Сергей Стукало - Страна Дураков

Для разминки он довольно чувствительно заехал адъюнкту кулаком в бок.

Кулак у военного академика был полковничьего размера.

Адъюнкт ёкнул селезёнкой и посмотрел на своего начальника вопросительно.

В глазах академика плескалась паника.

– Блядь! – одними губами сказал академик, и к панике в его глазах добавилась тоска.

– Ну, как? – спросил полковника Дарин.

Судя по всему, он понял, что пауза затягивается. А это всегда чревато.

– А у вас что-нибудь ещё есть?.. В реалистической манере?.. – поинтересовался полковник. – Лесок там, какой? Прудик?..

Судя по всему, он уже ненавидел себя за эти вопросы.

– В реалистичной?.. – надолго задумался художник. – Нет. В реалистичной, пожалуй, что и нет… Понимаете? – вдруг совсем уж жалобно добавил он. – Я так вижу!

– Блядь! – шепотом прокомментировал такое видение полковник, но вслух довольно спокойно уточнил: – И что? Никак нельзя ничего реалистичного?

– Никак нельзя… – эхом отозвался уже всё понявший художник.

Объявить о том, что он ничего брать не будет, полковнику что-то мешало. Наверное, это было сострадание.

– А у вас это, – и он обвел рукою вокруг, – часто покупают?

– В Америке… Три выставки… Все картины… – заученно залепетал уже ни на что не надеющийся художник.

Полковника его ответ не удовлетворил. Абсолютно.

– Нет! А здесь, в России, часто покупают?

– Ну, да… американцы, японцы, недавно два полотна голландец взял…

– Да нет же! – потерял терпение полковник. – Наши! Наши часто ваши картины покупают?

– Наши?.. – опять надолго задумался художник. – Наши не покупали. Ни разу…

Услышав его ответ, полковник торжествующе выдохнул. Судя по всему, именно этих слов он и ожидал, но как теперь сформулировать отказ – по-прежнему затруднялся.

На помощь академику пришел адъюнкт:

– Дарин! Всё просто замечательно, но мы немного подумаем. Нам ещё к парочке твоих коллег надо заехать. Обещали. Опять же рынок… Хочется посмотреть, сравнить…Сам понимаешь.

– Конечно, понимаю! – с облегчением подхватил Дарин. – Может быть, кофе?

– Нет!!! – моментально отреагировал полковник.

Перспектива остаться в студии ещё на несколько минут испугала его до последней крайности. Когда офицеры вышли от художника, полковник заметно повеселел.

– Где ты с этим чудиком познакомился-то? – спросил он адъюнкта, вставляя ключ в замок зажигания.

– На крестинах… Год назад, в тридцать три, меня крестили. Так вот, его гражданская жена – моя крёстная.

– Крёстная – это хорошо! – одобрил полковник. – Это кума получается… А что значит – "гражданская жена"? Любовница, что ли?

– Когда вместе живут – это уже гражданская жена, – нахохлился адъюнкт.

– Ну, ладно. Жена, так жена. Она у него хоть ничего? В этом смысле? – вяло поинтересовался полковник и, ухватившись за фаллосообразный наконечник рычага переключения скоростей, переключился на четвёртую передачу.

– В каком смысле "ничего"? – насторожился майор.

– Ну… – полковник поводил раскрытой ладонью перед своим лицом. – В смысле – очень красивая эта твоя кума? Или, так себе?

– Кума, как кума. Человек, конечно, хороший. Веселая и лёгкая тётка. А в остальном, – адъюнкт ненадолго задумался. – Белокожий вариант Вуппи Голдберг!

После этой фразы полковник замолчал, и некоторое время ехал сосредоточенно и без комментариев.

– Тогда понятно! – вдруг заметил он каким-то своим мыслям.

До академии адъюнкт и академик доехали не в пример быстрее.

– Кто мне теперь за сожжённый бензин заплатит? – спросил полковник, въезжая на территорию академической стоянки. – Сальвадор Дали?

Адъюнкт полковнику не ответил. Он не имел привычки отвечать на риторические вопросы.

25.03.2006 г.

– Привет, Алина! Ты дома? Я забегу «на минуточку»? Есть интересные новости!

– Конечно, забегай! Интересным новостям всегда рада! Жду!!!

С небольшими вариациями этот телефонный разговор повторялся несколько раз в неделю на протяжении уже более двух месяцев. Новая подруга навещала Алину с периодичностью хорошо отлаженного часового механизма.

То, что в народе эту подругу уже давно зовут "Застрахуй", Алина была не в курсе.

Впрочем, об этом всё же можно было догадаться. Например, по тому, что обещанные "новости" Застрахуй никогда не рассказывала. Наверное, за неимением таковых. Зато она исправно наворачивала жареную картошку и борщец со сметаной. Борщец со сметаной Застрахуй любила особенно. Больше, чем борщ и картошечку, Застрахуй обожала лишь одно-единственное дело – "разводить лохов".

Их она просто обожала!!!

Мир вокруг Застрахуя был прост донельзя и делился на "говнюков" и "лохов". "Говнюки" – это те, кто отказывался страховаться в "АБВГД" и неохотно лез за кошельком, оплачивая сделанные Застрахуем покупки. "Говнюки" были непонятны и непредсказуемы. "Говнюков" Застрахуй не любила. И в самом деле – за что их любить?

Впрочем, и "лохи" у Застрахуя в любимчиках не значились.

Обожание, это ещё не любовь – верно?

Она вообще любила немногое: прежде всего саму себя, и ещё, чтобы всё было тип-топ. Всё, что не вписывалось в эту схему, Застрахуй была готова порвать как Тузик грелку.

И рвала – будьте уверены!!!

А Вы, уважаемый читатель? Слышали ли Вы про то, что "разведение лохов" – дело не столько благородное, сколько выгодное?! Куда выгоднее организации притонов и, по возможным последствиям, безопаснее торговли наркотой и оружием.

Писателя Застрахуй заприметила на его авторском вечере в книжном магазине.

Импозантный такой и хорошо одетый мужчинка при галстуке.

Она сразу же достала неработающую видеокамеру и с деловым видом приникла к её видоискателю. Не сразу заметивший её усердие писатель перестал метаться по залу с собственным фотоаппаратом и, подыгрывая неожиданной "кинооператорше" стал вещать, не вертясь и старательно артикулируя.

"Повёлся, лошара!" – отметила этот момент Застрахуй.

"Лох!" – окончательно определила она, когда тот, после окончания официальной части вечера, пригласил всех желающих к столу.

"Роскошный лох!" – поправила она себя десять минут спустя, оценив на глазок сумму, на которую был накрыт стол.

"А лохов-то, лохов-то тут сколько! – радостно восхитилась фальшивая кинооператорша, когда большая часть гостей, подписав у хозяина вечера приобретённые книги, наскоро простилась и удалилась за закрывшуюся за ними дверь. – Деликатничают, лошары!" – отметила она.

Сама Застрахуй уходить не стала. И книгу приобретать не стала тоже.

"Ещё чего?!.. – Сам подарит!!!" – решила она и, заняв место за столом, вблизи мясной нарезки и коньяка, принялась азартно просчитывать варианты.