Семен Нариньяни - Рядом с нами

Рабы. Какое далекое и мрачное слово! Наш молодой читатель знаком с ним лишь по книге "Хижина дяди Тома". Папка с циркулярами Розенберга и Заукеля страшнее книги Бичер-Стоу. Папка рассказывает нам не о произволе, царящем в доме какого-то садиста-плантатора. Циркуляры страшны тем, что они восстановили невольничество в Европе двадцатого века и сделали садизм и произвол образцом фашистской добродетели.

Гитлеровцы свозили из оккупированных государств в рейх миллионы рабочих. В своих секретных указаниях они говорили прямо: только дешевый рабский труд может принести Германии как военное, так и экономическое могущество. Добыча рабочих была поставлена в Германии на общегосударственные рельсы. Именно для этой цели Гитлер создал специальное ведомство во главе с Заукелем. Капитаны пиратских парусников, охотившиеся двести лет назад за африканскими неграми, выглядят рядом с главой этого гитлеровского ведомства жалкими кустарями. В роли охотников за невольниками у Заукеля выступали не беглые каторжники, а генералы и фельдмаршалы германской армии. Именно за подписью Кейтеля германский генеральный штаб издал двадцать пятого апреля 1942 года приказ "Всем командующим армиями на Востоке", который обязывал генералов помочь Заукелю "в ускорении темпов мобилизации русской рабочей силы и ее отправке в империю". В средствах не стесняться, говорил Кейтель в своем приказе и советовал использовать для этого военные силы (полевые и местные комендатуры).

Защитники Кейтеля на Нюрнбергском процессе пытаются уверить суд, что германский генеральный штаб занимался только стратегическими вопросами войны и отвечать за преступления нацистов не может. Если бы мир не знал других злодеяний германского генерального штаба, то только за один приказ от 25 апреля 1942 года имя Кейтеля должно быть предано проклятию. Это по приказу Кейтеля вооруженные отряды немцев врывались по ночам в крестьянские избы на Смоленщине, под Киевом и Минском для того, чтобы разлучить старую мать с ее дочкой или сыном. Если мать с плачем бросалась к дочери, ее отгоняли штыками, если, обезумев от горя, она ложилась в дверях, чтобы телом преградить путь в неволю своей девочке, в нее стреляли из автомата. Военные комендатуры имели специальные команды, которые так и назывались «охотничьими». Свои кровавые экспедиции негодяи именовали "поездкой за зайцами". При одном приближении «охотничьих» команд люди в страхе разбегались из деревни. Но скрыться было трудно. На беглецов устраивали облавы с собаками, их дома сжигались, родители расстреливались.

В Енакиево я видел пятнадцатилетнего паренька. Этот мальчик полтора года прожил в погребе. Полтора года он не видел солнечного света. Только иногда по ночам мать разгребала в сарае солому, чтобы открыть крышку погреба и побыть хоть час с сыном. В эти счастливые вечера мальчик снова мог видеть небо, и самая далекая звезда становилась для него самым близким другом, ибо она напоминала ему не только счастливое прошлое, но и говорила о близком дне грядущего освобождения. И он дождался этого дня. Мать вынесла сына из подвала на руках. Ноги мальчика были сведены ревматизмом. Но даже больной, полуослепший от долгого пребывания в темном погребе мальчик считал себя счастливым. Он гордился тем, что не был в рабстве у фашистов.

Какой же страшной была жизнь русского человека в рейхе, если русские дети соглашались на любое лишение, жертвовали всем: молодостью, здоровьем, — лишь бы не оказаться в числе невольников в доме фашистского господина!

Германский генеральный штаб охотился за рабами совсем не безвозмездно. Он получал с имперского правительства куртаж. Кейтель работал, как маклер, на этот счет между Заукелем и начальником генерального штаба был заключен специальный договор, в котором было точно оговорено, какой процент «рабов» Кейтель отправляет в рейх и какой оставляет для работы в армии. Посредником в этой чудовищной торгашеской сделке был рейхсмаршал Геринг. Геринг в специальном циркуляре определил, на каких работах Кейтель должен использовать русских. Вот один пункт из этого циркуляра:

"Русских надо использовать преимущественно на строительстве дорог… для работы по расчистке, для разминирования и для строительства аэродромов… Копать землю и дробить камни — это работа не для немцев, для этого есть русские".

Пользуясь этим распоряжением рейхсмаршала, солдаты выгоняли на разминирование дорог и постройку стратегических сооружений целые деревни вне зависимости от пола и возраста людей. Сотни тысяч человек погибли на этих работах. Даже среди оккупантов были такие, которых коробила геринговская жестокость. Но с такими разговаривал уже Гиммлер. Это ему принадлежат слова:

"Если кто-либо придет ко мне и скажет: "Я не могу строить противотанковые рвы с детьми или женщинами, это бесчеловечно, ибо они умрут", то я скажу: ты убийца своей крови".

Убийцей для них был тот, кто не убивал русского ребенка. Вот она, мораль Ирода.

А убивал не только Кейтель. Убивал и Заукель. Для этого Геринг предоставил Заукелю "неограниченные права и полномочия".

Как пользовался этим правом имперский уполномоченный по использованию иностранных рабочих, мы теперь знаем не только по рассказам этих рабочих, но и по памяткам и распоряжениям, написанным самим Заукелем. Это он, Заукель, в пылу циничной откровенности сказал несколько лет назад: "Из пяти миллионов иностранных рабочих, доставленных в Германию, добровольцев найдется очень мало". Но как ни тяжела была жизнь французов, датчан и бельгийцев в рейхе, положение советских людей было в несколько раз хуже. Для них Заукель сочинял специальные законы. Вот один из них, который предписывал -

"Восточных рабочих содержать в закрытых лагерях… под постоянной охраной часовых. Не делать никакой разницы между украинцами, кавказцами, армянами и так далее".

Заукель регламентировал даже смерть. Восточных рабочих было запрещено хоронить. Труп русского разрешалось только закапывать.

Заукель ввозил рабов для горнорудной промышленности, металлургических заводов и сельского хозяйства. Он поставлял рабов даже в виде подарков. Так, например, Заукель издал в 1942 году специальный приказ ко дню рождения фюрера об отправке "в империю для помощи немецкой крестьянке из восточных областей около 400 — 500 тысяч отборных, сильных и здоровых девушек". Полмиллиона человек в подарок! Такого не было ни у римских цезарей, ни у каннибальских князьков Занзибара. Полмиллиона! Трудно даже представить, сколько крови, материнских слез и загубленных молодых жизней стоил этот подарок Заукеля!

Генералы поставляли Заукелю невольников, распределяли же их гаулейтеры национал-социалистской партии. Фашистская партия в Германии была не только идейным вдохновителем рабства, но и организатором его. Областные руководители национал-социалистской партии являлись самыми ординарными агентами Заукеля. Каждый немец в Германии мог стать рабовладельцем, для этого ему нужно было только заручиться согласием местного комитета национал-социалистской партии и заключить с ним специальное соглашение. "Памятка рабовладельца" имела подзаголовок, из которого явствовало: "Издана генеральным уполномоченным по использованию рабочей силы по согласованию с начальником партийной канцелярии".