Станислав Лец - Непричесанные мысли

Человеческая прямолинейность не всегда кратчайший путь к цели.

Дьявол не спит. С кем попало.

Его пытали, надеясь отыскать в нем собственные мысли.

Эпохи создает археология. Для прыжка в пропасть трамплин не нужен.

Не все, что утратило устойчивость, может быть колыбелью.

Плюнешь на тряпку, она сама утрется.

Не прячь голову в песок, не лишай работы могильщиков.

Те, что сгорели понапрасну, посыпают себе голову пеплом.

Многие, выпустив из рук руль, могли бы стукнуть себя по лбу.

Вся надежда на то, что кроме закона джунглей существует, должно быть и их беззаконие.

Некоторые, когда у них вынимают кляп изо рта, немеют от восторга.

Есть и такие, что погружаются на большую глубину, чтобы пускать оттуда маленькие пузырьки.

Вы думаете, этот автор мало чего добился? Да он один снизил общий культурный уровень!

Из опыта стрелка — большую цель труднее поразить, чем малую.

Не следует драматизировать жизнь! А вдруг отыщется лучший исполнитель на вашу роль?

Первым кидай камень, иначе тебя назовут эпигоном.

Политики, советуйтесь с медиками: что еще смогут переварить граждане.

«Все нужно сносить со стоическим спокойствием», — рекомендуют чаще всего (как ни странно) циники.

Чувствуя в себе признаки величия, взгляни на карту — не оказался ли ты случайно в стране пигмеев.

Плыви за акулой — попадешь к людям.

Снился мне Фрейд. А что это значит?

Иные дуют во что-нибудь до последнего издыхания.

Часто надо отойти в сторону, чтобы увидеть профиль эпохи.

«Не люблю, когда наступает свобода, — признался раб со стажем, — тогда рвутся цепи, связывающие нас друг с другом, и человек остается один, как перст».

Уж сколько раз осуждали преступления. За их неудачное совершение.

Неизменный аргумент пигмеев: «Мы ближе всех к земле!».

Он плыл со всеми по течению. Но кролем, пряча лицо.

Земля — это точка под знаком вопроса!

На что мне «Путеводитель по аду»? В нем он представлен как небо.

Тебя продадут с потрохами, позаботься только о своем качестве.

Тот, кто смог бы доказать, что является потомком Спартака, был бы сегодня не левым радикалом, а гордостью римской аристократии.

С Сократами пьют на брудершафт цикуту.

Продавал себя обеим сторонам. «Для душевного равновесия», — пояснял он.

Бывают времена, когда люди лгут и говоря во сне.

Великих государственных мужей рождают не матери, а Плутархи.

«Все вертится вокруг человека», — сказало колесо в камере пыток.

Он написал: «Растет поголовье скота». Оптимист? Пессимист?

Нам не суждено было родиться под счастливой звездой. Мы родились на ней.

Путь к добродетели небезопасен, ведь здесь действует двустороннее движение.

Решился на самоубийство, но дожидается потопа.

Как же редки случаи, когда человек оказывается равен себе!

Каково предназначение человека? Быть им.

И, плывя через Стикс, люди боятся, как бы не утонуть.

Человек — единое целое, разве что ближние постановят иначе.

Гуманизм переживет человеческий род.

Давайте бороться за чистоту человеческого интерьера!

Преображается и категорический императив. Раньше восклицательный знак в конце напоминал дубину, теперь — ракету.

Тот, кто спасается после кораблекрушения, имеет право вторично открыть Америку.

Подслушивает под чужими дверьми? Не может иначе — глух к голосу совести.

Что за магнит для туристов! Сколько в этой стране развалин людей!

Не отдавай честь тем, кто у тебя ее отнял. Глубины исследуют, бросая в них камни.

Полицейские государства населяют отнюдь не только полицейские.

Раньше люди были ближе друг к другу. По необходимости: еще не создали оружия дальнего боя.

Сколько масок должен надеть человек, чтобы не почувствовать пощечину?

И умершие молчат лишь до времени, которое выскажется за них.

Мрак царит в стране, где негодяй провозглашен светочем.

С географических карт исчезли белые пятна. Выступили кровавые.

Бросил свою последнюю карту. Теперь берегись — у него свободные руки.

Аппетит (других) приходит во время еды (нашей).

Сколько таких, что согласны гнуть шею ради созерцания собственного пупа.

В знак траура флаги приспускают до середины древка, в моменты радостной эйфории они порой падают еще ниже.

И зло обещает лишь осчастливить нас.

Ошибайся коллективно!

Фемида слепа. Поэтому она не видит своих слуг?

Часто литературу обвиняют в том, что она облегчает заключенным бегство от действительности.

Нет бесполезной красоты. Она существует хотя бы для того, чтобы ее могли ненавидеть.

Мы по горло сыты чужим недоеданием.

Антеи, берегитесь трясины!

Заботятся у нас о творческой неудовлетворенности художников!

Орлы должны совершать свои отправления в тучах!

Временами ложь так тесно прилегает к правде, что жить в такой щелочке трудно.

Надпись на пьедестале памятника порой звучит как объявление о розыске преступника.

Из оптики: издалека все выглядит крупнее.

Люди растут. И враждуют из-за того, кто из них выше.

Бедная земля, все наши тени падают на нее.

И ордена бренчат о себе по-разному.

Не оскорбляй другого на языке, которого тот не знает! Это садизм.

Трудно возникнуть мирам, в начале которых — Слова, Слова, Слова.

Улочка, из которой можно вернуться назад, еще не тупик.

Какое благосостояние должно быть достигнуто в государстве, которое может позволить себе, чтобы половина его населения сидела в тюрьмах на казенный кошт, а другая — ее охраняла?!