Владимир Лорченков - Все там будем

- Ужасно, - содрогнулся собеседник, - действительно ужасно…

- А так, по крайней мере, - объяснял консул, - они оставляют дома стариков, детей и самых непредприимчивых. И вынуждены отсылать им деньги, чтобы хоть как-то содержать на родине.

- Это не наши проблемы, - сухо заметил собеседник консула.

- Вы правы. Итак, наша задача, никому не давать никаких виз. Никому. Дадите визу хоть одному человеку, вас завалят прошениями. Я отказывал в визе сборной Молдавии по водному поло, которая ехала на турнир в Милане, и это были действительно ватерполисты, я уж знаю. Мы не пустили в Италию группу молдавских парламентариев. Отказали в визе группе журналистов. Как-то не пропустили целый симфонический оркестр, приглашенный в Рим самим синьором Берлускони!

- Сурово…

- Но что поделать. Уверяю вас, попади все вышеперечисленные в Италию, пусть даже визит их и не был надуманным, они бы все равно остались у нас!

- Вот как?!

- Да. Кстати, хотите раскрою тайну? Только никому ни слова! Знаете, почему протокольный отдел там, в Риме, все никак не организует встречу Берлускони с молдавским президентом Ворониным? Знаете, почему эти встречи в Италии намечались, а потом откладывались на неопределенный срок?

- Неужели?..

- Да, да, мой друг. У нас есть совершенно точные сведения, что вся президентская делегация Молдавии, с самим президентом, покинет ночью отель в Риме и разъедется по Италии устраиваться на работу. Кто асфальтоукладчиком, кто пастухом на ферме, кто горничной…

- Бог мой!

- Ерунда. Только представьте себе, президент Воронин сам собрал со всех, кто попал в делегацию, по четыре тысячи евро! Это обычная такса торговцев людьми за одно рабочее место в Италии, и дорогу туда! Сам президент!

- О, мой бог, - ошарашено повторял собеседник, - бог мой…

- Но это ерунда, потому что и с самого президента Воронина взяли четыре тысячи евро!

- Не может быть!

- Еще как может. Четыре тысячи евро он заплатил за то, что, когда попадет в Италию, его здесь устоят в пиццерию, помощником повара!

- Невероятно…

Буонаротти с удовольствием взглянул на собеседника, - консул обожал удивлять людей, - и еще раз утвердительно покачал головой. Потушил сигарету, и стал передавать преемнику дела. Самого Буонаротти повышали по службе - его ждала должность посла в Албании. Новый консул спросил уже только вечером, покраснев:

- Скажите, вы не приходитесь родней самому…

- Скульптору? - рассмеялся теперь уже бывший консул. - Нет, право. Сколько ни искал родственников, не нашел. Все дело в том, что мой батюшка большой поклонник флорентийца.

- Понятно, - сказал собеседник.

- Вы разочарованы, - улыбнулся бывший консул.

- Отнюдь, - удивился преемник, - почему же?

- Разочарованы, - подтвердил Буонаротти, - я же вижу. Все разочаровываются, когда узнают. Ведь всем кажется, что человек, которого зовут Микеланджело Буонаротти, не может не быть родней человека, которого звали Микеланджело Буонаротти.

- Вы, как всегда, проницательны, - признался новый консул, - простите меня.

Буонаротти улыбнулся, и встал у окна. Через его правое плечо в лицо новому консулу глядела, подмигивая и вечерея, центральная площадь Бухареста.

- Также я никогда не занимался скульптурой, - сообщил площади, вздохнув, Буонаротти, - и плохо рисую.

- Простите, - консулу было очень неловко, - что раз.. .

- Пустое, - махнул рукой Буонаротти, так и не поворачиваясь к собеседнику лицом, - вернемся к нашим молдаванам. Знаете, из-за того, что все они находятся в Италии нелегально, они страшно боятся выезжать из нашей страны.

- Потому что на границе их занесут в "черный список", и Италия им никогда больше не светит, - подтвердил новый консул.

- Совершенно верно, - кивнул Буонаротти. - Единственное, что им остается, это пересылать деньги домой, писать письма, да звонить иногда. Поэтому в Молдавии, представьте себе, циркулируют слухи о том, что де, Италии нет.

- Бред какой-то, - пожал плечами консул, усаживаясь в кресло у стены. - Вы позволите присесть?

- Прошу вас, тем более, что вы уже сели, да и место теперь это ваше… Они уверены, что в настоящей Италии о молдаванах знать не знают. А та Италия, где, якобы, пропадают 2000 тысяч молдаван, это миф. То ли выдумка банды международных аферистов, которые так воруют людей, то ли фантазия. Массовая галлюцинация.

- Почему же они едут?

- Потому что на их родине дела обстоят так плохо, - пожал плечами Буонаротти, - что они готовы сбежать оттуда даже в черную дыру космоса, в концлагерь, или в Саргасово море международных преступников и авантюристов.

- Из огня, - продемонстрировал знание русских поговорок новый консул, - да в полымя.

Буонаротти кивнул, и распахнул приоткрытое окно настежь. По комнате заюлил вертлявый, словно цыганский вор, бухарестский ветер. Старый консул постоял еще немного у окна, после чего попрощался с преемником, и пошел домой. За воротами посольства кружились обертки от чипсов, орехов и мороженого. Значит, подумал бывший консул, снова здесь прогуливали уроки дети из школы поблизости. Пнув обертку ногой, Буонаротти с тоской вспомнил детство, и постоянные насмешки однокашников. А все отец, и дурацкое имя, черт бы их вместе побрал!

- Нормальный же человек не назовет своего сына, - пробормотал он аргумент, который бормотал вот уже сорок лет, - Леонардо да Винчи. А?!

Впрочем, отец его был другого мнения. Придя домой, Буонаротти оглядел комнаты, в которых все уже было собрано, и осторожно открыл тайник, о котором горничные не знали. Вынув оттуда сто двадцать тысяч евро, он спрятал деньги в карман, и усмехнулся.

В последний день своей работы бывший консул продал визу со штампом "РАЗРЕШИТЬ" для команды по керлингу. Там все было чисто. Разведка доложила, что это и впрямь команда по керлингу, и они действительно хорошо играют, и твердо намерены участвовать в соревнованиях, а потом уехать на другие соревнования, в Пекин. Разумеется, Буонаротти не был продажным человеком, и его мучила совесть. Но иного выхода у него не оставалось. В предыдущие годы Буонаротти изрядно потратился на игру. А ему нужны были деньги для того, чтобы раз и навсегда решить одну большую проблему. Имя. Смена имени было бы постыдным бегством. Поэтому он нашел единственный способ победить злую волю и насмешку отца.

Сорокалетний Микеланджело Буонаротти собирался выучиться на великого скульптора.

ххх

Василий Лунгу с детства был увлечен механизмами. Все, что сделано руками человека - от маленького пластмассового зайца, барабанившего передними лапками по спине черепахи, глаза которой сверкали, а из головы неслось пение, до сложной конструкции кишиневской телевизионной вышки, - приводило его в восторг. Это тем более удивляло его родителей, что сам Вася, как и двадцать поколений его предков, был коренным сельским жителем.