Иван Попов - Наши марковские процессы

- А я это… то есть, я здесь недавно… то есть, ненадолго… - совсем запутался Фома. Сзади послышался смех - но смеялся другой голос: не мощный и низкий, как у «бугаев», а скорее высокий и выразительный, как у профессионального актера или радиоведущего.

- Ага, «недавно», - издевательски заговорил новый голос. Фоме сразу же показалось, будто он ему откуда-то страшно знаком. - Целый год уже. Сам-то знаешь, что за дурочку валяешь, а? Что делаешь в этом кабинете, кем вообще являешься?

- Я программист отдела, - Фома старался отвечать быстро. - Посадили меня, это… в кабинет профессора, как на временное рабочее место, потому что новая маши…

Тут он спохватился и замолчал. В голове у него промелькнул весь вчерашний разговор с членкором Герасимом Ивановым, все намеки на группировки и суперкомпьютер, и, пожалуй, лучше было помалкивать. Тем более, что о машине его и не спрашивают…

- Мы знаем, ты - человек на суперкомпьютер, - опередил его мысли голос сзади. - И где же скрывается профессор Дамгов?

Фома почувствовал, как его постепенно одолевает лютый страх.

- П-п-понятия не имею, - честно ответил он. - Сам удивляюсь…

- Врет! - прервал его на полуслове низкий бугайский голос. Где-то в периферийном зрении Фомы предупредительно блеснуло длинное металлическое острие.

- Нет, я честно говорю, зачем мне вам врать? - в панике ответил он. - Что я его еще ни разу в лицо не видел, всякий в институте вам скажет! Ни разу…

За спиной у Фомы засмеялись; смеялось по крайней мере три-четыре голоса различной силы, тембра и подтекста.

- А почему мы должны тебе верить? - спросил довольно высокий актерский голос. И Фома с ужасом понял, что никого не может убедить в истинности своих слов. Наступила грозная тишина.

- Шеф, ты спроси у него, где ключ от сейфа лежит, - прогудел сзади один из «бугаев».

- Слышал, что нужно? - повторил голос шефа.

- Слышал, - простонал Фома и спросил: - К-к-какого сейфа?

- А-а, ты, может, и его не видел - так надо понимать? - ехидно осведомились сзади. Снова блеснуло острие. - Слон, поверни-ка его сюда.

Мощные лапы Слона развернули стул Фомы, и он оказался лицом к комнате.

«Бугаев» оказалось четверо, и на первый взгляд казалось, будто они занимают все свободное пространство кабинета: один, у двери, в черном костюме с нацепленной на груди красно-желтой визиткой «Ятагана», подбрасывал в руке короткую металлическую монтировку; второй, в джинсовой куртке, суетился спиной к Фоме около стенного шкафа; третий, которого называли Слоном, стоял у окна, а последний, одетый в стеганую куртку также с визиткой «Ятагана» на груди, крутился возле компьютера. Лишь спустя несколько мгновений Фома заметил и пятого: среднего роста, с легкой проседью в волосах, в очках с металлической оправой и темно-красном пиджаке, тот выглядел почти незаметным в окружении огромных «бугаев», хотя и стоял посреди комнаты, прямо перед Фомой, слегка наклонившись над письменным столом и быстро перелистывая какие-то бумаги. Этот у них - за шефа, подумал он…

- Ну, и что там с сейфом? - спросил очкастый, не отрывая взгляда от бумаг.

Только сейчас Фома увидел, что за широко раскрытыми дверцами одного из стенных шкафов, который раньше всегда стоял запертым, виднеется металлический сейф: деревянный шкаф, очевидно, являлся лишь маскировкой. Сейф был точь-в-точь, как в кабинете у Герасима Иванова, откуда тот вчера достал красную папку с футбольным юмором.

- А у меня, это… вообще к-к-ключей от шкафов нет… - пролепетал он и тут же получил тяжелый удар за ухо. Очкастый засопел, почесал шею, наконец достал что-то вроде рации и сказал в микрофон: «Цецу-Питона ко мне».

Не прошло и полминуты, как появился Цеца-Питон - маленький мужчина со зверской физиономией, достал какие-то инструменты и стал ковырять ими замок сейфа. Еще через полминуты замок щелкнул, очкастый отстранил Питона и открыл сейф.

Внутри оказалась краюха заплесневевшего хлеба, открытая банка лютеницы, 38 38 болгарская острая приправа из перца, чеснока и уксуса тоже покрытой плесенью, бутылка водки «Академик Неделчев» с мутью толщиной в два пальца на дне и толстая пачка порнографических журналов.

Очкастый ошарашенно уставился в содержимое сейфа, некоторое время тупо смотрел, затем протянул руку за журналами, но запутался рукавом в каких-то паутинах; выругался, выбил из рукава паутины и принялся внимательно перелистывать порнографию. «Бугаи» и Цеца-Питон, очевидно, тоже не прочь были посмотреть и сгурьбились вокруг шефа, но тот сказал им не отвлекаться и они отпрянули на некоторое расстояние от него, вытянув толстые шеи по направлению к журналам. Перелистывание порнухи продолжалось долго, быть может, минут десять, в течение которых слышалось лишь чмоканье «бугаев» да недовольное сопение очкастого. Наконец он пробормотал: «И здесь нет», - вернул журналы в сейф и после того, как Питон снова его замкнул, распорядился развязать Фому и готовиться исчезнуть.

- И запомни, - сурово сказал Фоме очкастый, пока тот разминал занемевшие кисти рук, - в течение получаса из кабинета ни шагу. В противном случае несдобровать тебе. А сейчас отвернись к окну и, не оглядываясь, считай до ста. Ясно?

Фома послушно отвернулся и начал считать вслух. Он еще не досчитал и до двадцати, как послышался звук открываемой двери и шаги «бугаев», после чего дверь захлопнулась и наступила тишина, но он на всякий случай досчитал, как было сказано, до ста и лишь тогда обернулся.

Самое интересное - в кабинете не было ни единого намека на то, что лишь минуту назад здесь всё перерыли «бугаи». Шкафы и ящики были закрыты, на полу не видно было ни соринки, на столе лежали в порядке те же папки, что и раньше. И только в углу у двери валялась - вероятно, оброненная кем-то - красно-желтая пластмассовая карточка-визитка. Фома решил, что она свалилась с лацкана у кого-нибудь из «бугаев», наклонился поднять ее - и увидел, что ошибся. Со снимка на карточке на него смотрела не бугайская морда, а совершенно приличное и даже интеллигентное лицо молодого мужчины с длинными волосами неопределенно-русого цвета и с недельной бородкой, а внизу под стилизованной надписью «Ятаган» красным по желтому было написано: «Лука Варфоломеев, эксперт; допуск в ЛЯИ».

Со смутным чувством удивления Фома обнаружил, что лицо юноши на снимке сильно напоминает его собственную физиономию, какой он ее помнил по зеркалу. «Лука Варфоломеев… - повторил он про себя. - Уж не из-за него ли вечно путают мое имя? Но раз все этого Луку знают, почему я его ни разу не видел? И что это за ЛЯИ? И кто, вообще, выронил тут эту визитку? «Бугаи»? Но тогда кто он им такой? И с какой целью ее выронили?..»

В этот момент его сбивчивые мысли прервал телефонный звонок. Фома бросил на черный аппарат подозрительный взгляд, - ему что-то ничуть не хотелось поднимать трубку, - но после того, как тот прозвенел еще раз, он ее поднял.