Djonny - Сказки темного леса

Но тут словно сама судьба вмешалась в неизбежный, казалось, кровавый расклад. Фери, сжимая в руках тонюсенькую вицу из ольхи, вышел из наших рядов и, словно зомби, двинулся по направлению к вражескому строю. Его взгляд бессмысленно блуждал, а лицо было темным и страшным. Приблизившись, он принялся, словно слепой, трогать людей за одежду и лица, совершенно игнорируя занесенные над ним дубинки и топоры.

Кое-кто, не выдержав, начал отстраняться от Фериных рук, но ударить его так никто и не решился. В конце концов Фери погрузился внутрь вражеского строя и принялся бродить там, что-то невнятно бормоча, а вокруг него крутились люди, выставив оружие и прикрываясь щитами. Фери, словно миксером, перемешивал вражеский строй, внося в ряды врага сумятицу и губительный беспорядок.

— Войско… — попробовал было закричать Дан, но я сразу же его оборвал.

— Заткнись, пидор, — прошипел я, — а не то я голову тебе снесу! Встань в сторону, соска, и не отсвечивай!

Видя замешательство войска, Дан почел за лучшее не залупаться и на самом деле отошел в сторону. В это время Барин, Маклауд и Эйв выступили вперед и обратились каждый к своей группе собравшихся:

— Парни, вы откуда — из Воронежа? — приветливо начал Барин. — Какие у нас могут быть счеты?! Зачем нам драться, ведь крови между нами нет! Или мы вас настолько расстроили?

— Хочу знать, чье это решение! — уверенно «резал» Маклауд. — Ваше или чье-то еще? Посмотрите на того, кто называл себя вашим предводителем! Его в лицо назвали пидором, а он только утерся! И этот человек стравливает нас между собой?!

— Добром мы не уйдем, — спокойно объяснял Эйв. — Так что крови будет много, и с нашей, и с вашей стороны. Не тешьте себя иллюзией, что бой будет легким! А если кого-нибудь убьют, вы же окажетесь виноваты! Или вы и в ментовке будете объяснять, что «мастера приказали вам вооружиться топорами и хуярить людей»? Вас в блудняк вписывают, а вы и рады! Своей башкой нужно думать, уважаемые! Оставьте разборки тем, кто это устроил!

Через десять минут таких переговоров большая часть собравшихся развернулась и пошла по полю назад, а кое с кем мы договорились встретиться вечерком и как следует выпить водки. На месте остались только Дан и кучка его приближенных — да и то лишь потому, что им не разрешили уйти.

— Куда, сука? — осадил Дана Барин, когда тот собирался скрыться вместе с остальными. — Подожди! Утратив большую часть войска, Дан выглядел жалко. И хотя теперь нас было примерно поровну, Дан растерял задор и предпочитал прятаться за спинами своих приближенных. По правде говоря, это имело смысл — у меня руки чесались раскроить ему башку, да и не у меня одного.

— Вы предъяву нам сделали: на хуй с полигона! — сделав над собой усилие, начал я. — Так иди и передай Ленскому наши условия, раз этот ссыкливый пидор предпочитает прятаться под юбкой у жены! Что ты там бубнишь — он сидит с дочкой?! Тогда передай сиделке наше слово: мы приехали играть, и пусть он даже не думает сворачивать мероприятие. Если он это сделает, нынешняя ночь покажется вам адом! Игра должна продолжаться! Иди!

И Дан ушел, премного довольный тем, что дешево отделался. Его прихвостни потянулись за ним, а мы отправились к себе на стоянку пить коньячный спирт и «снимать возникшее напряжение». Драки не вышло, но никто из нас об этом особенно не жалел: моральная победа, как говорится, тоже идет в зачет.

Мы расположились кружочком возле костра, усиленно налегая на спиртное и не ведая, что на игровом полигоне в это время творятся жуткие вещи. Сами мы узнали о них намного позже, из рассказов очевидцев и сообщений в ФИДО, с помощью которых попробуем реконструировать для вас эти далекие события. Мы начнем с сообщения Кантора, который довольно внятно изложил произошедшее — только, разумеется, со своей колокольни:

«…в среду они объявились на полигоне. Их приезду предшествовал рассказ о том, что в Чехове встречена команда из Лодейного Поля, которая едет на Видесс гномами. К сожалению, завернуть их по ложному маршруту опоздали, да и как грибные они опознаны не были…»

Далее Кантор в двух словах пересказывает случай с Прудковским, а затем пишет вот что:

«…они получили загруз на хаморских наемников (изящный штрих — в процессе беседы они поинтересовались „А не приехали ли гнусные вонючки грибные эльфы?“). К вечеру стало понятно, что это именно грибные. По полигону пошёл первый легкий стрём. Альдор (Баан Ономагул, кто понимает) забил на всё и переставил палатку на мастерятник…»

Затем Кантор живописует, как мы ночью посещали Гарсарву, добавляя в конце:

«… к сожалению, спать грибные не пошли, а отправились к Лустбергу устраивать пожизненную [259] разборку. Стрем по полигону пошел уже весьма серьезный…»

Как видите, Кантор несколько раз упоминает в своем сообщении о царящей на полигоне атмосфере неуверенности и страха. Он даже рисует некую прогрессию — легкий стрем, серьезный стрем, а затем уже и паника:

«…следующие серьезные проблемы начались после парада. Сначала (хотя об этом я лично узнал сильно позже) грибные бросили дерьмом в лицо Лустбергу. Пока я сидел в Видессе и успокаивал народ, было, собственно, начато совещание в мастерятнике. По его итогам было принято наше великое ошибочное решение собирать толпу и выдворять грибных. Паника, однако, при этом была серьезнейшая…»

Проще говоря — пока мы пили, немалое количество игроков расползлось по своим стоянкам и предались там самой настоящей истерике. Как нам доложили, на мастерской выступил с речью Дан, толковавший примерно о следующем:

— Теперь грибные так просто не успокоятся, — трясясь всем телом, рассказывал он. — Сейчас они пошли пить, а когда нажрутся — примутся жечь палатки и избивать игроков. Девушек будут насиловать, а нас самих — резать! Клянусь, я их видел — они ни перед чем не остановятся!

Я уверен, что даже если бы мы обезглавили Дана и бросили его вонючую тушу посреди мастерятника — это не вызвало бы и половины того ужаса, что породила его сбивчивая, тревожная речь. Многие (а особенно те, кто сам ничего не видел) начали перешептываться между собой, и вскоре послышались первые взволнованные голоса:

— В Питере такое уже было! — толковали они. — На Артуре-6, на Ведьмаке, на РХИ и на Тамриеле… Помяните наше слово, ночью наверняка будет погром! И без жертв на этот раз точно не обойдется! Нельзя было их трогать, а теперь все! Пиздец всем, кто останется ночью на полигоне!

— Погасите костры и сидите у себя на стоянках! — кричали другие. — Никуда не ходите, держитесь друг у друга на виду! Слышали, как они часовых удавками похищают?! С ними шутки плохи! Были, правда, и те, кто пытался урегулировать ситуацию: