Кристина Джонс - Волшебный пирог

– Само собой.

Они по-дружески улыбнулись друг другу: в какое-то мгновение они вместе вспомнили, как росли их дочки.

Через полчаса Митци, чувствуя себя просто на миллион долларов в своем средневековом платье из зеленого бархата, неторопливо спустилась на первый этаж. Ланс развалился на диване в гостиной, и трепещущий огонь камина едва освещал его лицо.

– Ух ты, – Ланс с одобрением кивнул. – Эффектно. Совершенно шикарно. Настоящая королева Гиневра. И... ой, кого я вижу!

Митци обернулась и увидела, что в комнату вошли Долл и Лулу. Она шмыгнула носом, потому что на глаза ее навернулись слезы любви и гордости.

Лу была в соблазнительном темно-красном платье, прическа у нее была праздничная, лицо – чудесно подкрашено, так что из бойца экологического фронта она, как по взмаху волшебной палочки, превратилась в красавицу и повелительницу сердец.

Элегантная блондинка Долл была так ослепительна, как могут выглядеть одни только невесты. Платье мерцало и переливалось на ее хрупком теле, в блестящих волосах сверкала диадема, дополняло наряд боа из лебяжьего пуха и длинные атласные перчатки; она напоминала картинку из журнала мод.

– Ну не молодцы ли мы с тобой? – Ланс посмотрел на Митци, встал и поцеловал обеих девушек. – Красавицы-дочки у нас получились, да? Конечно, все это только твоя заслуга. – Он поцеловал и Митци. – Они унаследовали твои гены. Давайте поднимем тост за трех самых прекрасных женщин Хейзи Хассокса...

– Постарайся, чтобы Дженнифер этого не услышала.

Достали «Болинджер», подняли тост, а потом, как это бывает в последнюю минуту, забегали туда-сюда, то за сумочкой, то в туалет.

– Шей уже ждет нас на улице! – Лу высунулась из окна. – Пора идти, мама... о господи!

Неплохо же он прихорошился, да? Я от него просто не смогу оторваться! Посмотри на него!

Все посмотрели. Они впервые видели его в костюме. Темная строгая одежда настолько непривычно смотрелась на его мускулистом теле и как-то не сочеталась с его взъерошенными, прядками выгоревшими волосами, что выглядел он невероятно привлекательно. Да его, подумала Митци, все так бы и съели, настолько он красив.

– Мы такая очаровательная компания, да? – сказала Митци, стараясь не думать о том, как восхитительно смотрелся бы в нарядном костюме Джоэл. – Ладно, пора вам отправляться вдвоем. – Она обняла Ланса и снова поцеловала Долл. – Удачи, дорогая. Ты выглядишь невероятно.

Все снова стали обнимать и целовать друг друга.

– Да, кстати, – сказал Ланс, – я подумал, что вы сегодня можете вернуться очень поздно, и, пока был на кухне, покормил Ричарда и Джуди. И положил им еще еды в миски, и налил свежей воды.

– Я тоже! – хором ответили Митци, Долл и Лулу.

Темным декабрьским днем церковь в своем рождественском убранстве дышала древностью и тайнами. Мерцали свечи – сотни толстых белых свечей, – и от них на потертые каменные стены ложились пляшущие тени. Повсюду переплетались остролист и плющ, а концы рядов были украшены гирляндами из алых роз и веточек омелы.

Митци, оставив Лулу дрожать в темноте на паперти, поскольку Шей поехал обратно за сестрами Бендинг и Спрэггсами, поспешила по проходу в сторону алтаря и остановилась возле первого ряда в правой половине церкви, где сидел Брет со своей семьей.

– Все нормально? Ты не нервничаешь?

– Кажется, я в порядке. – Брет посмотрел на нее с серьезным видом. – Она же придет, правда, миссис Би?

– Конечно, придет. Она уже едет. И пожалуйста, называй меня с сегодняшнего дня мамой, а?

Брет ухмыльнулся.

– Совершенно исключено, миссис Би. Улыбаясь, Митци села в пустой первый ряд на левой стороне, и ей показалось, что она перенеслась в прошлое. На Рождество церковь переливалась яркими цветами, а перед алтарем стоял вертеп; все эти потертые деревянные фигурки, и непропорционально большая звезда, и пучки соломы – все было таким же, как во времена ее детства.

Было что-то очень приятное в том, что ничего не изменилось.

Органистка Мерл, участница беби-бумерского клуба, тихо-тихо игравшая гимны, выглянула из-за инструмента и улыбнулась. Митци улыбнулась ей в ответ, а потом улыбнулась и сидевшему в первом ряду справа семейству Брета. По их виду можно было предположить, что они так же нервничают, как и она.

Церковь стала очень быстро наполняться. Митци то и дело оборачивалась и шепотом приветствовала вошедших. Викарий склонялся к идеалам «высокой церкви» [68] Направление в англиканской церкви, близкое к католицизму. , и поэтому в воздухе витал аромат хвои и ладана, и отопление было включено на полную мощность. Будь на его месте священник поприжимистее, в бархатном платье можно было бы просто замерзнуть.

И справа, и слева ряды заполнились до отказа. Совсем как в тот день, когда исполняли «Волосы». В голове у Митци пронеслась тревожная мысль: а хватит ли в «Волшебной долине» на всех еды? Почти все, кроме некоторых приятелей Долл и Брета, были ей знакомы. О господи, неужели они действительно пригласили Тарнию и Задавалу Марка? Их костюмы были достойны Голливуда, а шляпка Тарнии затмила бы наряды дам в Аскоте.

Позади нее раздался шелест: это устраивались на своих местах Фло и Клайд, а за ними Лав и Лоб. Митци обернулась, чтобы обменяться с ними восклицаниями вроде «как вы чудесно выглядите». Выражая свое почтение к дому молитвы, Лав и Лоб вместо велосипедных шлемов надели почти одинаковые шляпки, украшенные блестящими искусственными фруктами и множеством перьев. Помимо этого, их наряды включали в себя перчатки без пальцев, старинные кружева и несколько слоев одежды с пейслийским узором.

Фло и Клайд, в костюмах с низкой талией, от которых не на шутку несло нафталином, будто сошли со страниц журнала «Домоводство» года примерно 1955-го.

Да, пришла и толпа из стоматологического кабинета: Вив со своим невысоким толстеньким муженьком, работавшим в хозяйственном магазине в Уинтербруке, которого она на торжественных мероприятиях всегда представляла: «Дерек, мой тигр», и элегантнейшие мистер и миссис Джонсон, и Тамми, в неподобающе короткой юбке и в высоких сапогах, за ручку с аденоидным внуком Фло и Клайда, кассиром «Биг Сава» Гэвином, – не было только Джоэла.

Конечно же, Джоэла не было.

Вчера вечером Митци загадала еще одно желание, но про себя, так что оно не сработает. Бабушка Вестворд ведь писала, что желания надо произносить вслух, и нигде не сказано, что можно загадывать более одного желания. Значит, она пожелала только того, чтобы все вокруг были счастливы, – а разве можно пожелать большего?

Ну да, можно, и она этого пожелала, но ведь она уже взрослый человек. Она переживет это огорчение. Кроме того, думать о волшебных травах в церкви, наверное, кощунственно. Ее может и громом поразить.