Фёдор Быханов - Веселое настроение

– В лес пойдем на лыжах, – говорит. – Заодно и норматив президентских стартов выполним по лыжным гонкам.

И под настроение даже замахнулся на святое:

– Поддержим личным участием Сочинскую Олимпиаду!

Не забыл наш спортсмен и про инвентарь.

– Ты, господин хороший, все необходимое как раз на коллектив и раздобудешь! – указал на меня руководящим пальцем. – Пора проявлять инициативу, а не отсиживаться за чужими спинами.

И с похвалой такой глянул на Редькина.

Ругнул я, конечно, нашего выдумщика в сердца, а делать нечего:

– Сам Бог велел с начальством соглашаться!

Пошел по родным и знакомым.

Никто не отказал. Одни ботинки не очень истоптанные выделили, кто палки лыжные в печке еще не спалил и на даче не использует в качестве помидорных подпорок.

А вот самих лыж всего три с половиной пары собрал:

– И все – разные!

Прихожу со своей добычей на работу. «Бряк!» – спортивный инвентарь прямо на пол.

А сам победно провозглашаю:

– Разбирайте, кому что достанется!

Только никто не торопится. Хотя целую предпраздничную неделю лишь о лыжном походе все разговоры в курилке вели. Да как обсуждали: – радовались!

А тут Редькина опять осенило:

– Не можем мы Данилыча одного на праздник оставить!

И прав, ведь, оказался:

– Что совсем отмороженные на каждую голову, чтобы своего ветерана обойти заботой, обделить радостью и шансом на оздоровление!

Никто не спорил, только загудели как пчелиный рой:

– Не по-товарищески это!

– Не по-человечески.

– Слава Данилычу!

Редькин дождался, когда лыжники утихнут, и заявил идею в порядке народной инициативы.

Громко так. Чтобы Иван Иванович за аутотренингом его из своего кабинета наверняка услышал:

– Нагрянем к нашему ветерану, без предупреждения! Приятный сюрприз преподнесём…

Еще и палец многозначительно к потолку поднял:

– К нему и пойдем на праздник!

Затем второй довод прозвучал, как приговор:

– Пусть этот Новый год встретит как всегда – в кругу родного коллектива!

Коллеги с радостью поддержали. Особенно те, кому инвентарь достался:

– Не оставим Данилыча одного!.

– Руку дружбы старшему поколению!

– Пусть тоже раскошеливается!

От Ивана Ивановича появилась машинистка-сисадмин Тамара Грдельская с важным указанием.

Оказалось, что за своими важными занятиями он все слышал и не возражал:

– Идем к Данилычу.

Как решили, так и сделали.

Всем понравилось, кроме Данилыча, которого никто и не слушал, да Эдуарда Грдельского. Не синяк получил наш самый известный женин подкаблучник. А целых – два: – И от жены, и от Данилыча!

Особенно большой – от ветерана, который, впрочем, не поскупился ни для кого на свой отклик. Отвесил от души, если мог догнать с вновь проснувшимся радикулитом.

Но нам все равно легче на душе, чем мужу секретарши. Тот и костюм подпалил на елочных свечах, куда забросил одежду, спасая себя и бухгалтершу от опасности кипяточной травмы. Пришлось заплатки ставить. Веселенькие такие. Во всяком случае, все смеются, вспоминая праздник.

И про лыжи не забыли.

Укрепились в уверенности, что в бор по лыжне обязательно сходим. Главное, лыжи теперь у нас в коллективе есть, хозяина которым так и не нашлось. Сколько бы ни предлагал, забрать обратно, кто что давал.

Отвечают, мол, по телевизору хотят на нас посмотреть:

– В трансляции из Сочи!

Когда-то, в былые времена, говорят, Новый год принято было встречать под баобабом.

На улице поземка кружит, дороги не видать под снежной пеленой, а в крестьянской горнице тропиками пахнет, и на ветвях баобаба гирлянды горят, стеклянные шары друг об дружку позванивают.

Только недолго, якобы, идиллия длилась. Перевелись баобабы. Повыпилили их, да повырубили охотники до традиций. Короче говоря, нечего стало наряжать.

А Новый год штука такая – не отменишь! Как пришел, так тащи чего-нибудь в дом – под гирлянды и бенгальский огонь!

На той почве даже спор вышел. Одни пальмы затаскивают и прямо в кадки к ним игрушечных Дедов Морозов ставят со Снегурочками. Другие – кактусы украшать принимаются. И невдомек всем, что напрасны все эти хлопоты, потому как по телевизору песенку новую передали, про то, как из лесу ёлочку привезли домой.

– Что, значит, ёлочку? – удивились многие. – Почему именно её?!

А спросить-то и не у кого было. Дело давно было. Людишки темные. Не грамотные поголовно. Даже колеса еще не придумали. Лошадей не приручили. Пешком ходят. А пока таким образом письмо с вопросом до телецентра дойдет, да обратно с ответом вернется, Новый год то: – Тю-тю. Прошел, значит!

– Несовременные мы! – сокрушались жены тех, кто пальмами, да кактусами их общих ребятишек радовать собрался. – От мира новомодного отстаем!

Вот и потянулись мужики в лес с топорами и пилами: – С разгневанной бабой ругаться, что самому на кактусе висеть новогоднем!

И с тех самых пор все у ёлки новогодний праздник встречают. А что поделать:

– Мода!

Еще задолго до новогодних праздников инженеру Сумкину не стало дома покоя. Как утро, жена начинала и заканчивала одним и тем же:

– Когда привезешь ёлку?!

– Привезу, привезу! – успокаивал Сумкин. – Вот только на работе для этого день выкрою…

Однако, дни шли, а ёлки не было. Совсем заскучал инженер. Да и чему тут радоваться, если жена проходу не дает, а идти за елкой в лес для Сумкина – сущее наказание. То ножовку он найти не может, то мороз опустится такой, что носа на улицу не высунешь! Одним словом: – Облом!

Протянул он волынку. Завтра – праздник, а игрушки елочные и золотая мишура так и лежат себе – не распакованными, в картонных коробках на антресолях. И тут Сумкину счастье улыбнулось.

Идет домой.

По известной причине – не торопится. А тут мужик обгоняет и елку тащит. У самого подъезда, где инженер Сумкин живет, незнакомец остановился. Ёлку с снег воткнул комлем. Сам закуривает.

Видит Сумкин, детина не здешний. В разговор с ним на всякий случай вступил. Познакомились. Слово за слово и выяснилось, что ёлку тот на продажу несет. Договорился, мол, с одной, что та за пятьсот рублей купит, ежели с доставкой.

Сумкина и осенило:

– На что ей твоя ёлка?!

Он достал пачку сигарет из кармана, протягивает новому приятелю, только что выплюнувшему окурок в сугроб.

– Обойдется баба и без ёлки! – убеждает. – А я тебе за нее тысячу дам!

Не стал спорить мужик. Да и дело выгодное. Нарочно не придумаешь. Уступил скрипя сердцем лесную красавицу за штуку, сэкономленную Сумкиным от обедов: на такой вот непредвиденный случай.

Схватил Смкин заветную ёлку и прямиком домой. Через три ступеньки скакал, поднимаясь на свой этаж. И не ошибся. Увидела ёлку жена, расцеловала. Нарадоваться не может. Словно и не было прежних скандалов. С супругом разговаривает задушевно, уважительно: