Валерий Сенин - Ограбление по-русски, или Удар « божественного молотка»

– А мне секс с мужчиной не приносит удовлетворения, даже с таким ракетоносцем, как этот урод, похожий на нашего генерала. Кстати, когда меня трахает генерал, я вообще ничего не чувствую.

Блондинка, оседлавшая меня, засмеялась и согласилась со своей сестрой:

– А чего там чувствовать? У генерала самый маленький членик в Большом доме, и я это знаю наверняка, в отличие от тебя, сестренка, ты же брезгуешь рядовым составом, и зря, зря, там есть, с кем порезвиться. Чугунов, к примеру, любому офицеру даст сто очков вперед и выиграет, попробуй его сама и оцени.

Блондинка не согласилась:

– С Чугуновым я не буду, от него же пахнет конским навозом и тройным одеколоном.

Я осторожно потрогал ноющую после удара голову, взглянул на окаменевший «божественный молоток», методично исчезающий в бритой пещерке блондинки, сморщился и подумал, что покинул бабулю и отца очень даже вовремя, наше знакомство начинало затягиваться, и подсознательно я чувствовал опасность, исходящую от этих родственников. Они оба опасны, как хищные звери, которые в любую минуту могут убить для того, чтобы поужинать или просто потому, что привыкли это делать, и, скорее всего, я не ошибаюсь, потому что нормальный человек никогда не пробьется в генералы Большого дома.

Блондинка тем временем ускорила темп, и я почувствовал, что сейчас кончу. О, сказочный миг наслаждения! О, райские кущи, примите своего изгнанного сына в сладостные объятия! О-о-о!

Я закрыл глаза и кончил в яростно двигающуюся женщину, она же громко застонала, вцепилась своими длинными ярко-красными ногтями в мои, защищенные только бабушкиным халатом, плечи и тоже начала кончать. Блондинка на столе заметила:

– Ритка, я тебе даже немного завидую: оргазмируешь так бурно на простом мужике, а мне, чтобы так же кончить, нужно лечь под жеребца... кстати, мы с тобой что-то давно не заходили в конюшню, давай сегодня сходим.

Блондинка Рита слезла с меня, одернула свою короткую юбку и согласилась:

– Давай сходим, – потом она указала пальцем на меня и потребовала: – Мужчина, одевайтесь быстрее, уже девять часов утра, и нам пора домой, рабочий день закончился.

Я встал со стула, снял со спинки другого свои вещи, стал одеваться и спросил:

– Как – девять утра, но ведь моя бабуля вырубила меня около двух ночи?

Блондинка, сидевшая на столе, согласилась:

– Все правильно, Толик и привел тебя в пятнадцать минут третьего.

Натянув на себя пятнистый костюм, я ощупал лежащий на полу халат, и, не обнаружив в его карманах денег, подаренных отцом, спросил:

– Скажите, а куда делись мои деньги? У меня была вчера кругленькая сумма.

Блондинка, сидевшая на столе, презрительно сообщила:

– Все верно, мужчина, ночью вы заплатили Рите немного денежек за хороший секс и получили его сполна: она только сейчас с вас слезла, сестренка работала почти шесть часов без перерыва за жалкие гроши.

Я едва не заржал на весь Большой дом: ну ни фига себе, жалкие гроши!.. отец подарил мне двести пятьдесят тысяч долларов, а я отдал их какой-то шлюхе! К тому же я абсолютно не помню этих шести часов крутого секса, спасибо тебе, бабуля, за твой воспитательный удар по пустой башке. Что бы сейчас сказала Полина? Хорошо, что она ничего не знает о моих лихих похождениях.

Уже перед уходом я обратился к сестрам:

– А вы не могли бы дать мне десяточку на автобус, идти пешком до своего дома не хочется, я живу в районе Гражданского проспекта.

Сестры поискали в своих карманах, но не нашли купюры мельче пятидесяти долларов, немного поломались, после чего Рита подошла ко мне и вручила с очаровательной улыбкой банкноту:

– Держи, ракетоносец, ты неплохой самец, и я это знаю наверняка, можешь этим гордиться. Если появится желание увидеть меня, позвони в Большой дом и позови к телефону розовую Риту.

Я кивнул:

– Хорошо, – и вышел в открытую второй блондинкой дверь на волю.

Спустившись по мраморной лестнице на первый этаж, я прошел через вертушку на проходной (охранника опять не было) и оказался на улице.

Начинался новый день, солнце уже взошло над домами, а люди бежали по своим делам по Литейному проспекту.

Итак, свершилось! Мамин план оказался гениальным: мы взяли ночью в банке Клюквина почти три миллиона баксов, теперь я не буду больше работать на заводе, куплю себе дом во Франции и буду ходить с детьми по музеям и выставкам Парижа... Тьфу, нет, что это я начал плести, я же люблю Полину, а она за границу не хочет, значит, туда мы отправим маму и обеих Александр с детьми, а я останусь здесь вместе с Полиной. О, мы купим красивый дом под Петербургом и проведем там медовый месяц, ах, Полина, сладкая женщина, насколько же ты круче этой розовой Риты из Большого дома. Мы проведем в своем доме остаток нашей жизни, потому что я очень хочу прожить этот остаток рядом с богиней любви.

Я дошел до остановки автобуса, занял очередь, и через десять минут уже сидел на тринадцатом месте. Я не суеверный человек, поэтому сел на свое место с улыбкой и подумал, что мне сегодня должно повезти не меньше, чем ночью, а ночью мне действительно повезло: бандиты Клюквина приняли меня за своего и не убили, и из Большого дома после встречи с родственниками я тоже вышел живым и невредимым, не выиграв и не проиграв, а это уже неплохо.

Как говорит моя мама, если ты сел играть с судьбой в азартные игры, будь внимателен: перед тобой опытный шулер.

Вспомнив о бабуле, называвшей себя Надеждой Константиновной Крупской и уверенной в том, что Владимир Ленин подарил ей когда-то красный халатик, я рассмеялся. Дремлющий сосед слева открыл глаза, опасливо на меня покосился и спросил:

– Что, в автобусе кончился бензин?

Я его успокоил:

– Нет, дорогой, с автобусом все нормально, просто я сегодня разговаривал с самой Надеждой Константиновной Крупской, бывшей женой Ленина, и она оказалась моей родной бабушкой. Я дожил до сорока лет и не знал, что моя бабуля жива. Представляете, как мне было радостно с ней общаться?

Мужчина испуганно на меня посмотрел и кивнул:

– Представляю.

Потом он перелез через меня и удалился в заднюю часть автобуса, где еще были свободные места.

Недалеко от станции метро «Академическая» в автобус вошли три здоровенных и высоченных мужика в кожаных куртках, застегнутых до подбородков, и в кожаных кепках. Один из них вдруг вытащил из-под куртки пистолет, выстрелил вверх и заорал:

– Слушай команду! Всем старикам, женщинам и детям срочно покинуть автобус. Остаются только здоровые мужчины от двадцати лет до пятидесяти.

Он повторно выстрелил вверх, и из автобуса быстренько выскочили женщины, старики и дети. Я тоже попытался выйти вместе с ними, поскольку в душе считал себя ребенком, но один из налетчиков ткнул меня пистолетом в живот, заставив сесть на свободное место, и приказал: