Игорь Чубаха - Железная коза

– Клянусь любимой страницей из «Слова о полку Игоревом»: не терплю шоколад, – глядя на прокуренных пылью ста дорог, загорелых до черна казаков, молвил старый гриф.

Остальные, сидящие на ветке высохшего дерева, птицы согласно закивали. Выяснилось, что кто-то не любит рыжих, кто-то голубоглазых, а кому-то пофиг.

Солнце проколотым колесом застряло среди серого от перегрева асфальтового неба. Пить хотелось так, что попадись на пути бензозаправка, хлебнули бы высокооктанового. Песок скрипел на зубах ксилитом. Песок превращал скромную одежду в модели Версаче из крокодиловой кожи. Песок простирался до горизонта неубранной после гулянки скатертью. И тем не менее настроение у братанов было безжалостно веселое, словно им удалось заставить вертеться электросчетчик в обратную сторону.

Задай кто-нибудь Бромолею вопрос: «Нет ли у вас ощущения, что в какой-либо иной деятельности вы не успели попробовать свои силы?», получил бы по голове. А ведь самое время было устроить вечер подобных вопросов и ответов. Да научит Белобог наше начальство правильно понимать наши шутки.

– Стоять! Привал! – скомандовал Бромолей.

Предвкушая, какая ее ожидает пылкая ночь, княгиня Озноба, хлопая ресницами, как мотылек крыльями, зашла за бархан по зову организма. О, пресвятой Ниян [17], спаси и предохрани!

Справилась. Вышла из-за бархана.

А войска-то и нету. Нет войска, а вместо него пустыня усыпана огромными жирными... Огромными жирными лоснящимися на солнце пенисами. И яйца, как в фильме «Легенда о динозаврах». Сколько солдатушек было, столько теперь этих пенисов валяется. И каждый размерами с человека. Так что, выложи их в одну линию – получится газопровод «Дружба».

Подходит ошарашенная, оторопевшая, огорошенная, рот бубликом, княгиня, вдова по электорату, ближе. И что же? Скраю у каждого «предмета» в кудрях, как в малиннике, по маленькому человечку шевелится. О, пресвятая Исида, все человечки узнаваемы! Вот этот – уменьшенная копия Ай-Булака, чьи стихи звучали сладкой песней он еще так забавно ловил ртом сосок – как рыба воздух; а тот – Сумбурун, сторонник вычурных поз; а вон Ухум Бухеев, возбуждавшийся от малейшего касания, как противоугонная сигнализация. Словно ребята, со своими прибамбасами местами и размерами поменялись.

Вдова рвет на себе волосы, катается по песку – это менее больно, чем рвать волосы.

Догадывается вдова, чьих рук дело. Видать, никто ей не поможет трон вернуть. Видать, самой надо. А она же – слабый пол. Ох ты, доля женская, ох ты, доля тяжкая.

Но, чу! То не сотовые телефоны зазвонили, то не чайники на кухнях закипели, то в душе героини переворот великий наступил. Треснули старые идеалы, как танкер на большой волне. Поняла вдова, что не с тем начальным капиталом вступила в биржевую игру. И улыбнулась мучительно страшно.

И настолько нелицеприятное у нее произошло выражение лица, что у голодных песчаных птичек отпал аппетит.

– Что я, воробей, червяков клевать – старый гриф покачал головой удрученно.

– Ха! – каркнула ворона. – Он мне рассказывает. Это же мероприятие, о неизбежности которого говорили еще большевики. Реформа армии.

Лишь миновала опасность казачьего нашествия, секретарь вновь предался дурному настроению. Ну почему я до сих пор никого не полюбил? – думал он. И почему меня до сих пор никто? От горничных только и слышу: «Нет». Не в деньгах счастье. Зря я живу в мире чистогана, дедушка меня бы не одобрил. Порыва мне не хватает, что ли, вдохновения. А вот будь я творческой личностью...

