Алекс Сидоров - Люфтваффельники

Спасибо, хоть строевую песню в этот незабываемый момент петь не заставляли. Есть правда модель противогаза с металлической мембраной в области рта, и комбат Серов был искренне уверен, что это усовершенствование в конструкции маски противогаза было сделано специально для обеспечения возможности исполнить строевую песню в момент передислокации боевого подразделения на зараженной местности. Не знаю у кого как?! У меня просто нет слов. Вообще-то военные медики просто так справок не дают, согласитесь, а у Серова она была. Контуженный. И по пояс деревянный.

После торжественного прохождения строем, курсанты расходились своими классными отделениями по плановым занятиям и еще целый день таскали с собой, а то и на себе — в перерывах между учебными парами, свои индивидуальные и обрыдлые до тошноты, резиновые изделия.

За соблюдением режима «химического дня» полковник Серов наблюдал лично, появляясь в самых неожиданных местах (вплоть до туалетов) и щедро раздавая внеочередные наряды на тумбочку дневального всем желающим избежать или уклониться от увлекательной процедуры обязательного ношения ненавистного противогаза в короткую перемену между занятиями.

Стоит отметить, что «химический день» был абсолютно неизбежен. Он неизменно наступал независимо от времени года и погодных условий. «Химический день» стал таким же обязательный явлением как восход солнца.

Мы таскали противогазы летом в жару при +30 по Цельсию и выше, когда пот обильно стекал внутри маски этого резинового гандона, безжалостно разъедая глаза и кожу лица. Окуляры очков сразу же запотевали, и курсант превращался в слепого котенка, который ориентируется, полагаясь исключительно на слух или, двигается в строю своего подразделения фактически на ощупь, опираясь на плечо товарища. Оставалось только точно выполнять строевые команды сержантов или офицера: «левое плечо вперед, стой, шагом марш» и т. д. и т. п. и прочее. Зато развивалось пространственное осязание и чувства локтя.

Самое интересное, что сверху на противогаз надо было обязательно надеть головной убор. Картина маслом, просто обхохочешься. Когда началась массовая утеря пилоток, посудите сами, через толстую резину маски противогаза трудно оценить, находится в данный момент на твоей тыковке казенный головной убор или нет, обеспокоенное командование разрешило подтыкать пилотку за поясной ремень. А зимой, военную шапку все равно приходилось надевать на голову, скорее всего из опасения заботливого начальства, чтобы курсанты свои черепушки не заморозили. Цирк, да и только, представить такое далеко непросто, особенно на трезвую голову, это надо увидеть собственными глазами. Рекомендую. Потом по ночам будет сниться.

Жарким летом, при снятии противогаза, частенько из подбородочной части резиновой маски выливалась приличная струйка пота, а лица курсантов были красными с разопрелой и опухшей кожей, которая покрывалась многочисленными раздражениями и болезненно саднила.

Противогазы таскали естественно и зимой при -30 по Цельсию и ниже. Зимой было особенно тоскливо натягивать холодную и замерзшую резину, опять же с заиндевевшими стеклянными очками, на свое обмороженное и обветренное лицо.

Народ тихо матерился и всячески пытался саботировать данное увлекательное мероприятие. Летом, многие ребята вырывали обратные клапана у своих противогазов в призрачной надежде на некоторое незначительное облегчение дыхания и дополнительную вентиляцию кожи лица, которая запревала, обжатая тисками плотно подогнанной резиновой маски. Отдельно стоит отметить, что маска противогаза изнутри еще была щедро посыпана слоем талька. Тальк необходим, чтобы резиновое изделие не слипалось при хранении, но в тоже время тальк безбожно сушит кожу, доставляя исключительно приятные воспоминания в виде противного ощущения стянутой «кожи на роже», готовой мгновенно треснуть на британский флаг от любой слабой попытки улыбнуться или открыть рот.

Некоторые ребята откручивали соединительный гофрированный шланг от фильтрующей коробки и просто засовывали его свободный конец в брезентовую сумку. Слабое утешение, но дышать становилось немного легче.

Но опытного комбата Серова просто так не возьмешь, на мякине не проведешь, об член не треснешь и за пятак не купишь! Дабы исключить и свести на «нет» все отчаянные уловки курсантов хоть как-то облегчить себе жизнь, злорадный Пиночет частенько приносил на построение батальона какую-нибудь небольшую хлорпикриновую шашку. Серов периодически обкуривал ею подозрительные, на его зоркий командирский взгляд, подразделения потенциальных нарушителей склонных к порче военного имущества.

Те парни, у кого герметичность противогазов была нарушена в результате нехитрой, но несанкционированной рациональной доработки описанной выше, в прямом смысле этого слова — «со слезами на глазах» вываливались из монолитного строя, срывали с себя ненавистный, но абсолютно бесполезный в данном случае противогаз. Они, падая на колени, продолжительно и обильно рыдали горючими слезами, усиленно вытирая свои воспаленные и покрасневшие глаза, кто просто голыми руками, кто — носовыми платками, далеко не первой свежести.

А Пиночет в эти моменты был особенно доволен и даже весел. Небрежно указывая носком идеально начищенного ботинка, на плачущих и ползающих на четвереньках по плацу ребят, он ласково и нежно называл их «гофрированными шлангами» и «потенциальными кандидатами в трупы». При этом комбат никогда не забывал внести всех провинившихся в список «очередного» внеочередного наряда. Вопросов нет, естественно он был прав, но нам от этого было не легче.

И вот однажды суровой уральской зимой, во 2-ю среду февраля Пиночет решил превзойти самого себя и притащил на построение батальона не какую-нибудь там позорную маломощную и слабосильную дымовую шашечку микроскопических размеров, а огромную зеленую металлическую хрень, размером с внушительное ведро. Объемная штукенция с двумя внушительными ручками по бокам выглядела непривычно и достаточно устрашающе.

Толпа недоуменно и робко притихла, на улице было -32 с порывистым ветром. Надевать резиновые намордники добровольно никому не хотелось. Все курсанты настороженно смотрели на зеленое ведро, которое всем своим видом источало явную угрозу.

Полковник Серов с доброй отеческой заботой посмотрел в наши испуганные лица и нежно со своей неизменно-стандартной ехидной улыбочкой подал команду: «Газы». При этом, вытащив зажигалку, он осторожно поджег фитиль зеленой ведроподобной шашки.

Было жутко холодно, порывистый ветер безжалостно трепал полы тонюсеньких курсантских шинелей, пробирая промозглым холодом почти до самых костей, и естественно почти никто из ребят не горел желанием расстегивать сумки противогазов и уж точно не торопился надевать противные и замерзшие резиновые маски противогазов. Все заворожено смотрели на быстро убывающий фитиль.