Владимир Власов - Аптека дьявола

– Куда же сбежал ваш неразлучный дружок?

Если бы она знала, как этого дружка я вчера за задницу выкинул в форточку!

– Вы, наверное, очень сожалеете, что расстались с ним? – продолжала она. – А вы знаете, что он настоящий Сатана, дьявол?

– Кто? – спросил я.

– Господин Стекляриус.

– Почему дьявол?

– Да мы все так решили, – и она обвела победным взглядов сидящих за столом коллег.

Я набил бутербродом рот и сделал вид, что старательно прожевываю пищу.

– Да это уж точно, можно подумать, что вы были неразлучными дружками, – продолжала Белла Абрамовна. – Этот прохиндей много чего натворил, а вы всегда его покрывали. А теперь мы должны расплачиваться за всё своей собственной шкурой.

Я опять сделал вид, что меня этот разговор не касается.

– Чтобы его черти унесли куда-нибудь в тартарары! – сказала Белла Абрамовна с негодованием.

Все опять посмотрели в мою сторону, и я почувствовал на себе их неодобрительные взгляды.

– Конечно, можно было его уволить, как только он начал вести эти странные разговоры, – заметил Котлевский.

– Но признайтесь, вам самим эти разговоры были интересны.

– Что ты имеешь в виду? – спросил я, прожевав бутерброд.

– Например, разговоры о вечной жизни, которые вы считали сущим бредом, но в душе-то хотели верить в это, и как врачи, и как простые смертные. И каждый из вас, зная, что ему отпущен определенный срок, все же надеялся, что, может быть, он создаст свой эликсир бессмертия.

– И вместо того, чтобы его пресечь в корне, вы разрешили ему на наших глазах заниматься исследовательской работой и ставить эксперименты на нас, как на кроликах, – не унималась Белла Абрамовна.

– Но позвольте! – воскликнул я. – Я никого не принуждал к сотрудничеству с ним. Вы сами находили его работы занимательными.

– Но вы как начальник должны были подумать о последствиях, – не сдавалась Белла Абрамовна.

– М-да, мы с ним совсем потеряли головы, – задумчиво произнес Котлевский. – Вот что, значит, отдать себя на съедение розенкрейцерам. И при всём этом все мы обладаем в достаточной степени образованием, знаем медицину, физиологию. Шеф, хотите кусочек плавленого сыра?

– Нет, не нужно. Плавленый сыр я терпеть не могу. Белла Абрамовна потянулась через весь стол и почти выхватила у бедного Котлевского из рук кусок сыра.

– Но почему вы думаете, что его теория так уж плоха для нас? – спросил Горин, как всегда, противопоставляя себя обществу.

– Вы с ума сошли! – воскликнула Белла Абрамовна. – Неужели вы на себе не испытываете его тлетворного влияния?

– Пока нет, – сухо заявил Горин. – Некоторые его положения мне симпатичны. К тому же мы все пока молодеем, включая вас.

– А что будет потом? Вы об этом подумали? Разве мы так просто можем менять свою органическую структуру? Если люди пойдут по этому пути, то человечество закончит свою историю скорее, нежели при ускоренном старении.

– А что вас смущает?

– А то, что наступит день, когда все люди вернутся за предел полового созревания и потеряют способность к размножению.

– Неужели это вас больше всего заботит? – иронично изогнув бровь, спросил Горин. – А вот мужчины, которые по старости лет утратили свою потенцию, снова вернутся к жизни. А женщины, переживающие климакс? А молоденькие девушки, возвращающие себе девственность? Вы о них забыли?

При этих словах Анечка густо покраснела.

Пришло время открывать аптеку, а я так им ничего и не сказал о дневнике Стекляриуса. На сердце у меня словно лежал тяжелый камень. И чтобы его снять, я объявил, что сегодня вечером все должны остаться на производственное совещание.

– Я не могу, – первой заявила Анечка. – У меня важное свидание.

– По какому вопросу? – спросила любознательная Белла Абрамовна.

– По очень важному, – объявил я. – Явка всех обязательна.

На этом закончился наш короткий обед.

Я прошел в свой кабинет и вытащил из ящика стола тетрадь, от содержания которой зависело будущее человечества. Мне показалось, что от её страниц веет запахом серы.

"Да разве они слышали о том как Ренато Каччиаполли этот знаменитый неаполитанский математик и внук анархиста Бакунина говорил что мир физических истин как впрочем и математических замкнут как сфера это своего рода тюрьма каждый новый взгляд на вещи если он глубокий представляет собой бегство из этого закрытого мира но всё же можно также наталкиваться на сопротивление всё-таки бежать задаваясь вопросами или же в противном случае вам не удастся увидеть сути дела да никогда они об этом не думали сидят под своим стерильным стеклянным колпаком и травят людей и думают лишь о том сколько граммов яда послать своему ближнему некрофилы и каждый из них в отдельности мертвец живут и считают дни до своей смерти и никто из них не задумывается что такое жизнь хотя среди них по-моему есть один философ который строит из себя принца чтобы произвести впечатление на эту молоденькую дурочку к которой и подхода никакого не надо потому что она смотрит не на то что у тебя в голове а на то что болтается между ногами к тому же он скуп а таких девушки не очень примечают не то что наш разлюбезный шеф вступивший в пору фатального исхода для него каждая новая юбка как бальзам омоложения на душу этому терять уже нечего он давно уже за чертой семейных привязанностей которыми ещё так дорожит Олег Васильевич святая простота интересно сколько раз он оставался рогатым со своей молодой супругой а вот Белле Абрамовне уже надеяться не на что ушло её времечко растрачены лучшие счастливые денёчки все уши мне прожужжала своей моралью с оттенком сексуальной озабоченности но странное дело её страдальческая болезнь приняла уродливую форму заботы о будущем всего человечества как будто без её участия прервется нить жизни Котлевский этот опасается всего сквозняков инфекции простуды он по-моему уже двадцать лет ни с кем не спит из-за страха подцепить гонорею жалкие ублюдки да они должны меня благодарить что я подарил им вечность и чем только набиты их головы эта старая развалина Белла Абрамовна по субботам ходит в свою синагогу отмаливать грешки за буйную молодость представляю какой она была потаскушкой в былые годы а сейчас мало кого она соблазнит своими обильными телесами возможно поэтому и молится а что ей остаётся делать ещё на старости лет беречь свое здоровье зачем оно ей нужно то что щедро тратим в молодости над чем потом трясемся в старости наверняка об этом кто-то уже ляпнул из великих а вдруг это мои слова пустячок а приятно готовятся к концу света ну что же я им устрою конец света такой которого ещё никто не видел они думают что это сделает Бог наивные Богу на них