Дим Гарде - Болевые точки

– Так! – Юрка уже хмельной, но хочется ещё. – Давайте, мама, мне ещё одну, и я спать! Потрудился сегодня на славу!

– Оно-то, конечно, да! – подала голос тёща. – Только вот напился снова. Галя придёт с работы, ругаться на меня станет. Ты уж не говори ей, что я тебе продавала.

– Могила! – утвердительно кивнул головою Юрок.

Сложно поверить, но всё повторилось в том же порядке.

После очередной выпитой рюмки Юрок смотрел в окно осоловелым взглядом.

Тёща присела на табурет и сложила руки на льняном переднике.

– Ох и дурак же ты, Юрка!

– Чегой-та? – перевёл взгляд на тёщу наш герой. Образ женщины чуть расплывался в затуманенном алкоголем подсознании.

– Шестнадцать гривен пропил сегодня. Разве ж не дурак?

Юрка молчал. Пауза затягивалась. Тёща ликовала! Крыть зятю нечем, а она и гешефт соблюла, да и поработать зятя заставила.

– Сама ты дура! – заплетающимся языком выдавил из себя Юрка и налил себе в рюмку остатки горелки.

– Отчего же я дура? – оторопела тёща.

Под вопрос тёщи Юрка опрокинул обжигающую жидкость в рот. Гримаса на лице от выпитого. Шумный выдох. Сдавленным голосом Юрка припечатал тёщу.

– Потому что я за четыре гривны напился. Кому сказать, не поверят! – уронив голову на руки, он шумно захрапел прямо за столом.

Женщина метнулась к настенному шкафу. Пересчитав купюры, она грязно выругалась в адрес зятя, но тот почивал сном пьяного индивида.

Жажда наживы

Сосновый бор раскинулся на многие сотни гектаров. Лес был высажен практически вручную. Чудесное место! Восхитительный вид с Петровского редута! С Петром Первым ли связано название, не стану утверждать. Легенд по сему поводу великое множество, но нет подтверждений. На том и остановимся.

Юрка работал охранником на этом «полигоне». Название его мудрёное. На стенде у входа надпись: ИССО. Испытательная станция стрелкового оружия. Как мне говорили, из оружия – ружья и установка по запуску спортивных тарелок. Что сказать, знают толк в отдыхе генералы.

Сутки в охране – трое дома. Чем не график? Мечта! Да и от дома не так и далеко. А самое-то главное, охранять – не в поле работать. В структуре ИССО всякие штатные единицы. Плотники-столяры, кастелянша, уборщица, дворник, оператор котельной и т. д. Коллектив местный, колоритный. На работу устраивались по рекомендации. Вот и бегут трудовые будни.

Юрка сидел в курилке, что рядом с административным корпусом. Попыхивая самокруткой, явно бездельничал, хотя делал вид задумчивый, абсолютно занятой мыслительной деятельностью. Поглядывая на трубу котельной, что высилась над деревьями, по всем функциональным параметрам истопнического дела.

В курилку заглянул ещё охранник. Коллега Юрки по работе, а по деревенско-родственной ипостаси кум. Юрка был крёстным старшего сына Мыколы.

– Сидишь! Дурака валяешь…

– Та нет.

– Ну, а что?

– Смотрю. Считаю…

Мыкола проследил за взглядом кума. Наткнувшись глазами на трубу котельной, ещё раз посмотрел на коллегу.

– И что там?

– Да вот думаю, сколько краски на трубу пойдёт.

– А какой дурак её красить будет? Да и зачем?

– Ну не знаю… – неопределённо протянул Юрка, не отрываясь взглядом от трубы.

Полминуты меж ними гостило молчание. Глубокие затяжки самосадного табака, да шумные выдохи от кисло-горького дыма.

– Ну и сколько нужно краски?

– Та бес его знает! Начальник сказал посчитать.

– В смысле? Михалыч тебе поручил считать? – Мыкола был в лёгком недоумении. То, что Мыкола был патологически жаден, это не сказать ничего. Зависть свою к чужим успехам не скрывал и беда как любил свежую копейку.

– Трубу велел красить. Оплата сдельная. За всю работу предложил двести долларов. ( В 1994 году это было жутко много! – Д. Г.)

Мыкола открыл рот от удивления. В его глазах была видна калькуляция иностранной валюты к национальной. Итогом было – до хрена!

– Слушай, кум! Это… Ну там… Тебе ж самому никак! Помощник нужен, – наконец справился с волнением Мыкола.

– Логично!

– Так это…

– Вот я и подумал, что ты мне сгодишься.

Мыкола шумно выдохнул, не без удовольствия и откровенной радости. Он готов был броситься на тщедушного Юрка и задушить его в признательных объятиях.

– Вот сижу, – продолжил Юрок, – считаю, думаю. Закавыка есть одна.

– Какая? – напрягся Мыкола.

– Да моя жена, Галка, выписала в колхозе лошадь на завтра, чтобы огород вспахать. А начальник говорит, что уже сегодня нужно приступать к работе. Пойду сейчас Галке звонить в контору. Она должна была переписать лошадь на другой день.

– Ну да! Дело! Конечно, переписывать нужно! Это такое дело! Такие деньги не всякий раз перепадает заработать! Это ж как его, – Мыкола задумался, – Пол Пот!

– Чего? – изумлённо уставился на кума Юрок.

– Это когда много денег и сразу! – сумничал Мыкола.

– Может, джек-пот?

– Да какая, на хрен, разница?

– Лады! Пойду в контору Галке звонить.

– Кум! Это! Мы же договорились! Я напарник твой! – горячо заверил Мыкола.

– Ну так! Кум, конечно!

Юрок встал со скамьи и, не торопясь, направился в административный корпус.

Конец сентября радовал солнечной погодой. Посему окна в корпусе были открыты настежь. Мыколу немного знобило от возбуждения. Он вышел из курилки и подошёл к открытым окнам. Он видел спину напарника. К уху прижата трубка телефонного аппарата, он громко говорил в микрофон:

– Ну и что! Вот как ты, дурёха, не понимаешь! Да и хрен с конём. Ну, в ноябре пахать будем. Ещё заморозков не будет! Ну, может, слегка… Вот же! Ну, если тебе пахота нужнее, чем живые деньги, значит, так и сделаем! Всё! – Юрка положил трубку на аппарат.

Спина исчезла из проёма окна, и тут Мыкола услышал, как Юрок громко сказал:

«Конечно, Иван Михалыч! У меня не получается, но Мыкола согласен! Ну да!»

«Вот же кум! Ну молодец! Племянника возьму в помощники. Ему тридцать долларов дам. Хватит ему! А там…»

– Слушай! Мыкола! – голос кума вырвал его из цепких лап размышлений о предстоящей концессии, несомненно, сулящей толковый барыш.

– А! Да! Ну что?

– Да ничего! Моя дурында криком кричит – пахать, и всё тут! Так я Иван Михалычу сказал, что ты справишься!

– Ой! Кум! Это да! Я Лёшку, племянника, в подручные возьму! Он у меня мальчонка смышлёный!

– То хорошее дело! Правильно, кум! Только это! Иван Михалыч сказал, что, если ещё и растяжки тросовые покрасите, так ещё сто долларов даст.

Мыкола аж просиял.

– Оно-то так! И растяжки можно!

– Так ты давай иди к Михалычу. Он ждёт. Краску надо получать и кисти.

– Кум! Спасибо! С меня магарыч добрый и закуска царская! Я тогда к Михалычу!

– Давай, кум!

Юрка шагнул в сторону центральной аллеи и, отойдя шагов на сто, остановился и стал ждать.