило.

– Крепись, Марфуня, – прошептала Кланька. – Это жизнь такая…

– Это не жизнь такая, это вы две дуры такие, затащили меня сюда, – всхлипнула Марфуня. – И я дура тоже, что доверилась…

Хозяева поставили на стол железные миски с кашей и стали потчевать гостей историями об убитых и пропавших без вести в городе Фрунзенске.

– Я не могу здесь находиться, – не выдержала Марфуня. – Здесь грязно! Я не могу это есть! Это… Это… – она не нашла слов. – Тося! Кланька!

– Ну, не ной. Есть тут нечего. Пойдем, – поддержала ее Тося.

Кланька поправила свои хвосты. Ее пугали перспективы педикулеза.

Вышли на улицу. К ним присоединился Сенька – охотник за персиками. Расположились вчетвером на лавке возле подъезда. Смеркалось. Надо было думать о ночлеге. Манькам и оставшимся Сенькам предложили снять комнату в соседнем доме за 20 у.е. И они разбили свои палатки на пляже. Улицы опустели. На ум стали возвращаться истории о местном криминале. Сон не шел. Может, вернемся? Пусть в грязи – зато не в обиде.

Хозяева встретили радушно. Девчонкам предложили старый диван. Тут как раз и пригодилось прихваченное полотенце, оно заменило подушку. Сеньку с Акакием разместили на полу. Про пол мы вообще не будем распространяться. Как чистоплотный домашний Сенька перенес это, лучше не думать…

В бухте

Пробудились. Есть было нечего. Кто-то вылизал вчерашнюю посуду. Марфуня отправилась на рынок в поисках воды для омовений.

К полудню проснулся Акакий.

– И почему это меня не разбудили? – поинтересовался он с еле сдерживаемой злобой.

– Да, мы… Да, мы…

– Ах, да, вы, да, вы. Связался черте с кем! Но чего уж теперь! Сам виноват, дурак!

Купили риса. Набрали валявшихся по городу бутылок из-под кока-колы, нашли трехлитровую банку и канистру, в которой до этого плескались в порядке очереди молоко и керосин, наполнили все это рыночной водой и прибыли на берег. Заждавшийся катер понес их к обетованной земле.

– Это прекрасно, – говорил Акакий. – На лоне природы. Ни людей тебе, ничего.

Но приближающийся катер встретили радостные нудисты, которые поспешили разбить лагерь в уютной бухте. Они повылезали из палаток, чтобы поприветствовать гостей.

Акакий интеллигентно выразился.

Стали выгружаться. Пока выгружались, одну-единственную чистую банку с водой тут же разбили о камни и, недолго думая, просыпали рис.

Нудисты заняли всю ровную поверхность, а у подножья горы организовали уборную. Незанятыми оказались лишь огромные наваленные друг на друга камни. Сидеть на них можно было с горем пополам. Но не в уборной же селиться.

Оказалось, что и есть нечего. Несколько смельчаков пошли нырять за мидиями. Кто-то настроил горелку, чтоб приготовить на ней остатки риса. Масло растаяло и потекло. Вскоре мидии были извлечены на берег. И Марфуня с Тосей принялись их обрабатывать.

– Это что это у них, кишки? – поинтересовалась Марфуня.

– Да, как же им без кишок? – согласился друг Акакия, хозяин фрунзенской квартиры.

– Так это живые организмы! – засуетилась Марфуня. – Я это есть не буду!

И не пошутила ведь – предпочла остаться голодной.

Солнце жгло нещадно. Пить грязную воду из грязной тары было неприятно. Но пить соленую воду… Соленую воду, в которой торчишь часами, спасаясь от жары… Невыносимо!!! Невыносимо прыгать по раскаленным валунам… Невыносимо есть рис с кишками… Зато ночью валуны быстро остыли и стали невыносимо холодными. А как спать на них? Голова на одном валуне, тело на другом, ноги на третьем. И все валуны – черте как навалены. Сеньки выделили Марфуне спальный мешок. Тося с Кланькой спали под открытым небом на своем волшебном полотенце. Акакий сжалился и накрыл их курткой, которая, конечно, оказалась слишком мала для двоих.

Проснулись с первыми лучами. Голод атаковал. Есть, разумеется, было нечего. Оставалось вернуться домой. Или хотя бы во Фрунзенск. Мужик на лодке не приплыл забирать их, хотя, по словам Акакия, божился и клялся. Единственным выходом в цивилизацию оставалась горная тропа.

– Надо бежать и не останавливаться. Все время вверх. Остановка – смерть, – сказал Акакий и обвел присутствующих своими правдивыми глазами.

И все ведь побежали. Среди путешественников нашлись и гипертоники, и астматики. Но поблажек в покорении горы никто не получил.

– Вперед! – скомандовал Акакий. – Главное – не смотреть вниз.

Акакий поддержал их дух несколькими историями о сорвавшихся и безвременно ушедших. Так что подъем шел хорошо.

При спуске Кланька не выдержала и полетела кубарем с горы. Видимо, это падение дивным образом повлияло на ее образ мыслей – она решила оставить у себя вечную память о Фрунзенске.

– Как вы думаете, не сделать ли мне татуировку? – спросила она у Тоси с Марфуней.

Они испугались, но перечить не стали.

В роли кольщика выступил друг Акакия. Помогали ему две местные девчонки. У одной на руке были выбиты кривые красные буквы.

– Что это? – спросила Кланька.

– Да, это мы пьяные были, не совсем ровно вышло, – просипела одна.

Чужой негативный опыт Кланькиного пыла не охладил.

– Это Маша с Дашей, ты не бойся, – поддержал ее друг Акакия. – Тут недавно они кадетов побили, так те пошли в школу жаловаться. Вот как измельчал кадет!