Алекс Сидоров - Люфтваффельники

— Ничего?!

— Ничего!

— Никого?!

— Никого!

— Ничего?!

— Ничего!

— Никого?!

— Никого!

— Ничего?!

— Ничего!

— Ничего?!

— Ничего!

— Ничего?!

— Ничего!

— Ничего?!

— Ничего!

— Ничего?!

— Ничего!

— Ничего?!

— За**ал, понял?! От того, что ты звонишь каждую секунду, ничего не изменится! Звони хотя бы с 5-минутными паузами! Понял?!

— Понял! Ничего?!

— Ничего!

— Ничего?!

— Ничего!

— Ничего?!

— Ничего!

— Никого?!

— Никого!

— Ничего?!

— Ничего!

— Ничего?!

— Ничего!

И так все 4-ре часа. Пипец, мы с Леликом уже реально завелись и озверели не на шутку. Арестанты в камерах, ворочаясь в своих койках, зажимали головы подушкой, но спать уже ни у кого не получалось. Телефон звонил не умолкая. Возмутиться или тихо пискнуть, «сидельцы» просто не рискнули, понимая, что «охрана» не совсем адекватна и находится «на взводе».

— Ничего?!

— Ничего!

— Ничего?!

— Ничего!

— Бля! — взревел Лелик и, вскочив, швырнул табуретку на пол: — Эта ночь когда-нибудь кончится?!

— Ничего?!

— Ничего!

— Ничего?!

— Ничего!

— Никого?!

— Никого!

До конца нашей смены оставалось минут 20-ть, в очередной раз зазвонил телефон. Багровый и злой Лелик сорвал «кондовую» трубку древнего аппарата с рычага и, со всей дури врезал ей по столу. Шумно набрав в свои легкие максимальное количество воздуха, он приготовился рявкнуть что-то супер многоэтажно-заливистое и непотребное, но очень доходчивое, как вдруг неожиданно напрягся и, выпустив воздух, оправдательно забормотал.

— Часовой 2-й смены, 7-го поста, курсант Пономарев! Прошу прощения, товарищ лейтенант, трубка из рук выпала и об стол ударилась! Есть! Так точно! Все будет в лучшем виде! Есть!

Аккуратно и нежно повесив трубку на рычаг, Лелик посмотрел на меня жалким взглядом обреченного и тихо прошептал.

— Ну, вот нам и 3,14здец, Санечка! Сейчас наша смена приедет, причем вместе с комендантом гарнизона! Лейтенант Зайчик позвонил предупредить, чтобы все было «тип-топ»! Сдается мне, что комендантская зверюга или что-то знает или плановую проверку решил провести. А может «беглого» где-то в городе поймали и нас сейчас как свежеощипанных курепчиков на банальном вранье и повяжут! Копыто — говнюк, без вариантов! Вот попали, твою мать! Если нас с ним в одну камеру посадят, придушу мерзавца!

Я бездумно уперся взглядом в секундную стрелку наручных часов, которая неумолимо отматывала круги, отмеряя наши последние мгновения на свободе. Как хорошо на воле, господи! Воздух то, какой?! Не надышишься!

На нервной почве, у нас необычайно обострился слух, и мы буквально кожей чувствовали приближение «нашей судьбы». Вот в ночной тишине капризно рычит армейский ЗИЛ, вот сейчас он «перегазовывается» и скрежещет раздолбанной коробкой передач, чтобы сдать назад, маневрируя во внутреннем дворике госпиталя. Еще пару секунд и сейчас мы услышим, как по асфальту громогласно застучат металлические подковки на тяжелых сапогах нашей смены…

Неожиданно в железную дверь помещения раздался осторожный стук и тихие поскребывания совсем не похожие на уверенные и требовательные удары кулаком ребят из состава караула. В тот момент, для нас уже не было никакой разницы, мы уже не жили, а существовали…

Я, с равнодушием и смиренностью приговоренного к смертной казни, подошел к двери и, не глядя в зарешеченное окошко, открыл тяжелую дверь. На пороге, счастливо улыбаясь от уха до уха, стоял незнакомый мне молодой человек в госпитальной пижаме и, вытягивая вперед руки, держал в них по бутылке водке.

Находясь в «творческом ступоре», я машинально протянул вперед обе свои руки и инстинктивно взялся за горлышки бутылок… В это время, Лелик мгновенно вскочил с табуретки и быстрее молнии метнулся к двери. Не обходя меня стороной, он буквально из-за моей спины, врезал длинный хук по бессовестно улыбающейся физиономии незнакомца.

Учитывая, что в прошлой «доучилищной» жизни, Лелик был КМСом по боксу и КМСом по гребле на каноэ, то удар справа у него был просто сокрушительный.

Не переставая улыбаться, незнакомец в пижаме, закатывая глаза и безвольно разжимая пальцы, оторвался от земли и попытался отправиться в непродолжительный полет на пределы подвала. Но не успел, однако!

Пока, я перехватывал бутылки, Лелик схватил бесчувственное тело за «грудки» госпитальной пижамы и резким рывком, втащил его в помещение охраны. Затем, удерживая «улыбающегося» клиента одной рукой, Лелик открыл дверь камеры и мощным поступательным движением швырнул тушку «ночного ловеласа» на свободную койку и мгновенно захлопнул камеру.

Вовремя однако, так как в ночной тиши уже отчетливо были слышны шаги приближающейся смены. Лелик остался у входной двери, приводя свою форму в порядок и готовясь к встрече проверяющего офицера.

Я же в это время отчаянно метался по маленькому помещению поста, с двумя бутылками водки в руках, даже не представляя, куда их заныкать. В последний момент, успел сунуть бутылки в боковые карманы своей шинели, висящей на вешалке.

В тот самый момент, когда вторая бутылка еще только скользила в глубокий карман курсантской шинели, Лелик Пономарев уже докладывал суровому коменданту об отсутствии происшествий на вверенном нам посту. Уф, пронесло!

Приемо-передача поста проходила идеально и строго по требованиям руководящих документов. Двери камер открывались, арестанты обязательным порядком поднимались со своих коек, и их наличие строго проверялось методом переклички. Все как один были «на лицо»!

Заметив на физиономии одного из «сидельцев» внушительный «синячище» свежего разлива, несказанно удивленный комендант строго поинтересовался о его происхождении. Вяло владея языком и хаотично подергивая головой, «сонный» арестант доверительно посетовал, что часто ворочается во сне и периодически падает с кровати. Вот, не далее как за пару минут до переклички, опять вывалился, просто беда какая-то?!

Мы с Леликом дружно подтвердили данный прискорбный факт. Комендант удивленно пожал плечами и сделал вид, что поверил. Витя Копыто, увидев своего «давнего знакомого» заметно порозовел и начал дышать более-менее регулярно. Вместе с ним просветлели лицом Костя Остриков и сержант Валера Гнедовский.

Не выявив явных нарушений, удовлетворенный комендант уселся в кабину ЗИЛа, а мы, пьяные от счастья, полезли в кузов.

По пути в караулку, трясясь в раздолбанном ЗИЛе, я спросил Лелика Пономарева.

— Слышь Леля, а если это оказался бы не то парень, а случайный больной?! Типа, обычный прохожий — принес водку от беглеца и прощальную весточку с извинениями, что тот передумал возвращаться. Мы ведь его в лицо не видели?! А ты его сразу приложил не по-детски!