Алекс Сидоров - Люфтваффельники

То, что пострадавший мог банально ошибиться и «наказать» невинного, обычно никого не волновало, т. к. данная игра тянулась перманентно бесконечно и под ее раздачу рано или поздно попадали все ребята без исключения, включая и того, кто ее начал первым.

Попутно, развлечения и мелкие пакости могли носить и воспитательный характер — благие цели, так сказать. Так, еще на первом курсе, одному сержанту-зазнайке вылили в сапоги пол-литра дефицитного клея ПВА. Жалко конечно (в смысле, клей ПВА жалко), а что делать?! Надо же донести до человека, что он не прав и сплоченный воинский коллектив данное положение дел безропотно терпеть не намерен.

А сержант в свою очередь, получивший шанс задуматься над своим недостойным поведением, пересмотрел отношение к жизни и остался вполне вменяемым человеком.

Некоторым особо упрямым и патологически туповатым, приходилось время от времени повторять нечто подобное, т. к. процесс планомерного воспитания сержантского состава роты прерывать не гоже, а то «звездная» болезнь может выйти из под контроля и перейти в лавинообразную хронику! А это неправильно! Если человек оторвался от коллектива и фактически гибнет на наших глазах, мы всегда готовы протянуть ему руку помощи или нассать в сапоги, вопросов нет.

Выбрать тот или иной вариант дружеского курса лечения, добровольное дело каждого. Кто не понимал предупреждения, получал более радикальный курс интенсивного лечения, но без мордобоя естественно. Нельзя своего собрата по оружию кулаком по физиономии прикладывать! Неправильно это! Не по-товарищески и негуманно, когда в нашем арсенале были более доходчивые методы воздействия, гарантировавшие положительный результат.

Зубную пасту на волосы почти не мазали! Дефицит! Да и волосы коротко подстрижены. Эффект не тот, что в пионерском лагере в школьные годы!

Тем не менее, шутили постоянно. Шутили как могли, но всегда беззлобно. Петровичу из Пензы ночью на сапоги накрасили белой краской по три полоски. На утреннее построение он вышел в армейской обуви гламурной модели «а-ля-Адидас». Вся 4-я рота с восторгом пропела: «Адидас! Три полоски!!!» (на мотив песни «Учь-Кудук» популярной группы «Ялла»)

Знатному храпуну Вите Копыто время от времени надевали на кончик носа спичечный коробок. И крепко спящий Витя максимально использовал всю свою богатую мимику лица, пытаясь, не прерывая сладкого сна, снять с носа раздражающий его предмет. Он комично шевелил носом, старательно вытягивал губы в трубочку, непроизвольно хлопал ушами и т. д. и т. п. А вся казарма, сгрудившись вокруг Витькиной койки, зажимала друг другу рты и тихо давилась от хохота, дабы наш общепризнанный храпящий мим не проснулся и концерт «по предварительным заявкам» не закончился.

Однажды Витю вынесли в технический коридор вместе с кроватью и поставили в спортуголок. Проснувшись в «незнакомом» месте, Витя долго осматривался по сторонам, удивленно протирая глаза. Перед тем как, Витя все же решился слезть с кровати, он долго и жалобно кричал: «Люди! Где Вы?! Ау?!»

Снимали спящих ребят со второго яруса вместе с их койками (в целях экономии жизненного пространства койки в казармах ставились в два яруса) и ставили на пол. А теперь представьте, как просыпается утром человек, привыкший по команде «Подъем» инстинктивно спрыгивать с высоты под 160 сантиметров. А сегодня пол то рядышком?! Удивительно, да?! Надо было видеть выражение лиц парней, «спрыгивающих» на пол с высоты 20-ть сантиметров?! Изумление вперемешку с ужасом! Словами это не передать.

Или аккуратно снимали кроватную сетку со спящим парнем на первой ярусе и перекладывали на второй. Тоже было неплохо наблюдать, как утром, привычно свесив ноги с кровати, частично проснувшийся юноша с ужасом обнаруживал, что до пола «ой, как далеко». Ма-ма! Снимите меня отсюда!

Меняли сапоги у соседей по кроватям. Громила-богатырь в утренней спешке при команде «Подъем» за 45-ть секунд быстро натягивал сапоги на два размера меньше, а коротышка с ножкой от Золушки выползал в строй на «взлетку» в противотанковых шкарах 46-го размера, тяжело волоча их по полу, рискуя ежесекундно выпрыгнут из безразмерного голенища.

Частично меняли форму одежды, аккуратно уложенную на табуретках возле кроватей. В результате, поутру, галифе надел свое, быстро нахлобучил пилотку, а гимнастерку 44-го размера натянул «соседскую» уже на бегу при экстренном построении.

На финише имеем рукава по локоть, на груди гимнастерка не сходится, а его оппонент стоит, чуть ли не в «плаще по колено» и с рукавами, свисающими до пола, застегнув крючок воротника в районе своего пупка.

По ночам пугали суточный наряд. Например, в дальнем туалете ставили стул из «ленинской комнаты», брали плечики для одежды и с помощью ниток, иголок и запасной формы ХБ формировали фигуру (галифе пришивали к гимнастерке в единое целое), которую «сажали» на стул. А плечики, вставленные в гимнастерку через крючок светильника на потолке, привязывали веревкой к входной двери туалета и выкручивали лампочку электрического освещения.

В результате, посреди ночи, полусонный дневальный шел в туалет осуществить плановую уборку. Нажимал на включатель, свет естественно не включался. Парень, плюнув на освещение, все равно открывал дверь, чтобы разобраться еще и с «перегоревшей» лампочкой. Веревка, привязанная к ручке двери, натягивалась и через крючок на потолке поднимала плечики, на которых висела бесформенная фигура.

А теперь представьте как душераздирающе орал дневальный по роте, увидев в полумраке туалета бесформенную фигуру, которая «прыгает ему навстречу»?! Громко орал! Очень громко! Некоторые ребята, особо слабонервные, штанишки потом застирывали.

В условиях монотонных будней, любое событие, выпадающее из однообразной череды, воспринималось как «веселуха». Мы сами искали и создавали себе развлечения. И чего мы только не делали?! Пытливый ум при небольшом желании способен много чего изобрести и придумать, а в частности.

Пропускали брючной ремень галифе спящего парня через спинку кровати. Утром, по команде старшины автоматически схватив при «подъеме» штаны и ломанувшись с ними в коридор на «45 сек», курсанты вставали в строй, чуть ли не вместе с двухъярусной кроватью.

Заколачивали двери прикроватных тумбочек, переворачивали звездочки на пилотках и «крабы» на шапках, перекручивали хлястики на шинелях в виде пропеллера. Короче, веселились, как могли, чудили по любому поводу.

Чтобы пошутить над дежурным по классу, толкли и размачивали мел, пропитывая этой белой массой тряпку. В результате, малейшая попытка стереть надпись с учебной доски приводила к ее качественной побелке и покраске…