Алекс Сидоров - Люфтваффельники

Краска на страницах журнала сильно потерлась, некогда блестящий глянец местами потрескался и осыпался. Некоторых листов вообще не хватало, выдрали неугомонные особи — горячие парни с южных рубежей нашей необъятной Родины, не иначе. Выдрали естественно для проведения регулярных пододеяльных актов страстного рукоблудия на фоне игривого лика заокеанских красавиц с пышными прелестями, возлегающих в соблазнительно-откровенных позах…

Этот журнал был неустановленного года выпуска и вероятно попал в периметр нашего училища после очередного отпуска, когда какой-то неизвестный курсант привез образчик сладкой жизни с Западной Украины. А может, приобрел на легендарном Привозе в славном городе Одессе(на котором все есть, включая последний образец атомной бомбы — так говорят одесситы, но я не проверял) или выменял у моряков в портовом городе Прибалтики, Дальнего Востока или еще где, кто знает?!

Тем не менее, не смотря на замызганно-потрепанное состояние и неизвестный год выпуска, данный журнал хранился весьма бережно и трепетно, передаваемый выпускниками «по наследству» младшим курсам с нескрываемым пиететом, похотливым вожделением и с плохо скрываемым огорчением. Мол, жалко отдавать, но традиция — это святое! Берите, школяры, учитесь, но в меру — не сотрите руки до костей и кровавых мозолей. А в идеале, применяйте полученные знания на практике со своими подружками! Короче, не будьте лохами, да здравствует половое воспитание и сексуальная революция! Ура, товарищи!

Голос комсорга Филина периодически тонул в восторженных и мечтательных репликах курсантов, рассматривающих загорелые женские прелести и комментирующие те или иные позиции.

Выполняя свой патриотический долг по идейному воспитанию курсантской братии, Серега был лишен приятной возможности лицезреть обнаженные женские тела, причем, во всех откровенно-головокружительных подробностях.

На центральном развороте этого замечательного журнала находилось огромное расчудесное фото очаровательной блондинки, с воздушно-объемным начесом на прелестной головушке, с ярко накрашенными губками и бархатисто-загорелой кожей, у которой из одежды были лишь разноцветные гетры выше колен для занятия аэробикой (в те времена архимоднючее увлечение). Эта соблазнительная любительница аэробики с весомыми аргумента не менее 5-го номера занимала позицию… мммм… «а-ля-кревет», «доги-стайл» или если чисто по-русски — «раком», кому как будет угодно. А сзади, обхватив ее за талию своими волосатыми и мускулистыми руками, трудился раскачанный мачо — очевидно, личный тренер по аэробике, проводящий дополнительное занятие с отстающей спортсменкой?! Все может быть, не так ли?!

И вот на фоне этой соблазнительно-живописной картины, от вида которой у всех присутствующих в аудитории курсантов (за исключением комсорга Филина, естественно, который тупо подпирал трибуну и листал обрыдлые газеты) перехватило дыхание, а с губ синхронно сорвался не то крик отчаяния, не то завистливый стон.

— На его месте должен быть я!

…наш общепризнанный и бессменный «генератор» сногсшибательных и гениТальных идей, ЕвГений Ящиков неожиданно выдал очередную эпохальную идею.

— Мужики! А давайте…?! Давайте, Серега Филин будет читать заголовки статей и передовицы газет, как реплики и названия к данной фотке. Мы еще в школе нечто похожее делали, когда в КВН играли. Было смешно…

И понеслось! Комсорг Филин громко и внятно озвучивал название очередной статьи, а остальные курсанты дружно пялились на цветное фото с блондинкой в гетрах и раскачанным мачо…

«Генеральный секретарь лично приветствует победительницу социалистического соревнования Ивановского текстильного комбината!»

«Перестройка и ускорение в действии!»

«Критика отстающих выходит на новый уровень!»

«Гласность постепенно набирает обороты!»

«Тревожный инцидент на советско-китайской границе!»

«Город N готовится к рождению миллионного жителя!»

«Позор и всеобщее презрение расхитителям социалистической собственности!»

«Повсеместно внедряются новые методы управления!»

«Торжественное награждение доярок колхоза «Путь Ильича»!»

«Вызов на соц. соревнование нашел правильный отклик!»

«Достойный ответ агрессору!»

«Инициатива снизу повсеместно приветствуется!»

«Сделаны правильные выводы на конструктивную критику!»

«Демарш неофашистов в Западном Берлине!»

«Елизавета—II посетила бывшие английские колонии».

«Необоснованные волнения профсоюза «Солидарность» на вервях в Польше подавлены силами народных дружин!»

«Недружественный жест Сальвадора с адрес Никарагуа!»

«Массовые беспорядки на улицах Лондона!»

«Ущемление прав и свобод в странах Северной Америки!» и т. д. и т. п.

Каждая реплика комсорга Филина, зачитывающего очередную передовицу газет, сопровождалась взрывом гомерического хохота. Увлекшись незамысловатой игрой в образы, мы потеряли чувство реальности. А зря! Ведь сразу за стенкой нашей кабинета была преподавательская кафедры ППР.

Дверь в аудиторию неожиданно открылась, и вошел преподаватель «Истории КПСС» майор Мочалкин — убежденно-фанатичный марксист-ленинец, не иначе. Хотя по нашему непредвзятому разумению — явный идейный показушник и просто неприятный тип.

Молниеносная попытка заныкать драгоценный журнал под парту успеха не имела. Нас банально застукали…

В течение получаса желчный политрабочий гневно потрясал в воздухе, свернутым в плотную трубку журналом «Плейбой» перед нашими бессовестными лицами. Майор Мочалкин клеймил нас позором, выносил мозг, тщательно пилил и резал вдоль, поперек и по диагонали… Визгу от него было как на пилораме.

— Как вам не стыдно?! Вы же поддались на западную пропаганду о сладком образе жизни, подрывающую устои социалистического государства в частности и коммунистической идеологии в целом. Это же форменный разврат! Вам — комсомольцам и кандидатам в члены КПСС недопустимо проявлять идейное малодушие и моральное разложение… Курсант Филин?! Ёпт, образцовый комсорг и допустил такой вопиющий факт политической близорукости?! Вы предатели! Да-да-да, вы все — предатели высоких идеалов марксизма-ленинизма! Это вам так не пройдет, обещаю!

Майор Мочалкин размахивал журналом как острой шашкой. И если бы мы были белогвардейскими офицерами, то наши буйные головушки уже давно покатились бы под его ноги, без вариантов. А пока слюна и желчь обильно летели в нашу сторону с перекошенных губ возмущенного майора.

— Сержант!

Валера Гнедовский незамедлительно показал свое наличие.

— Сержант! Доложите командиру роты о данном факте аморально-идеологического безобразия! А я изымаю данную подрывную литературу, заброшенную в нашу страну нелегальным образом, для передачи ее в политотдел училища. И запомните, у вас у всех будут колоссальные неприятности. Для начала я лично обеспечу вам проблемы при сдаче учебных дисциплин на нашей кафедре. Вы еще побегаете с пересдачей… Ух! Я вынесу вопрос на ученый совет кафедры с ходатайством перед партийной организацией училище образцово наказать всех и каждого, кто посмел прикоснуться к этой мерзости! Всех! …и каждого!