Том Шарп - Флоузы

— Нам могла прийти дюжина писем от этого числа, и в каждом из них могло быть что-то крайне важное, чего я не знаю, — кричал он на Локхарта, предложившего было вместо 5-го числа воспользоваться 6-м. Услышав это, Трейер уставился на Локхарта так, как будто видел его впервые.

— Бессмысленное предложение, — рявкнул он, — ты же и эти письма сжег тоже!

— Вы же сами сказали мне, что наша работа — защищать интересы клиентов и быть позитивными, — оправдывался Локхарт, — вот я это и сделал.

— Как, черт возьми, можем мы защищать интересы клиентов, если не знаем, в чем эти интересы состоят? — возмутился Трейер.

— Но мы ведь знаем, — ответил Локхарт. — В их досье все есть. Возьмите мистера Джипсума, архитектора. Я как-то просматривал его досье. — В позапрошлом году он, например, заработал восемьдесят тысяч фунтов, а заплатил подоходного налога только 1758. Все остальное он списал на деловые расходы. Подождите, припомню… В мае от потратил шестнадцать тысяч фунтов на Багамских островах…

— Хватит! — закричал Трейер, который уже был в состоянии, близком к апоплексическому удару. — Знать ничего не хочу о его расходах… Боже праведный!

— Ну он же сам утверждал, что потратил эту сумму, — возразил Локхарт. — Так говорилось в его письме вам: шестнадцать тысяч фунтов за четыре дня. Интересно, на что можно было потратить такие деньги за такое время?

Трейер упал на стол, охватив голову руками. Связаться с умственно неполноценным типом, у которого к тому же фотографическая память и который сжигает почту от должностных лиц Ее Величества с безразличием, граничащим с умопомешательством, — от всего этого можно было потерять голову.

— Слушай, — сказал он настолько спокойно, насколько мог, — с сегодняшнего дня я не хочу, чтобы ты даже близко подходил к этим досье. Ни ты, ни кто-либо другой. Понимаешь?

— Да, — ответил Локхарт. — Но я не понимаю, почему чем человек богаче, тем меньший налог он платит. Джипсум заколачивает восемьдесят тысяч в год и платит 1758 фунтов 40 пенсов. А миссис Понсонби, которая имеет только 6315 фунтов 32 пенса дохода, должна выложить 2472 фунта. Я не понимаю…

— Замолчи! — закричал Трейер. — Не хочу слушать эти вопросы и не хочу, чтобы ты подходил ближе десяти ярдов к шкафу с досье. Это понятно?

— Ну, если вы так приказываете, — ответил Локхарт.

— Я так приказываю, — сказал Трейер. — Если я увижу, что ты хотя бы только смотришь в сторону этих досье… Катись отсюда.

Локхарт вышел из кабинета, а Трейер попытался успокоиться после пережитого потрясения при помощи розовой таблетки, которую он запил виски из бумажного стаканчика. Но через два дня он пожалел о своем распоряжении. Из комнаты, в которой хранились дела по налогам на добавленную стоимость, он услышал жуткие вопли и, примчавшись туда, увидел чиновника налоговой службы, пытавшегося освободить пальцы из ящика с документами, который Локхарт захлопнул, когда инспектор полез туда за бумагам».

Инспектора отправили в больницу, где врачи занялись четырьмя его сломанными пальцами.

— Вы сами сказали мне никого не подпускать к этим досье, — объяснил Локхарт. Трейер в бешенстве уставился на него, подыскивая слова, способные выразить всю меру испытываемого им отвращения к подобному поступку.

— Я подумал, — продолжал Локхарт, — что если он наложит лапу на досье мистера Фиксштейна…

— Наложит лапу! — Трейер кричал почти так же громко, как тот чиновник. — После того, что ты сделал, у бедняги вообще не будет руки. Хуже того, сегодня же вечером на нас обрушится сотня инспекторов, которые прочешут все наши книги самым частым гребнем. — Он замолчал и начал думать, как выпутаться из этой мерзкой истории. — Немедленно отправляйся и извинись перед ним, объясни, что это был несчастный случай и что…

— Не буду, — ответил Локхарт. — Это не был несчастный случай.

