Алекс Сидоров - Люфтваффельники

По завершении грандиозного доклада, «политический» полковник долго плакал от умиления, временами даже рыдал. Он крепко жал руку курсанту Филину, многократно обнимал его, красноречиво благодарил за титаническую проделанную работу и лез слюняво целоваться. Затем, растроганный коммунист-политрабочий взгромождался на трибуну и, срываясь на эмоциональные всхлипывания и продолжительные рыдания, настойчиво рекомендовал переизбрать этого замечательного комсорга Филина на второй срок, причем, на безальтернативной основе.

Естественно, все были единогласно «за» и наша активная комсомольская жизнь продолжала бурно протекать только в липовых отчетах и фиктивных протоколах. Очковтирательство и показуха процветала! Не судите строго, а поймите правильно, мы были детьми своего времени. В то время, так жила вся наша страна.

И все было бы замечательно и гармонично, если бы не сработала система, обеспечивающая гарантированный карьерный рост всевозможных выскочек и комсомольских холуев-активистов.

Наши комсомольские вожаки, желая получить очередные блага и достойные распределения на дальнейшее место службы, дружно потянулись в ряды коммунистической партии Советского Союза, как стая алчных шакалов на запах свежего мяса.

Процедура приема в КПСС, несколько отличалась от массового и скоропалительного приема в ВЛКСМ. А именно — необходимо было выклянчить пару рекомендаций от старых и опытных партийцев, получить рекомендацию от первичной комсомольской организации, выдвигающей самого достойного из достойных. А еще, обязательно законспектировать полтонны работ плодовитого на разные бредовые идеи В.И.Ленина, и пару кубометров постановлений и решений всевозможных очередных и внеочередных съездов, а так же многочисленных пленумов и прочих запланированных и незапланированных бесконечных коммунистических сборищ, всяких банно-прачечных заседаний и полуночных партийных бюро, советов и вечеринок.

Затем, следовала обязательная продолжительная занудная беседа в политотделе училища, которая напоминала страшное судилище, и допрос с пристрастием, на котором выдавалось объемное задание на более глубокое изучение всех фундаментальных идей К.Маркса и Ф.Энгельса.

И в результате, тебя принимали кандидатом в члены КПСС. Далее, давался целый год, чтобы за это время, ты вырос над собой, проявил себя преданным идейным борцом за светлые идеи коммунизма.

У кандидата появлялось почетное и обязательное право присутствовать на многочисленных партийных собраниях и даже иметь совещательное слово. Тоесть, кандидат мог выходить на трибуну, откуда гневно вскрывать недостатки товарищей по партии и критиковать других членов КПСС, вплоть до Володи Нахрена или даже, самого великого и ужасного Пиночета. Но, это в теории! На практике, такими делами заниматься не стоит, поверьте на слово. Искренне не советую — сгноят в нарядах, сошлют в ТуркВО (Туркестанский Военный Округ) и похоронят в Кызыл-Арвате или в Каршах. Замечательные местечки, одни названия уже ласкают слух.

Испытание на партийную профессиональную пригодность длилось целый год. А там опять куча собраний, политотдел училища и прочее. В случае, успешного прохождения всех вышеуказанных процедур, тебя принимали в монолитную семью коммунистов. Своего рода — типа мафии, но на государственном уровне. Очень похоже! С каждой зарплаты отчислялась доля в «общаг», для обеспечения достойного содержания вышестоящего аппарата. А это, уже другие деньги! Не те детские 2 копеечки в копилку ВЛКСМ, а много больше! Но, и членство в партии давало тебе возможность претендовать на престижную работу за границей, на внеочередное право поступления в академию, на более успешный и быстрый карьерный рост и т. д. и т. п.

А можно было вообще забросить тяжелую службу и монотонную работу, и посвятить себя полностью, и всего без остатка партийной работе. Двигаясь по прямым коридорам и уютным кабинетам горкомов, райкомов, обкомов и прочих «-комов», можно было получать за этот непыльный труд, зарплату, превышающую денежное содержание обычного инженера, военнослужащего, учителя, врача и остального расходного материала. В разы!

К тому же, в эпоху тотального дефицита — от промышленных товаров до продуктов питания, комсомольско-партийные трудяги отоваривались в закрытых магазинах, получали весомые продуктовые наборы и возможность внеочередного приобретения автомобилей, телевизоров, дубленок и много еще чего, о чем обычные граждане нашей страны могли только мечтать. Именно, за такими колоссальными возможностями и скрытыми привилегиями, дружной и организованной толпой наши комсомольские вожаки, ломанулись в члены коммунистической партии на перегонки, расталкивая друг друга локтями, сбивая с ног конкурентов и вознося восхваления своим скудным достоинствам до заоблачных небес.

Их, естественно, быстренько и дружно рекомендовали куда следует. На комсомольских собраниях единогласно выдвинули куда надо, политотдел всех утвердил. Всем этим счастливчикам выдали серые книжки кандидатов в члены КПСС и все. Наступила тишина! Больше заявлений в партию не было! Месяц, два, три, полгода, ни одного! Политотдел напрягся.

Сверху грозно вопрошали о работе с подрастающим поколением, о его желании пополнить ряды активных строителей коммунизма, о числе кандидатов, о количестве заявлений, о проделанной работе по сбору партийных взносов. Где новобранцы?! Где очередь из желающих?! Кто деньги в «общаг» платить будет?! На какие «шиши» дачи строить и банкеты закатывать?! А?! Плохо работаете, товарищи! Выговора по партийной линии давно не получали?! Так это в раз обеспечить! А ну, усилить агитацию, ускорить работу! На дворе ускорение и перестройка, а у вас застой и болото! Немедленно, ликвидировать отставание по процентному соотношению идейных партийцев в комсомольском стаде. Даешь приток молодой крови, в строгом соответствии с последним решением, принятым естественно единогласно, на текущем пленуме. Вперед! Все на борьбу за молодежь! Проявите активность и настойчивость, политическую гибкость и дальновидность, чудеса убеждения и дипломатии, обложите ее красными флажками, натяните колучую проволоку, капканы расставьте наконец! Ату ее! Загоняй, загоняй! Фас! Хватай, а то уйдет!

И охота на молодежь началась. Однако нельзя сказать, что ее результаты были молниеносными или внушительными.

Все задушевные беседы с молодежью представителями политотдела или командованием обычно заканчивались ничем. Курсант, который попадал в число потенциальных жертв, обычно сразу уходил в глубокую непробиваемую защиту. На словах, он выражал страстное желание заиметь красную книжицу члена КПСС и пополнить авангард прогрессивного человечества планеты Земля, но просил время для обдумывания такого эпохального и ответственного шага. Его выпускали на время. Парень лихорадочно метался, размышляя, как бы избавиться от неожиданно свалившегося на его голову такого счастья и нечаянной радости. Когда его повторно вызывали на более обстоятельную беседу, то он каялся в своих многочисленных грехах и тайных проступках, ссылался на скрытые от посторонних глаз негативные и постыдные качества свое характера, пытаясь мягко отказаться от такой незаслуженной чести. Бедолага называл себя «земляным червяком», недостойным носить высокое звание коммуниста, в тайне, надеясь дотянуть до 28 лет и самопроизвольно выйти из комсомола по возрастному ограничению.