Алексей Чадаев - О чём говорится в сказках?

Надо сказать, Дед – чуть ли не самый главный культуртрегерский успех советской власти. Ибо, если говорить о русском двоеверии, то его извечной проблемой было вакантное место главы "языческой" части пантеона. Все дохристианские претенденты на эту роль – от Роды через Хорса и Сварога до Перуна – категорически не катили, ибо внятного понимания того, почему именно этот бог – верховный, никогда не предъявлялось; и поэтому все попытки воздвигнуть какого-то из идолов на постамент в качестве верховного – по большей части, являвшиеся заимствованиями из других культур – не клеились. А вот с Морозом – получилось ведь, и спустя десять веков после конца институализованного язычества! Бог холода и зимы, он же – бог календаря, он же – бог подарков и надежд, семейного счастья – дед занял собой все те места, которые положены верховному божеству; и никто не возражает против єтого: действительно, кто, как не Мороз, главный русский бог?

Ну, а Снегурочка – это что-то вроде Афины при нашем Зевсе.

Разобрать "Снежную Королеву" я положил себе ещё в прошлые выходные. Однако Андерсен есть Андерсен – приступать к нему, не съев пуд соли, нельзя – дело серьёзное; я ещё никогда не сталкивался с говорящими шкафами, поющими клумбами и крысиными царствами.

Снежная Королева появилась у меня на горизонте ещё в тот момент, когда я занимался поисками матери Снегурочки – или ещё каких-то её родственников. В какой-то момент мне даже показалось, что Королева – это и есть Снегурочка, только избежавшая "огня Леля" и потому сумевшая не погибнуть. Но нет: Снегурочка является нам каждый год вечно юной, а мифологическое пространство – оно так устроено, что в нём всё происходит "всегда" – то есть Снежная Королева и Снегурочка – хотя, возможно, и родственники, но всё же разные, если не противоположные персонажи.

Зато у Королевы обнаружилась ещё одна "родственница", совершенно в другом роде. Когда кто-то после "Снегурочки" попросил меня разобрать "Хозяйку медной горы", я на первом же уровне анализа (анализ фабулы) обнаружил, что сюжет Хозяйки, в общем, несамостоятельный – он в точности повторяет историю "Снежной Королевы". Только роль Кая выполняет Данила, роль Герды – Катерина, а в ипостаси Королевы, разумеется, выступает Хозяйка. Это она забирает юного Данилу к себе в гору, чтобы он там мастерил Каменный Цветок (как Кай складывал головоломку о Вечности), и она же парадоксальным образом мотивирует Катерину на то, чтобы та, преодолев массу препятствий, пришла в гору возвращать любимого. И потом отдаёт, отступает, "тает" перед напором молодой женщины.

Иными словами, и Королева, и Хозяйка, поступают до такой степени одинаково, что перед нами, в сущности, одна и та же история. Что это за история?

Итак, обратимся для начала в "правоверных фрейдистов" (как мы это уже делали в "аленьком цветочке"). С фрейдистской точки зрения, перед нами не что иное, как история про половое взросление мужчины. Будучи несформировавшимся юношей со смутными желаниями и смутным знанием о мире, он попадает в руки к опытной и всемогущей наставнице, под руководством которой проходит школу жизни. Ну, а потом неизбежно уходит от стареющей "повелительницы" к юной влюблённой в него девушке – стоит только ей достаточно настойчиво загнать его в ситуацию выбора между собой и "повелительницей". Разумеется, в этот момент "ледышка тает", и Кай из мальчика окончательно становится мужчиной. И уже её потом учит тому, чему сам научился у Снежной Королевы.

Из жизни, однако, мы знаем, что так происходит далеко не всегда. "Герда" не подворачивается, а "королева", как на грех, живёт долго, а молодится ещё дольше – и в итоге "на выходе" вместо мужчины получается отвратительный и беспомощный стареющий альфонс. Или, наоборот, не подворачивается никакой "королевы", т.е. жизнь сразу начинается с "герды", которая, равно как и "кай", тоже "ничего не умеет" – в результате развал, распад, трагедия, изломанные судьбы, брошенные дети и т.п. Иными словами, роль "королевы" – ключевая, демиургическая; особенно когда речь идёт о людях по-настоящему талантливых: понятно ведь, что никакого ислама бы не было, если бы у Мохаммеда не было такой учительницы, как Хадиджа. Но Хадиджа, заметим, так и не ушла в сторону: вместо этого она сама приводила Пророку одну за другой "герд", оставаясь при них чем-то вроде менторши. Так же поступала в наши дни и жена физика Ландау.

То есть на самом деле это "королева" создаёт пространство сказки, является его "хозяйкой" в подлинном смысле слова; это от неё всё зависит – когда забирать "кая" во "дворец", как и чему его учить, как и когда передавать его с рук на руки "герде", буде таковая появится и предъявит свои права. Заметьте: и Снежная Королева, и Хозяйка Медной Горы не только не пытаются занять всё время своего "ученика" собой, но, напротив, ставят перед ним творческую сверхзадачу, мотивируют его на неё: головоломка Кая и каменный цветок Данилы есть то, чем они занимаются всё своё время пребывания в "плену". Где они живут на всём готовом – еда, одежда, постель – всё обустроено настолько, что разговора об этом в сказке даже не появляется: Хозяйка есть Хозяйка. Твори, и только твори – это главное требование к Ученику, и именно по результатам его работы с него единственный спрос – но спрос самый строгий.

Однако только ли "кая" учит "королева"? Как ни странно, из сказок можно понять, что школу проходят оба – и Ученик, и Ученица. Однако учить Ученицу – дело не в пример более сложное. Дело в том, что её можно учить только из положения "врага".

В чём дело? Специалисты по социологии малых групп – в теории, а менеджеры по персоналу на практике знают одну вещь. Построение иерархической системы отношений в мужском коллективе всегда происходит легче и естественнее, чем в женском. Для мужчины естественна система отношений господства-подчинения; он легко адаптируется к логике "старший-младший" и существует в её рамках. У женщины – совершенно не так: в глубине души каждая женщина почему-то уверена, что она единственная и уникальная во Вселенной, и никого, кроме неё, в этом смысле не существует. Поэтому она ещё может признавать над собой господство мужчины (и то руководствуясь компенсаторным принципом – "ему нравится думать, что он управляет мной"), но признать над собой господство другой женщины – это дело почти невозможное. "А я моложе!" "А я красивее!" "А она дура!" Старшая, пытаясь утвердить свою власть (в коей она, в свою очередь, тоже глубоко не уверена – ибо плох тот генерал, который не понимает, каково быть солдатом), неизбежно становится патентованной стервой – подчинённые женщины отвечают ей тем же. Поэтому любая бухгалтерия или любой секретариат в любой конторе – змеиное гнездо.