— Знаю, черт возьми, — проорал Трейер. — Если бы он сунул туда не руку, а голову, ты бы тоже так поступил?

— Сомневаюсь, — сказал Локхарт.

— А я нет. Но хорошо хоть знать… — начал было Трейер, однако слова Локхарта доказали, что ничего хорошего узнать ему не придется.

— Я бы захлопнул дверцу, — сказал он.

— О Боже, — простонал Трейер, — это все равно, что жить с убийцей.

Тем вечером сотрудники «Сэндикот с партнером» работали допоздна, перетаскивая ящики с документами в специально нанятый грузовик, который должен был отвезти их за город, где им предстояло лежать в каком-то амбаре, пока не пройдет угроза внезапной и тщательной ревизии со стороны налогового управления. А на следующий день Локхарт был отстранен от ведения любых бухгалтерских дел и получил отдельный кабинет.

— Отныне будешь сидеть тут, — сказал ему Трейер. — Если я найду какую-нибудь работу, в которой невозможно будет напортачить, ты ее получишь.

Локхарт просидел в ожидании за своим столом целых четыре дня, прежде чем Трейер дал ему первое поручение.

— Я должен съездить в Хэтфилд, — сказал он, — а в половине первого придет некто Стоппард. Я вернусь к двум. Все, что от тебя требуется, — займи его на это время ленчем за счет фирмы. По-моему, это нетрудно. Просто накорми его обедом. Понятно?

— Накормить обедом? — переспросил Локхарт. — А кто будет платить?

— Фирма будет платить, болван. Я же ясно сказал: за счет фирмы.

Трейер ушел в подавленном настроении, но, все же уповая на то, что Локхарт вряд ли сможет совершенно испортить ленч с одним из старейших клиентов фирмы. Даже в его лучшие времена мистер Стоппард был молчальником, а поскольку он был еще и гурманом, то во время еды, как правило, вообще не разговаривал. Когда Трейер вернулся, Стоппард ждал его в конторе в весьма разговорчивом для него состоянии. Трейер постарался успокоить его и, спровадив в конце концов Стоппарда, послал за Локхардом.

— Объясни мне, ради Бога, почему ты решил потащить этого человека в рыбную забегаловку? — спросил он, стараясь справиться с расшалившимся давлением.

— Ну, вы сказали, что это обед за счет фирмы, что платить будем мы, и я решил, что нам незачем зря транжирить деньги, и…

— Ты решил?! — завопил мистер Трейер, махнув рукой на свое давление, удержать которое было уже невозможно. — Ты решил?! Не транжирить деньги?! А зачем, по-твоему, устраиваются обеды за счет фирмы, если не для того, чтобы транжирить их? Это же все можно вычесть потом из налога.

— Вы хотите сказать, что чем дороже обед, тем меньше мы платим? — спросил Локхарт.

— Да, — выдохнул Трейер, — именно это я и хочу сказать. В следующий раз…

В следующий раз Локхарт отвел какого-то фабриканта обуви из Ланкастера в «Савой» и там накормил и напоил его на сто пятьдесят фунтов стерлингов, но, когда подали счет, отказался платить больше пяти фунтов. Потребовались совместные усилия этого предпринимателя и самого Трейера, поспешно вытащенного из дома, где он лежал с насморком, чтобы убедить Локхарта заплатить остающиеся сто сорок пять фунтов и как-то загладить ущерб, нанесенный трем столам и четырем официантам в ходе препирательств из-за суммы счета. После этого случая мистер Трейер написал миссис Флоуз, угрожая собственной отставкой, если Локхарт останется в фирме, а в ожидании ее ответа запретил Локхарту покидать кабинет кроме как по нужде.