Дим Гарде - Болевые точки

Вадим смотрел на «брата» ошалелыми глазами.

– Это… Вам же нельзя! – тихо выговорил он то, что первым пришло на ум.

– Ты хто? – не мигая, вопрошал «брат».

– Гость Юры, – так же тихо отвечал Вадим.

– Так это твой гроб на колёсах возле двора?

– Мой.

– Сейчас в село поедем. Дело у меня там есть.

Вадим похолодел от данной перспективы. Ещё когда «брат» взял стакан в руку, он хотел выскользнуть из-за стола, но теперь было поздно.

– Юрка! – вдруг зарычал «брат». – Гад! Порешу! Я што, зазря зону топтал? Вот ты мне скажи! Гость! В *опе гвоздь! Что я, зря по «мокрому» делу срок тащил?

Вадима сковал страх. Он желал только одного: поскорее выбраться из этого «гостеприимного» дома.

– Так! Я сейчас Юрку позову, и узнаем, что ты за птица такая! – он медленно двинулся к двери.

Услышав, как во дворе «брат» зовёт Юрку, Вадим опрометью бросился на выход, а после к калитке. В кабине своего «ГАЗ-66Т» он оказался в три прыжка. Вездеход, взревев двигателем, рванул с места, только пыль пошла столбом.

***

На следующее утро Вадим приехал на работу и рассказывал мужикам о своём приключении. Те гоготали и крутили пальцем у виска.

– Ты чё, парень! У Юрки две сестры старших! Никакого брата отродясь не было у него.

– Ну как же не было, когда я своими глазами видел его? И на зоне он сидел! У него ещё менингит был в школьном возрасте.

Вадим распалился и не на шутку расходился, доказывая всем, что брат есть.

– Ладно! Не кипятись, парень! Ты что-то путаешь! Да и не было вчера праздника в деревне. Да и быть не может. Там, где Юрка живёт, вообще храма нету.

Вадим с нетерпением ждал прихода на смену Юрки. Смена у того выпадала на субботу.

«Ладно! На следующей неделе его увижу и всё узнаю!» – думал Вадим, крутя баранку вездехода «ГАЗ-66Т».

Но узнать Вадиму от Юрки так ничего и не удалось. В субботу Юрка отработал смену и написал заявление на расчёт. В понедельник он уже ехал в пассажирском поезде «N-ск – Москва», подвязавшись в строительную бригаду на работу каменщиком.

Здор

Медицинский врач после института – это гремучая смесь. А если это девушка с красивыми глазами, длинными ногами и грудью третьего размера? Короче, Алка была сногсшибательна.

Одевалась она, по меркам провинции, стильно или, как нынче говорят, креативно.

На «скорой» работали в основном фельдшеры, и к тому же почти все были как-то связаны с сельским хозяйством. Почти все выросли в деревнях да сёлах, а выучившись на интеллигенцию сельского разлива, с настойчивостью Голиафа рвались в городской коммунальный рай. Аллочка же была продуктом городским. С рождения жила в трёхкомнатной квартире, откуда и выпорхнула в один из медицинских вузов, который и закончила, большей степенью глазами, чем усердием в науках.

Неудачные заигрывания с молодым врачом мужских особей с дипломом среднего специального образования привели весь мужской коллектив к стойкому убеждению, что, мол, стерва редкая и не по зубам. Она же продолжала сводить с ума и заставляла рвать мозг многих из персонала местной «скорой» на предмет фривольностей в одеждах, разговоров на тему свободных отношений между полами, абсолютным попиранием ячейки общества как таковой и стойким убеждением, что красота спасёт мир.

Короче, Алка настроила против себя всех и вся, и только те, кому было до 23 лет, со смехом смотрели на то, как Алла Станиславовна издевалась над «мужиками». Теперь сама суть.

Познакомилась она с неформальным челом, да так увлеклась им и его отношением к жизни, что сама не заметила, как перешла через точку невозврата в отношениях с ним. Только вот он не торопился. Да и ему, в принципе, всё было в кайф. Он не работал, жил на скромную мамину пенсию и проповедовал философию отрицания какого-либо подчинения, по самой сути подчинения как такового.

Алла ненавидела сало как продукт. Она его не воспринимала вообще, не вынося даже его вида. Девушка она была в меру толерантная, и всё новое воспринимала как необходимое для испытания на себе.

У Вита был дом недостроенный, и процесс строительства двигался со скрипом, если не сказать иначе. В доме, к пребыванию в нём как в жилом помещении, была только одна комната на втором этаже. Комната мансардного типа, обита деревянной сосновой вагонкой и покрыта лаком. Комната была холодной и годной только в тёплые месяцы.

В общем, дело молодое, всем знакомое и, как водится, однажды утром они проснулись в одной постели.

Вит начинал своё утро с презрения к соседям. Открывая окно, он справлял малую нужду прямо в раскрытые настежь фрамуги. Это его веселило неимоверно, и как сам он выражался: «Сие деяние – мой вызов серости и презрение к мелкобуржуазному мещанству, что окружает меня!»

Галиматья великая, но в том и сила «базаровщины» как таковой, что не находится аргументов на высокопарное пояснение лености и трусости перед необходимостью ежедневного труда, что облагораживает индивидуума, позволяя тем самым рассматривать себя не с позиции «эго», а по отношению к обществу тебя самого.

Вит, проделав нехитрую утреннюю процедуру, подошёл к журнальному столику, где на разделочной доске лежал оплывающий жиром свежий кусок розово-белого несолёного сала. Чикнув стальным пером острого немецкого ножа по продукту, он обильно его посолил и отправил в рот. С удовольствием и чувством удовлетворения он пережёвывал сей продукт, причмокивая губами, со своеобразным звуком «мм-м-м», переходящим в конечной фазе на французский манер в нос.

Алка лежала в постели и смотрела на своё обожание с чувством омерзения.

– Как ты можешь это есть? – спросила она и дёрнула плечами. Тут же, сев в подушки, она уставилась на Вита, ожидая от того ответа.

– С превеликим удовольствием! – парировал Вит. – Ты ничего не понимаешь. Это не сало, – он посмотрел на неё, Алка с интересом слушала, её выдавали глаза, – это сало готовят так, – продолжал Вит, – свинью, прежде чем забить, два часа бьют широкой доской по заднице и бокам.

– Зачем? – подалась вперёд Алка.

– Чтобы сало пропиталось кровью.

– Так ей же больно, – с удивлением и недоверием в голосе бросила фразу из ложа Алла.

– Вот! Для этого утром, перед тем как всё начать, свинье в жратву подливают двести грамм самогонки с пивом или брагой…

– Не может быть! – с неподдельным интересом встрепенулась девушка.

– Вот-вот… – продолжал Вит, отправляя в рот ещё один кусочек с кристалликами соли, – это же старый рецепт. Ещё ковуи придумали так готовить свинину.

– Кто?

– Вот неуч ты! Были такие воины – ковуи. Племя кочевников, а князь Игорь нанимал их на службу.

– А ну-ка, дай мне попробовать! – загорелась Аллочка.

Вит отрезал ей маленький кусочек и слегка посолил.