Как позволял себе двусмысленно пошутить непременный Айгер ибн Шьюбаш: «Зачем вы – девушки?»

– Ой, уважил так уважил, – довольный, как удав, колдун хлопнул Пурилиса по чесучовому плечу. – Проси что хочешь за верную службу. Хочешь, я для тебя превращу Баяна Корытыча в бобра и отправлю плотины строить? Или Беломор-канал? Пусть подавятся тетерева печали зерном твоего хорошего настроения.

– Ну зачем же Баяна Корытыча в бобры?

– Правильно. Лучше Копчика Одоленьского в петуха, и на скотный двор! – колдун пробубнил заклинания, вырвал волосинку, то да се, прищелкнул пальцами. Через замочную скважину отчетливо донесся жалобный удаляющийся петушиный крик. Этот звук напомнил боевой клич восставших против тирании фламандцев, чьи подвиги были высокохудожественно описаны в прекрасной книге «Легенда о Тиле Уленшпигеле».

– Ну зачем же жреца-волхва на скотный?! – охнул запоздало секретарь.

– Но ты же сам просил, – искренне удивился нелепому вопросу, рассматривая что-то в окне, владыка, словно услыхал нетактичную шутку «Человек человеку друг». – Отныне ты не только секретарь, но и верховный жрец-волхв. Иди, принимай храм-капище языческое по описи. Кстати, ты будешь смеяться, знаешь, какое условие, чтобы Копчик снова стал человеком? Ха-ха-ха! А может, пора и Баяна Корытыча в бобры обрить? А знаешь, я изобрел гениальный способ проходить зайцем в метро. Берешь кирпич, аккуратно заворачиваешь в бумагу, входишь с ним в метрополитен и кладешь в углу. Далее к дежурной: «У вас в углу неизвестный квадратный предмет. Может, бомба?» Пока она вызывает саперов, проходишь.

Пурилис понял, что пора сматывать. А князь Кощубей, не откладывая в долгий ящик, приказал строить в городище Мутотеньск Берендейский метрополетен и улыбнулся зеркальцу:

– Эй, ты, дрянь, скажи-ка, я собираюсь купить автомобиль «Вольво», как бы сделать, чтоб гарантия на него длилась подольше?

– Покупай не сегодня, а завтра.

Нет, сатрап не забыл, что кроме войска казаков из солнечной Донской стороны в его владения пробиралась претендентка на трон. Змея, покинувшая свою кожу. Имеющая, кстати, все нотариально заверенные на сей трон права. А помощнички у змеи сыщутся завсегда. Стоит только кликнуть. Тотчас понабегут или рыцарь печальный с обрезом Мот Кихот Обломанческий, или похотливый Вали-Баба, или, на худой конец, отсидевший тридцать лет и три года строгого режима Илья Мурловский. Свято место пусто не бывает...

Нет, Кощубей не собирался трон уступать.

Конечно, княжеская жизнь – не вызов девочек по телефону в баню. И радостей от нее не больше, чем от вынужденной покупки у контролера бланка штрафа за безбилетный проезд. Но разве какая-то вдова сможет управлять государством? Вот появился бы достойный кандидат, подумали бы.

И когда за Пурилисом закрылась дверь, Кощубей совершил еще один, следующий акт колдовства.

В настольной книге скучающих домохозяек «Практическая магия» незабвенного Папюса, как уже упоминалось, нет объяснения того удручающего волшебников факта, что если превращаешь кого-то во что-то, будь любезен, укажи, в какой ситуации это превратится обратно. Также там не разъяснено, что, будь ты даже колдуном, способным обернуть министерское кресло на счет в швейцарском банке, одного человека дважды заколдовать тебе не по зубам. НЕ ПОЛОЖЕНО!!! Пусть очень этот человек нехороший. Поэтому не могло быть и речи о превращении княгини Козан-Остра, вдовы по научному, даже в солнечного зайчика. Но вполне обоснованно речь могла вестись о превращении какой-нибудь достойной кандидатуры в смертельного для вдовы врага.