Владимир Черепнин - Сборник рассказов

А нынешние изменения чем хуже революции? Такие имена попропали! И в честь первого и единственного президента Советского Союза можно было детишек нарекать. Гомисер. Или взять основные направления политики в то время: «перестройка, демократия, гласность». Практически готово красивое женское имя. Педегла. Да и первый президент России достоин временного увековеченья. Вжопьябоник. Или Елбоник. А нынешний? Положено же в его честь детишек называть. Естественно, появилось и продолжает появляться среди младенцев море Владимиров. Вот только придется всем и каждому объяснять какой Вовчик имеется ввиду. То ли Красно Солнышко, то ли Мономах. Ленин, опять же. Или Вольфович… Так что потребно конкретизировать. Только не стоит называть народившееся чадо ВВП. Можно с валовым продуктом перепутать. А вот Влавлапу — самый то! Хоть мальчика нарекай, хоть девочку. Загадочное имечко. Даже шпионское.

А еще раньше очень любили памятники ставить. До сих пор в большинстве населенных пунктов Ильичи стоят. А что? Жрать не просят. Правда тогда все проще было. Не требовалось голову ломать над смысловым значением. Вождь мирового пролетариата указывает всем, где находится светлое будущее. И по барабану, что направления в разных городах не совпадают. Главное: чтобы задом к зданию администрации.

Зато теперь какой размах для творческой фантазии! Можно, например, зацеретелить композицию полностью отражающую текущий политический момент. В центре, естественно, понятно кто указывает генеральное направление, стоя на тачанке, запряженной в свору едироссовских медведей. А по краям — несогласные. Геннадий Андреевич влево указывает, а Анатолий Борисович — вправо. Можно в том направлении еще и рубильник пристроить, чтоб интрига была, мысль развивающая. Мол, что он на самом деле делает: указывает курс на рыночные реформы или хочет электричество отсобачить? И обязательно Вольфовича нужно изваять. Пусть тоже что-нибудь показывает. Нет. Не направление движения. А что-то более для него привычное.

Так что некоторые пережитки не стоит полностью отвергать. Уже проходили — «…до основанья, а потом…». Если есть полезные зерна, то их стоит внедрять и широко использовать, не смотря на политический строй…

Все зенки можно проглядеть, а его все нет и нет. Не является принц, и все тут. Фиг с ней, с белой лошадью, пусть хоть на осле прибудет, хоть пешком. По любому приму. Но не является. Как всегда: одним все, а другим — ничего. Сплошная непруха. Ну, почему так происходит? Что этим принцам надо?

Взять хотя бы того, который Спящую красавицу разбудил. Это ж надо: сто лет чувырла дрыхла, с койки не поднималась, и то своего принца дождалась. Прискакал и давай целовать. Извращенец. Может, когда она засыпала, то и была красавицей, но сто лет — это не хухры-мухры. И пролежни небось появились, и плесень, да и молью скорей всего вся побита. А он — целовать. Тьфу! Мерзость какая!

Или этот, со Златовлаской. Это же элементарный бабий прием на лохов рассчитанный- выкраситься под блондинку. Один хрен повелся, как последний фраер. Слюни до колен распустил. Хочу и все тут! А тот, которого эта чумазая мошенница Золушка развела? Мало того, что за душой — ни копейки, и сама из простолюдинов, быдло, одним словом, так еще и втерлась в доверие при помощи обмана. Мол, и тачка крутая, и личный водила, а на самом деле ни хрена, кроме гнилой тыквы, крысы и мышей. Таких поганой метлой из всех дворцов гнать надо, а не руку и сердце предлагать.

Про царевича Елисея, вообще, молчу. Спящая красавица хоть сто лет в коме провалялась, но хоть живая, а царевна совсем мертвая была, а он туда же — лобызаться. И понятно, что одними поцелуями дело не ограничилось. Покойников завсегда перед погребение чмокают, что-то никто не очухался. Некрофил озабоченный этот Елисей. Да и еще неизвестно, что там над телом вытворяли семь одиноких голодных богатырей, пока он ее по миру разыскивал…

А я и Высочество, и самых наичистейших августейших кровей, а принца все нет. Сплошная вселенская несправедливость… Что ж делать? Любви-то хочется, аж зубы сводит. Опять пажи? Да ну их на фиг, молокососов брехливых. «Мы Вас так любим, Ваше Высочество!». Хрена лысого. Секир-башки боятся, вот и делаю вид, что страстью пылают. Не будь я Высочеством, даже подумать страшно, что было бы, предложи я им свою любовь. Нет. Лучше уж снова к конюху. Он молодец. По барабану ему Высочество я или нет, просто любит он это дело…

Еще разок в окошко взглянуть. Тюти. Нету принца. Никакого, даже самого плюгавенького. Что они в этих бабах находят? Ведь все, как одна, стервы. А мне придется опять на конюшню идти. До чего же хреново быть сказочным принцем нетрадиционной ориентации…

Жила-была девушка. Точнее, баба молодая. Не было в деревне девушек. Скучно там, заняться нечем, так женский пол из девочек — сразу в бабы. И было у той молодухи всё как в сказке: и мачеха злая, и работа непосильная. Правда звали ее не Золушкой, а гораздо хуже. Вернее, совсем не звали, а когда приходила — все сами разбегались. Потому как трудилась она в колхозном свинючнике. Мачеха пристроила, а то кто ж? А свиньи там водились злые и худые, хоть и жрали от пуза. Только жратва не превращалась в сало, как это заведено у добропорядочных свиней, а целиком перерабатывалась в продукты жизнедеятельности. А наша героиня как раз и занималась уборкой этих продуктов. Не справлялась ни фига. Можно было бы даже задачку как в школе про бассейн с двумя трубами решать. Типа, за сутки прибывает столько-то, а убирать успевает столько-то. И вопрос: через сколько дней хрюшки захлебнутся? Благо свинючник весь дырявый был. Вытекали излишки.

Вот и не звали никогда молодуху, и разбегались при ее появлении, потому что она вся пропахла своей работой. А называли отнюдь не Золушкой. Зарубежный аналог получил такое наименование из-за своей перепачканности золой. Золы в свинючнике не было. Так что называли героиню по-всякому, в соответствии с видом и запахом. Дерьмовушка — это самое ласковое прозвище. Остальные — сплошное непотребство. Даже Бздюхой порой кликали. Явная клевета. Потому как, то ли имелись кое-какие понятия о приличиях, то ли организм не умел, но громких ветров она не пускала, а шептуном запах свинючника перешибить было невозможно.

Это все присказка была. А теперь и сказка. Как и полагается, бал намечался. В смысле дискотека в колхозном клубе. И принц имелся. Ну, не то, чтобы совсем уж принц, но, тем не менее, первый парень на деревне. Сынок председательский. И Дерьмовочка решила во что бы то не стало попасть на торжественную свистопляску. А в округе, как назло, не только ни одной доброй феи, даже какого завалящего Мойдодыра хрен отыщешь, чтобы рожу перед балом умыть. Делать нечего, словила молодуха свинью почище, утерлась об нее, как смогла и отправилась на танцы.