Иван Попов - Наши марковские процессы

Герасим Иванов выпрямился, отпер серый металлический сейф, вынул оттуда красную пластмассовую папку и подал Фоме.

- Здесь - описание всей модели, - снова заговорил членкор, - а также наиважнейшие данные. Но запомните: вам нельзя открывать папку прежде, чем прибудет компьютер! Ни под каким предлогом! Стоит вам прочесть написанное внутри - и спокойствие не посетит вас больше и на миг…

- Для чего же вы тогда даете мне ее сейчас? - не понял Фома.

- А вот для чего. - Тут Герасим Иванов вплотную приблизился к Фоме и перешел на шепот. - Есть сведения, что в стране уже работает другой суперкомпьютер. И процессы, которые будете моделировать вы, уже проигрываются на нем. В какой-то другой лаборатории, для какой-то другой группировки. Мы, то есть, вы, то есть, они - ятаганцы - думали, что станем первыми, что у нас будет преимущество перед всеми остальными, а теперь выходит, что нам вместо этого придется наверстывать упущенное, потому что иначе…

Фома навострил уши:

- А у кого в руках другой суперкомпьютер?

- Не знаю. В отличие от вашего, он, по-видимому, ввезен нелегально, работает нелегально, и лишь несколько отрывочных фраз, подслушанных по сотовым телефонам, подсказали генералу Бо… 32 32 намек на генерала Бонева - некогда министра внутренних дел Болгарии одному коллеге профессора Дамгова, что он существует. Конечно, откроют и где он, и чей он, - если нужно, по всей стране сотовые телефоны станут прослушивать, но на это уйдет время… Да даже и знай я, где машина противника и кто вообще противник, я, конечно, не имел бы никакого права вам это сказать. Не говоря уж о том, что бо'льшую часть того, что вы услышали от меня сейчас, у вас также права знать нет…

Тут только Фома заметил, что Герасим Иванов как-то незаметно взял его за куртку, приподнял с дивана и, не прекращая разговора, тонко, но неуклонно подталкивает к двери. Очевидно, время беседы истекло. Фома прижал папку к груди и, неуверенно бормоча: «Да, конечно, так точно, спасибо…», - выбрался спиной из кабинета, бросил прощальный взгляд на дубовый стол и пыльный фикус рядом с ним, и вышел в коридор. Членкор также стал его благодарить, пожелал приятных выходных, хотя был только понедельник, и захлопнул дверь; Фоме показалось, что вслед за этим изнутри сразу же повернулся ключ.

Первым делом он вышел на самое светлое место в полутемном коридоре, - а светлее всего было перед большим портретом Мирослава Мирославова-Груши в фойе перед лестницей, - и раскрыл красную папку.

Она была сверху-донизу набита вырезками из газеты «Меридиан мач», 33 33 «Меридиан Мач» - спортивная газета в Болгарии причем из рубрики «Футбольный юмор».

Фома наспех перелистал вырезки, вобравшие в себя все перлы идиотизма околофутбольных людей. Первой мыслью у него было вернуться к членкору Герасиму Иванову и сказать, что произошла ошибка, но тут он вспомнил, что, по идее, у него не было права открывать папку, а значит, не было и права заметить ошибку… Ситуация показалась ему зверски нелепой; казалось, единственным осмысленным действием с его стороны было бы выбросить всю папку целиком в ближайшую мусорную корзину, но Фоме известным усилием воли удалось подавить этот импульс. Кто знает: между футбольным юмором и параллельными суперкомпьютерами могла быть какая-то связь…

«…с самого начала следует сказать, что диссертация эта еще не написана. Оппоненты наверняка тут же возразили бы, что этого не может быть, ведь читать ненаписанную диссертацию - это почти то же самое, что читать утреннюю газету. Мы, однако, сразу же на это ответим, что читать утренние газеты не только можно, но, в известном смысле, и нужно, а в каком именно смысле нужно - тоже станет ясно, но немного позже. Давайте-ка лучше не будем отвлекаться от темы, а вернемся к существу.

Просмотрев какой-никакой научный труд, будь то книга или диссертация, мы увидим, что обычно где-нибудь в начале автор благодарит людей, чем-то помогших ему в работе. Мы в свое время также выразим свои благодарности. Сейчас же нам можно порассуждать в немного ином ключе: а нет ли, кроме людей, которым мы благодарны, и таких, перед которыми, мы чувствуем, что должны извиниться? Например, читатели? Ведь чтение этой недоделанной, наспех состряпанной и, в принципе, бессмысленной диссертации отнимет у них не только массу драгоценного времени, но и, возможно, ту малую толику веры в светлое будущее науки, что у них оставалась. К счастью, дела здесь не настолько мрачны. Достаточно вспомнить, что диссертации в общем случае читают лишь члены научного совета (т.е., люди, у которых веры в науку давным-давно не осталось), причем по диагонали, и, как правило, перед сном, удобно вытянувшись в постели - так что перед ними нам извиняться не в чем, да и к тому же им за это деньги платят. Но здесь есть другой нюанс. Эту диссертацию мы пишем на компьютере; нажимаем клавиши, заносим байт за байтом в память, через процессор бегут инструкции текстового редактора, 34 34 текстовый редактор - программа для создания и распечатки текстов на компьютере крутится диск, головка которого записывает наши сочинения в файл… К сожалению, почти ни один рядовой писака не отдает себе отчета в том, сколь много самых разнообразных процессов вовлечено в работу, какая немыслимо сложная деятельность кипит в микросхемах компьютера, пока он бездумно вводит в него свой текст, которому в иных обстоятельствах ни один серьезный человек не уделил бы и грамма внимания. Вот, следовательно, перед кем мы должны извиниться! Мы должны, просто обязаны извиниться:

- перед текстовым редактором: за то, что заставляем его принимать в себя нашу глупую писанину;

- перед видеоконтроллером, который показывает нам ее на экране;

- перед процессором, чье внимание мы отняли, чтобы он надзирал за нашими абсурдными сочинениями, вместо того, чтобы заняться чем-нибудь поосмысленнее;

- перед системным прерыванием 35 35 прерывание - служебная компьютерная программа 13h, которое записывает наш текст на диск - как впрочем и перед самим диском;

- перед электронами, которые мы гоняем туда-сюда по шинам с килобайтами информации точно так же, как некогда гоняли египетских рабов подтаскивать к пирамидам каменные блоки…

Продолжать ли этот список? Если кому-то покажется смешным, что мы извиняемся перед бездушными и бессловесными устройствами, то мы можем привести в пример буддистского монаха, копающегося в монастырском саду: всякий раз перед тем, как выдернуть с корнем какой-либо сорняк, он сперва извинится перед ним: мол, не подобает лишать его жизни, но что поделаешь, мир несправедлив…

Мы себя к буддистам не причисляем, но все же нехорошо считать, будто мы заслуживаем стоять намного выше этих неодушевленных устройств. А кроме того - что значит «неодушевленные устройства»? От некоторых программистов мы слышали, что компьютеры им кажутся намного одушевленнее некоторых людей; или, перефразируя один из законов Мерфи: компьютеры неодушевленны, но люди еще неодушевленнее… 36 36 Упомянутый закон из серии (шуточных) законов Мерфи утверждает: «Компьютеры - ненадежны, но люди еще ненадежнее». (прим.авт.)