Владимир Лорченков - Все там будем

А тех десять тысяч, что перебрались все-таки на румынский берег, позже, мы слышали, продали албанцам. И те уж разделили людей и продали их. Мужчин, отправили их на апельсиновые рощи Греции, где полно змей, а если не яд тебя убьет, то солнце. А женщин продали в Косово, где ими пользовались солдаты миротворческих сил. А мы, уцелевшие, глядя, как уводят их на том берегу, плакали. И оставшиеся от всей крестоносной армии двадцать тысяч человек были рассеяны холодом и голодом. И мы вернулись по селам Молдавии, прозябать и копить деньги…

… потому что каждый из нас все же мечтал уехать работать в Италию".

ххх

Василий Лунгу и Серафим Ботезату добирались до Ларги почти месяц. Быстрее бы у них не получилось из-за трактора, остатки которого парни тащили на себе все эти двести километров. Шли они по колее железной дороги, и поездам приходилось терпеливо ждать, пока не протащатся они от одной станции к другой. Пассажиры поезда тогда узнавали, что перед ними идут не кто-то, а сами Василий и Серафим, попытавшиеся улететь на тракторе в Италию, - а о них написали все газеты, - и устраивали путешественникам овацию. Единственные, кто не разделял восторгов людей, были проводники и вагоновожатые, и водители поездов, и начальники станций.

- Быстрее, что ли, не можете тащиться! - нервно восклицали железнодорожники, выпуская у паровоза пар, как из себя. - Прочь с колеи, насекомые!

- Оставьте вы их! - вступались за парней пассажиры. - Они идут за своей мечтой, и если той вздумалось ползти медленно, то не оставить ли их в покое?!

Железнодорожники покорялись, и устраивали перерывы. Ставили поезда на самую малую скорость, и те уныло плелись за Василием с Серафимом, то и дело подталкивая их в зад. Пассажиры выходили из вагонов прогуляться и подышать свежим воздухом. Устраивали пикники, не боясь отстать, ведь за час поезд проходил всего два-три километра. Многие принимали на крыше вагонов солнечные ванные, а особо нетерпеливые женщины ловили в зеркала солнечных зайчиков, и отпускали тех только за жаркий поцелуй.

- Как здорово, - говорили экзальтированные девицы, - что есть такие люди, как Серафим Ботезату и Василий Лунгу. Ведь только благодаря им мы вспоминаем, что не всегда нужно спешить. И благодаря им наше время останавливается, как несшийся за птичкой пес, что унюхал зарытую в земле кость…

А Василий и Серафим шли, напрягая спины, и проливая на раскаленные рельсы шипящий пот своей усталости, да невесело улыбались друг другу. Оба думали о том, что, не усни они, может, и увернулись бы от снарядов "Града", которыми разбивали облако, где прятался их летающий трактор. Судьба, понимали оба, и Василий не надеялся больше ни на что, потому что с трактором разбилась вся его жизнь.

- Мы несем остатки машины в Ларгу вот почему, - пыхтя, объяснял он Серафиму, который вовсе не спрашивал, зачем они несут в Ларгу остатки машины, а покорно нес их в Ларгу, - мы предадим их там земле, как тело самого достойного человека…

Василий твердо решил, что похоронит свой летающий трактор рядом со своим отцом, незабвенной памяти достойным мужчиной с сердцем мягче растаявшей ледяной розы. Вспоминая об этом, он вышагивал ровнее, и приободрял спутника.

- Эх, Серафим, - улыбался он, плача, - грош цена нам была бы, не попробуй мы попасть в Италию. Но, видно, не судьба. А раз так, то зачем с ней, судьбой, бороться?

- Давай поговорим об этом позже, - осторожно говорил Серафим, строивший новые планы, - когда попадем в Ларгу и отдохнем.

Паровоз за ними давал мощный гудок, и друзья, подняв головы, видели поезд, идущий навстречу. Машинисты, сцепившись, переругивались, кому сдавать назад, а друзья брели себе по рельсам, да раскланивались на аплодисменты пассажиров. За время пути Василий и Серафим окрепли, и стали подобны двум Аполлонам, вздумай Аполлон родить себе двойника, да переселиться в Молдавию.

О Василии и Серафиме написали в газетах, сначала в железнодорожных, а потом республиканских. Их называли пилигримами рельсов. Поначалу руководство Молдавской железной дороги хотело убрать их с путей, потому что они тормозили расписание поездов на четверо суток. Но потом, увидев популярность друзей, решило на них заработать. Василию с Серафимом предложили постоянную работу: курсировать от Кишинева до Унген и обратно, по рельсам. На маршрут чиновники собирались запустить пять поездов с саунами, кинотеатрами, залами для танцев, ресторанами, бассейнами, библиотеками и номерами люкс. Билеты на предполагаемый маршрут собирались продавать по 300 долларов, и привлекать для путешествий хотели иностранцев. Тур намеревались назвать "Очарование железной дороги или философы рельс".

Но пока на это искали первоначальный капитал, Василий и Серафим дошли по железнодорожной ветке до Унген, а потом поднялись к северу, и добрались до Ларги. И за время пути они стали любимцами всех пассажиров Молдавии. Но в вагон парней не взяли ни разу.

Потому что денег на билет у них не было.

ххх

Отоспавшись за неделю, Серафим проснулся на рассвете, и, провожая взглядом умирающую в голубом мерцании нового дня Венеру, придумал, как попасть в Италию.

- Василий, проснись, - растолкал он друга, примчавшись к тому сразу после того, как умылся, - я придумал, как попасть в Италию!

Василий, спавший на деревянной скамье под орехом, долго моргал, пытаясь понять, что случилось. А когда до него дошло, чего хочет Серафим, Лунгу задумался, и вылез из-под старого одеяла.

- Такие вещи всухомятку не обсуждаются, - торжественно сказал он, - Нужно помочь мозгу!

И, сунув босые ноги в старые калоши, пошел в подвал за вином самого лучшего урожая, того винограда, что собирал еще со своей покойной женой. Оттого, что они в ту осень еще жили мирно, вино это всегда отдавало ему невыносимой горечью слез Марии. Потому Василий его и любил.

- Ты понимаешь, - перед тем, как выпить по первому кругу, спросил он Серафима, - что нам будут нужны материалы для этого?

- Я понимаю, - сдержанно ответил Серафим. - Пей.

- Теперь ты, - передал стакан другу Василий, понюхав растертый в пальцах ореховый лист. - И где же мы их возьмем без денег? Украдем деньги?

- Этого делать не стоит, - разумно рассудил Серафим, - потому что, если мы украдем деньги, то зачем нам нужно будет тратить на материалы, если мы сразу можем потратить их на поездку в Италию?

- Мудро, - согласился Василий, - ну, и?

- Ты знаешь, что нам для осуществления этого грандиозного плана нужна подводная лодка, - задумчиво начал Серафим, - небольшая, на которой мы могли бы незаметно выйти из Днестра в Черное море, и, обогнув часть побережья Румынии и Словении, взять курс на Италию…

- Так, - кивнул Василий, - но ведь подводную лодку из слов не сделаешь…