Алексей Чадаев - О чём говорится в сказках?

Почему он на это пошёл? Неужели «бессмертному» настолько жизнь надоела? Скорее всего, причина в другом: он просто полюбил Василису.

Нет, он любил её с самого начала – как ученицу, когда учил её магии. Потом уже по-отечески – когда договаривался о ней с царём, выступая в роли своеобразного свата. Наконец, он просто пожалел её, когда та, на остатках маны от догорающей кожи умудрившись трансгрессировать из дворца царя в замок Кощея, упала ему в ноги и попросилась назад. Но даже и после этого не было никакой причины не отдать её Ивану, если бы тот просто пришёл и попросил её вернуть, сказав, что ему без разницы, разучилась ли его жена превращаться в жабу. Принять решение бороться за неё с Иваном Кощей мог только в одном случае – если бы Василиса, как женщина, стала нужна ему самому.

И вот это вполне объясняет не только его мотивы, но и мотивы Яги.

Понятно ведь, что она – изначальная «боевая подруга» Кощея. Более того: в анимагии она, пожалуй, даже посильнее его была когда-то. А это значит, что схему с иглой-яйцом-уткой-зайцем-сундуком-дубом придумывали они вместе, и за «животную» часть отвечала как раз она. Но анимагия – это одно, а молодость и красота – это другое. Яга старела. Более того: не исключено, что из-за бесконечных экспериментов с внешним обликом (все эти оборотневские штучки) она могла начать стариться и раньше времени. И Кощей, соответственно, не мог рано или поздно не начать заглядываться на молоденьких учениц. Яга, должно быть, скрипела зубами, но терпела. Впрочем, возможно, и не всегда – зря ли он сослал её из замка на болото, в «избушку на курьих ножках?»

И всё же одно дело, когда «милый» тешит похоть с молоденькими, и даже когда отправляет в ссылку на болото – и совсем другое дело, когда у него вдруг возникают к кому-то более высокие чувства (пусть даже в этих чувствах больше отеческой заботы и ласки, чем собственно мужской любви). Вот это уже достаточный повод для мести «по-крупному». И когда Иван (тоже ведь не просто набредший случайно на избушку в лесу, а явно направленный туда кем-то знающим, и этот кто-то – не встреченный по пути старичок-боровичок, а явно человек из дворца) произносит в адрес избушки эпохальное «стань к лесу задом, а ко мне передом», Яга уже свой выбор сделала. И её совесть, между прочим, чиста: «раз ты, милый, девочке помог, так и я мальчику помогу».

На то, что в проектировании тайника под названием «кощеева смерть» принимала участие Яга, указывает ещё одно важное обстоятельство.

Игла.

То, что смерть в игле, знает по плакатам антинаркотической пропаганды каждый школьник. Но в данном случае, вне всякого сомнения, имеется в виду игла швейная. Во-первых, любую другую помещать в яйцо просто глупо. Во-вторых, мы знаем из сказки, что и Василиса, мягко говоря, не чужда ткацкому искусству и связанной с ним магии. «Эй, мамки-няньки, вытките-ка мне за ночь ковёр!» Знаем мы таких мамок-нянек. Трое их обычно.

Смерть, как и вообще судьбу, ткут – это извечная, древняя женская магия. Охранные вышивки, обереги, известное дело. Не так давно товарищ Бекбамбетов нам рассказывал про это посредством женщины Джоли – «орден ткачей», всякое такое. Понятно, что чтобы Кощей умер, надо было не «сломать иглу», а именно что использовать по назначению – выткать нужный узор в нужном месте, завершив композицию. И надо было очень хорошо представлять, что за узор и где нужно выткать. Вряд ли кто-то, кроме Яги, мог об этом что-то знать.

Задача Ивана, таким образом, сводилась к тому, чтобы добыть иглу. Но и в этом он сам не сильно-то преуспел – во всяком случае, Яге пришлось отрядить ему целый штат помощников – зверей, птиц, рыб и т.д. Каждый из которых, заметим, до этого появлялся в лесу и говорил Ивану человечьим голосом – мол, не убивай меня, я тебе пригожусь. И Иван милостиво опускал лук. Особенно смешно это выглядело в советском мультике с медведицей: всякий, кто что-то понимает в истории медвежьей охоты, может себе представить, что такое для взрослого зверя стрела, пущенная из лука, когда он порой своим телом дубовые рогатины ломает. Ясно, что подстава – но такая, чтоб Иван искренне думал, что это ему принадлежит главная роль в организации кощеевой смерти.

И вот тут я возвращаюсь к вопросу: только ли сама, по собственной инициативе, действовала Яга? Иначе говоря, а не было ли какой-то связи между Ягой и «кем-то из дворца»? И, в общем, тоже понятно, «кто этот кто».

Тот, кому больше всех нужна была личная победа Ивана. Причём такая, в которую тот и сам бы поверил, и для остальных она выглядела бы максимально убедительно.

Что имеем в итоге? В итоге мы имеем героя, победившего «злого Кощея», триумфально вернувшего жену из «заточения» и обросшего кучей магических артефактов и возможностей, доставшихся в наследство от «побеждённого». А также и умной советчицей в лице жены, которая прекрасно научит его всем этим барахлом пользоваться. Но при этом советчицей вполне безопасной – ибо понятно, что собственные магические способности она утратила навсегда – вместе с жабьей кожей.

И это – такой «преемнег», которому уже и не страшно передать власть.

Более того, это наилучший вариант. Во-первых, ему теперь сам чёрт не брат: он – герой, он – победил. Во-вторых, он как был, так и остался абсолютно вне столичных клановых раскладов: практически всё последнее время он провёл в лесу – то в поисках стрелы, то в поисках Яги, то в походах за кощеевой смертью. В-третьих, он властвует над силами, которыми прирастил совокупную мощь государства – и это такие силы, которых не было даже и у отца. Поэтому ни у кого, ни у одного человека не возникнет более вопросов – имеет ли третий сын право на власть.

Царь, видимо, правил очень долго, и прошёл множество поражений и побед. Но всё же именно здесь была самая ответственная, самая сложная и самая рискованная игра в его жизни – и он её выиграл.

И одно то, как он отдал власть, стоит больше, чем всё предыдущее – и то, как за неё боролся в юности, и то, как осуществлял её в зрелые годы.

Без жены обойдусь… а вот говорящая лягушка – это прикольно!

Пока ругался с женой (не всерьёз, скорее в порядке беззлобной пикировки), обнаружил возможность совершенно неожиданного прочтения "Сказки о рыбаке и рыбке".

Дело в том, что традиционно главным лузером считается старуха, оставшаяся "у разбитого корыта". Однако, если вдуматься, а на хрена ей на старости лет было новое? Не говоря уже о прочих прибамбасах, от избы до короны. Глупости это всё. Пожилая мудрая женщина, всю жизнь спокойно прядущая пряжу и ждущая с моря мужа-рыбака – и вдруг свихнуться на стяжательстве и амбициях? Мхатовское "не верю" торчит и вопиет во весь голос.