Алекс Сидоров - Люфтваффельники

Больше всех, конечно же, переживал Петрович, ибо он обоснованно опасался, что в качестве первопричины этих событий, могут притянуть за уши и его. Но все парни из нашего 45-го отделения договорились, что если начнется официальное расследование, то мы, как один, дружно напишем рапорта о непристойном поведении командира роты и наших вынужденных действиях. Мы понимали, что от неминуемого отчисления из училища нас это не спасет, но неуравновешенных людей с такими откровенно хамскими замашками, наверное, все же нельзя допускать к руководству личным составом.

Тем временем, Нахрен официально оформил больничный лист, доложив Пиночету — командиру нашего батальона, что нечаянно запнулся на проклятой лестнице, образца 1943 года и сильно повредил ногу.

Через месяц он вернулся в роту, все еще заметно прихрамывая, но опять же открытых расследований не проводил. Возможно, его верные «сексоты» тихонько и шуршали в роте, выискивая зачинщиков и активных участников данного заговора но, тем не менее, никто из нашего 45-го классного отделения не пострадал.

Более того, наш урок пошел капитану Хорошевскому явно на пользу, ибо уже на 3-м курсе обучения, вся рота наблюдала такую картину — после ужина наша 4-я рота, ведомая Володей Нахреным, медленно вползала в казарму, а он, торопясь доложиться Пиночету по телефону и скоропостижно слинять домой, поспешил в свой кабинетик… Но вдруг, неожиданно сменил курс и сунулся в спальное помещение, где под кроватью какого-то парня из 42-го классного отделения, виднелся краешек фанерного ящика — посылка!

Нахрен в охотничьем азарте резко ускорил шаг, сделал «футбольную» стойку и энергично отвел ногу максимально назад для последующего мощного удара, … но вдруг резко осекся, аккуратно и медленно поставил свою «ударную» ножку на пол и, развернувшись на 180-т градусов, тихонько потрусил в канцелярию.

В роте раздались сдержанные смешки, но мы нашли в себе силы подавить жгучее желание заржать во все горло и от души прокомментировать данную картину, а Нахрен в свою очередь, нашел в себе силы, чтобы сделать вид, что не услышал эти издевательские смехуечечки и не стал обострять ситуацию. «Статус кво» сохранился.

Тем временем, Лелик с лукавой искоркой посмотрел на взъерошенного и непроизвольно напрягшегося Петровича и только молча улыбнулся, задорно прищурив глаза.

Процесс воспитания Нахрена начал давать свои первые положительные результаты.

Интересное все же явление природы — снег! Да-да, самый обычный и вполне привычный снег. Или нет, все же, наверное, отдельная снежинка заслуживает более пристального внимания.

Вот в самом деле, вроде банальная снежинка?! А штукенция весьма занимательная и рациональному уму совсем непостижимая. Действительно, как из обычной капли воды, и такая симметричная красотища получается (как будто по микроскопической формочке отлита)?!

Несомненно, каждый из нас хотя бы раз в жизни а, скорее всего еще в раннем детстве очень старательно, возможно даже высунув кончик языка для большего усердия и максимальной активизации мыслительного процесса (кстати давно доказано, что чем сильнее и дальше высовывать язык, тем более плодотворно работает левое полушарие мозга …или правое, не помню, попробуйте сами при случае) рассматривал самую обычную снежинку, мягко упавшую на твою варежку. Искренне удивляясь при этом, насколько снежинка хрупкая, нежная и в тоже время, необычайно красивая.

Вся такая беленькая, пушистенькая, нереально симметричная с тонюсенькими палочками, оттопыренными усиками и всевозможными многочисленными перегородочками, с мельчайшими узорами и при этом, абсолютно плоская?! Удивительно, до чего хороша, просто чудо какое-то?! А действительно, почему плоская, а не объемная?! Раньше как-то не задумывался над данной проблемой?! Хм… плоская?! Капля воды объемная, а снежинка плоская?! Непорядок!

Уже в школе, из курса «Природоведение» за 2-й класс, мы с неописуемым изумлением и благоговейным восторгом узнали, что оказывается, все снежинки разные?! Представляете?! Вся эта многочисленная куча снежинок падает с неба нам на голову, а среди них нет и двух одинаковых?! Обалдеть!

Можно выйти на улицу на ближайшей перемене, набрать полную охапку снежинок, (их там будет пара миллионов, не меньше) а они все-все разные! Все до единой разные! Вот, чудеса то?! Все снежинки разные, нет ни одной похожей!

А если в масштабе всех сугробов в целом городе посмотреть?! Снега немеренно щедрая зимушка-зима накидала — все улицы завалены, дворники убираться не успевают, а снежинки всё равно все разные. Можно все сугробы на планете Земля тупо перелопатить и не найдешь двух одинаковых снежинок! Вот загадка природы?! Или задорная шутка Всевышнего, как знать?! Чудо, одним словом!

Уже потом, спустя много лет после окончания беззаботного школьного детства были написаны эти строки, естественно под неизгладимым впечатлением от удивительного феномена яркой индивидуальности отдельно взятой снежинки, вдохновившей меня на порыв трепетной души при виде незнакомой девушки необычайной красоты:

Вот до каких неожиданных сравнений в пользу «замерзшей воды» доводит спонтанный приступ безответной любви к незнакомой девушке, которая, кстати, действительно оказалась порядочной «снежинкой»! Нет, наверное, все же, ледышкой! Или жестоким айсбергом, который равнодушно вспорол мое хрупкое и нежное сердце наподобие несчастного «Титаника» с Леонардо Ди Каприо на борту. (в роли Леонардо Ди Каприо Ваш покорный слуга, прошу любить и жаловать, хотя это уже другая история)

Итак, наверное, данное признание не станет сенсацией вселенского масштаба, но в детстве я очень любил зиму. Честно! Безумно любил и с нетерпением ждал ее наступления.

А кто не любил?! Или кто не ждал?! Наверное, нет таких?!

Идешь, бывало домой из школы, зима, снег выпал, наконец-то. Идешь неторопливо, по пути загребая носками ботинок свежевыпавший пушистый снежок, несешь в портфеле дневник, а в дневнике — честно заработанную двойку по «Русскому языку». А в это время над твоей головой воздушные хлопья снега медленно кружатся в желтоватом свете подслеповатых фонарей, неслышно ложатся на твои плечи, задорно хрустят под ногами. А ты идешь неспеша в глубокой философской задумчивости, терзаемый извечным вопросом — как бы правдоподобно объяснить своим родителям появление восьмой двойки подряд и что характерно, именно по «русскому»?! А еще, было бы расчудесно, свалив всю вину исключительно на «несправедливо-придирчивого» учителя по русскому языку и литературе, избежать тесного знакомства с папиным ремнем «а-ля-портупея»?! Эх, думай головушка, думай! Скрипи мозгами!