Густав Водичка - Родина дремлющих ангелов

В общем, все отработано и накатано, как в полевом трибунале: не возразишь и не вырвешься, и остановиться нельзя — развалишься.

Активный “кобеляж” — залог долголетия и единственный достойный повод менять носки. Так что хочешь не хочешь — физиономию делай загадочнее и топай на пленер. Ягненочек, как всегда, на месте сидит, кисточки вытирает...

Эстетка — нимфетка — любит, когда папик на ручки берет... “Садись, маленький, я тебе сказочку расскажу, у меня их полная башка”. Заслушалась. Прижалась. Плечики дрожат, носик мокренький, дыхание свежее — парное молочко с булочкой, платьице наивное... Господи, как же это все негигиенично...

У подземки разбежались. Еще есть время. В парк, что ли, зайти? Скука бредет по следу. Странный юноша пристроился в цепочку. Сворачиваю в сторону — он не отстает. Оглядываюсь. Смотрит прямо в глаза. Может, он мальческий гречек? Останавливаюсь. Подходит и сразу вопрос: “Вы в Бога верите?”

Скука вцепилась в горло. Выдержав паузу, отвечаю вопросом: “Молодой человек, вы людей убивали?”. — Смешался, отпрянул, мотает головой.

Двумя пальцами беру его за галстук, слегка привлекаю к себе и на ушко, вкрадчиво: “Очень жаль”. Секунда — и я в одиночестве.

Вспомнил себя в девятнадцать, когда стоял на голове в поисках нирваны. Бывалые мужики трепали меня по шее и говорили: “Ничего, когда-нибудь обязательно встанешь на ноги”. Теперь стою, но желание двигаться отпало. Сейчас мне все запросто: империю построить или сарай поломать. Только дальше пивной кружки скука не пускает. Так и живу, без могучей империи посреди сараев.

Сдался я или победил — точно не знаю. В книгах на этот счет по-разному пишут. Я их сотен двадцать пять прочел — не меньше. Теперь вовсе не читаю. Понял однажды, что все они развивают пару-тройку простейших мыслей, известных даже неграмотному сторожу Андреичу, любившему неустанно повторять: “Всi люди свинi, всi люди крадуть, всi Наташi — б...дi”.

От длительных медитаций в обществе этого философа я сделался болезненно сентиментальным, полюбил разных зверюшек и всяких птичек, особенно кур. Часами готов наблюдать, как они сосредоточенно роются в дерьме и находят там что-то ценное.

Недавно старинного приятеля встретил — не узнать совсем. В большие начальники выбился. Хотел было передо мной хвост распустить, но не посмел. Может, вспомнил, как мы с ним негритоску на двоих... Память — полезная штука. Обнялись, расцеловались, заехали, выпили, закусили... Бедняга два часа бредил о разных Соросах, о том, кто за кем стоит, у кого не стоит... А в глазах — знакомая скука. После пятой рюмки сдался. Честно сказал, что простатит его мучает больше, чем политика. Через пару дней предложил слетать в Грецию на рыбалку. Слетали. Славно браконьерилось... В какой-то момент казалось, что он утопиться хочет, но под хорошее вино это было трудно сделать. И я его понял.

Зрелые джентльмены с жизнью расставаться не умеют. Мы к ней привыкли и по любому поводу некультурно жадничаем. Спрашивается: что нам мешает выгонять за порог давно надоевших женщин? Только одно — привычка наблюдать в них дурные наклонности. Мы обожаем результаты своего тлетворного влияния.

Хорошо, что зрелость ленива, — это спасает мир от разрушения. Если бы наш опыт и возможность соединить с молодым азартом и восторгом первичных чувств, мы бы разорвали задницу даже инфузории-туфельке. Я, например, страсть как войну люблю. Оружия — полный дом, а случись чего — без маникюра стрелять не выйду. Так что — мои скука и лень приносят большую пользу окружающей среде.

Хотелось бы что-то изменить и все увидеть по-другому. Только умные, интересные матроны вряд ли станут моложе. С ними всегда есть о чем переспать, но сальные грыжи, именуемые в народе целлюлитом, из песни не выбросить.

Впрочем, это не главное... Ведь я теперь могу свободно заглядывать не только под юбки — мне вполне доступно и бесконечное толстовское небо. Особенно, когда греешь позвоночник на мальтийских камушках. Ничего, что скука рядом валяется, — в ее присутствии переживания испытываешь нежные, ласковые и гуманизм переполняет сердце. В такие минуты я непременно счастлив и хочу видеть своих друзей — благородных, утонченных циников, распивающих кульбахское пиво у побережья Порто-Ферайо, где недавно наслаждался скукой сам Наполеон...

Говорят, что ревность возникает в душе собственника. Но это совершенно несправедливо — ведь он манифестирует созидательное начало, а ревнивец — вампирическую суть. Первый защищает свое, а второй требует чужое. Поэтому источник ревности надо искать там, где он действительно есть, не обижая доброе кулачество.

О том, что ревность терзает не только человека, знает любой почтенный собаковод. Стоит ему поласкать одного из своих питомцев, как все остальные начинают бурно ревновать хозяина. Этого факта довольно, чтобы понять — ревность не издержка бытовой психологии, а производная наших биологических основ.

Все начинается с положительного отношения к объекту: женщине, мужчине, ребенку, животному или народной толпе. Пока объект личных симпатий увлечен нашей персоной, мы спокойны. Но достаточно заметить или предположить, что он уделяет внимание кому-то еще, начинаешь испытывать чувство ревности. То есть страх потери обратной связи. И это вполне закономерно. Внимание положительных объектов имеет прямое отношение к нашей стратегии выживания.

Ребенок автоматически ревнует своих родителей ко всему, что способно увести их внимание от него самого. Он ощущает в этом угрозу своей безопасности. Женщина, уводящая свой взор от мужчины, противоречит его инстинкту воспроизводства. Поэтому ревность служит своеобразным сигналом тревоги, стимулирующим человека к принятию необходимых мер.

Каждый выбирает свою тактику. Ребенок плачет или капризничает, женщина тщательно моет уши или устраивает сцены. Мужчина совершает подвиги, чистит обувь или выбивает зубы конкуренту. Иногда люди предпочитают убивать объект своих симпатий, чтобы он впредь не отвлекался от истинных ценностей.

Хотя ревность принято считать чувством негативным, она более всего способствует успеху. Понимая, что всех женщин нельзя оплодотворить, мужчины, тем не менее, спешат навязать им свой образ любыми доступными средствами, рассчитывая получить взамен мощную энергию обратной связи восторженной женской публики.

Каждый успешный политик, художник, писатель, актер... — большой ревнивец. Тиражируя свои портреты или произведения, он не только удерживает всеобщее внимание, но преодолевает физические ограничения. Даже не имея потомства, ему удается косвенно расплодить себя в окружающем пространстве.