Ирина Тананайко - На фига мне эти баксы!!

Когда поезд уже подъезжал к Раздельной, Линка освободилась от юбок и головного платка, не сняла шаль, так как в цыганской кофточке и брюках у нее получился очень сексуальный прикид.

По памяти, она попыталась пробиться на Ваничкин мобильник:

— Кто? — рявкнул Иван.

— Ваня, не бесись, это Лина.

— Твою мать, с тобой все в порядке? Я чуть не убил Минера.

— Сережа ни в чем не виноват. Но я от вас устала и очень хочу к детям. Не волнуйся, буду держать тебя в курсе.

— Но, ты же без баксов?

— Та на фига мне эти баксы, у нас здесь другая валюта. А язык и без денег до Киева доведет. Целую, всем привет.

Ночью на узловой станции она пересела на волынский поезд и поехала к детям, которые жили все это время у родственников мужа. Когда Линка при БТР говорила с подругой о Питере, Лина знала, что Маринка поймет, о какой деревне идет речь. Прошлым летом они собирались с подругой под Луцк за грибами, а Аллочка, Линкина племянница, проживала в Ковельском районе — так что других вариантов просто не возникало.

И хотя Линка знала, что под Аллиной опекой детям ничего не грозит, сердце материнское изболелось. Ранним утром она вышла в Рожищах, дошла до базара, купила себе кофточку, сладости детям, подарки родственникам. Остановила машину и через час уже обнимала своих сыновей. Рассказала Алле свою эпопею, придумали с Аллой для родственников полуправдивую историю о командировках-заработках. А так как среди родичей пользовалась уважением и непререкаемым авторитетом, была оставлена в покое наслаждаться заслуженным отдыхом.

Привыкнув за это время к большим физическим нагрузкам, Линка моталась с детьми пешком в лес за грибами, на рыбалку, помогала на сенокосе.

Энергия из нее била ключом! От Бешеного с Бароном никаких утешительных новостей пока не было.

В один из дней Линка собралась со швагером (родственником мужа) на ночной скотный рынок в Колки. У родственников мужа был свой маленький бизнес: они мотались по селам, покупали телят, забивали, мясо оптом отправляли в Москву, а шкуры продавали полякам.

На ночном рынке телята иногда были дешевле, чем в селе. А поэтому швагер, муж двоюродной сестры Линкиного мужа, раз в две недели гонял в Колки.

Федор был мужик озорной, обожающий подшутить, с чувством посмеяться. Так как Линка смеялась всегда с удовольствием, то для Феди являлась любимой родственницей, которой он ни в чем не мог отказать.

Подъезжая к Колкам, родственник предложил Линке посидеть в машине, пока он будет выбирать телят. Та категорически отказалась:

— Я не для того ночь не сплю, чтобы в машине находиться. Это я с комфортом и в деревне могла сделать, у тебя во дворе.

— Ну тогда ориентируйся на здание милиции, оно двухэтажное, построенное еще во времена Советской власти. Со всех сторон базара видно, а когда к нему выйдешь, слева стоянка. Ну, с машиной, надеюсь, не перепутаешь. Часа два можешь побродить по базару, время у тебя есть.

Такое количество скота Линка видела только в фильмах. Это все было такое живое, оно все время шевелилось, перемещалось и сопровождалось беканьем, меканьем, оглушительным «му» и радостным похрюкиваньем. Картина впечатляющая, голова начала болеть от непривычного шума.

Решив, что она полностью познакомилась с рынком, стала разворачиваться в сторону милиции, так как справа заметила загон с лошадьми. Лошадей Линка любила, ездить не ездила, но равнодушно пройти мимо них не могла.

В загоне было где-то 10 или 12 лошадей, причем «пенсионного» возраста, видимо, их тоже привезли, как один из сортов мяса.

Лошадок было жалко, захотелось погладить их морды, почувствовать мягкие, осторожные губы.

При посещении зоопарка Линка запасалась морковкой, печеньем, сегодня у нее не было даже хлеба. Но не в правилах нашей героини отступать от задуманного, если цель определена — за работу, товарищи!

Линка тащилась через весь загон перепуганных лошадей, рискуя попасть под копыта старых кляч, ради любого лошадиного лакомства, которое она наделась выклянчить у людей, закрепленных за этим мини-табуном.

В самом конце этого импровизированного корраля, Линка заметила двух мужиков, активно решающих какую-то проблему. Они жестикулировали руками, орали друг на друга, правда, в этой гамме не было слышно, что именно они орали. В конце концов, один, пониже ростом, замахнулся на другого, повыше ростом, но моложе. И молодой, успокаивающе выдвинув руки в знак примирения, угодливо закачал головой. Затем, вытащив откуда-то из-за пазухи пачку денег, отдал коротышке, взамен получив совсем маленький беленький пакетик. Линка, удивившись такой невыгодной сделке, благоразумно решила податься назад, к людям.

Уже выбравшись на свет, она решила немного пройтись за парнем, надеясь по дороге раздобыть хлебушек. Молодой вертлявый парень вел себя странно: суетился, постоянно оглядывался, кого-то выискивал. Вдруг он рванул в сторону, завидев знакомого: совсем молодой пацан нетерпеливо кинул ему деньги, а долговязый вручил ему еще меньший пакетик. В базарной суете на них никто не обращал внимания, это только нашей любопытной Варваре нужно было больше всех больше всех. Вроде как не ее два месяца бандиты искали! Просчитав ситуацию: большие деньги — за маленький беленький порошок, «врубилась» — наркота! «Господи, что же за напасть такая, куда ни плюнь, везде наркотики! Хватит с меня наркобизнеса на всю оставшуюся жизнь. Слежку прекращаю, покупаю хлебушек, кормлю животных и иду к машине» — решила наша благоразумная героиня. Но ее планам не суждено было сбыться. Когда с буханкой хлеба она развернулась в сторону лошадей, взглядом Линка уперлась в двух цыган, причем один показался ей знакомым.

«Кто-то из окружения Барона? Нет, у него все молодые, подтянутые, спортивного вида. А этот хоть и молодой, но обрюзгший, и вызывает какие-то неприятные ассоциации. Где я еще цыган видела? На железнодорожном вокзале только цыганки были. В Кош-Агаче были мужики, но ростом с Бориса. Этот же — коротышка. Тем не менее, я его где-то видела».

В это время подозреваемый обернулся, скользнул по Линке васильковыми глазами и, не заинтересовавшись, отвернулся. Линка же в страхе присела на какой-то выступ, сообразив, наконец, кого ей угораздило лицезреть: «Это же Сашкины глаза, дядька того цыганенка, у которого я мать лечила. Это же Яков, которого Иван с Бароном ищут. Ну, и что мне с этой информацией делать? Следить я за ним не смогу, навыков у меня нет, а он заметит, убьет, не задумываясь, хорошо если сразу. Ваньке я позвонить могу, но пока они доберутся, Яша смоется, и все опять при своих интересах останутся. Но, с другой стороны, не могу я постоянно в бегах быть, да и детям через неделю в школу идти, надо с этой историей кончать.