Джон ван де Рюит - Малёк. Безумие продолжается

— Спасибо, Джон. Давай-ка отнесем все в кабинет. Вот ветер утихнет, и возьму тележку, — сказал он.

Я проследовал за ним в кабинет и свалил книги и бумаги на пол рядом со шкафом, где он хранит трости.

Укушенный положил остальные вещи на стол, по-прежнему не глядя на меня, и уставился в окно, которое вы­ходит на здание нашего корпуса. Вдруг я заметил, что плечи у него трясутся, а потом с его губ сорвался глухой стон — словно животное застонало от боли. Я не знал, что делать, и начал очень медленно пятиться к двери. Я был всего в не­скольких сантиметрах от свободы, когда ветер с громким треском захлопнул дверь. Укушенный обернулся. Его глаза покраснели от слез.

— Джон, — надорвавшимся голосом произнес он, — что... что мне делать?

Дожили: начальник корпуса заливается горючими слеза­ми и спрашивает маленького незначительного второкурсни­ка, что ему делать! Я не знал, что ответить, и не мог вос­пользоваться проверенным приемом (печально- покачать головой и посмотреть в окно), потому что Укушенный смо­трел мне прямо в глаза, требуя ответа на этот довольно се­рьезный вопрос, и больной глаз у него был на мокром ме­сте. К счастью, вскоре он снова заговорил, потому что я так и не придумал ничего путного. Он сказал:

— Что делать, когда ты словно крошечный деревянный плот в... бушующем океане полного безумия?

Видимо, этот вопрос был скорее обращен к себе самому, чем ко мне. Но на этот раз у меня был ответ. Откашляв­шись, я сказал:

— Попробуйте вести дневник, сэр.

Укушенный взглянул на меня так, будто сейчас закричит, но потом его лицо изменилось так резко, будто на нем раз­били гипсовую маску, и он улыбнулся. Он начал смеяться, громко, хотя слезы так и катились по щекам. Было непри­вычно видеть, как Укушенный смеется. Я уж подумал, что у него припадок.

Но он перестал смеяться так же неожиданно, как и начал, и на лице снова появилось выражение печали и отчаяния. Пристально изучив меня взглядом, он проговорил:

— Спасибо, Мильтон. — И сухим кивком сообщил, что я могу идти.

В последний раз я вышел из кабинета теперь уже бывше­го начальника корпуса и вдруг понял, что больше не нена­вижу Укушенного. Может быть, потому, что впервые уви­дел: он не ненавидит меня. А может, мне просто стало его жалко. Но это не значит, что он мне нравится... Скажем так: мы заключили перемирие.

Среда, 4 декабря

Дорогая Русалка!

Я тоже не могу дождаться нашей встречи и очень рад, что ты снова стала моей девушкой. Да, я очень хочу поехать в Сондвану с тобой и твоей мамой — возмож­но, так. удастся избежать кошмарных каникул с род­ственничками в Намибии. Жду встречи и очень скучаю.

С любовью, Джон

P.S. На следующие выходные мы с ребятами едем в Лейжер-Бэй. Будут одни мальчики.

Руки дрожали, когда опускал письмо в почтовый ящик. Есть у меня ощущение, что однажды придется пожалеть об этой приписочке!

ВОПРОСЫ

Какого черта я делаю?

У меня теперь две подружки или как?

Почему, ну почему рядом нет Геккона?!

Четверг, 5 декабря

22.30.Из спальни первокурсников раздался громкий вопль, затем грохот и тишина. В коридоре послышались ша­ги и скрип половиц. Кто-то или что-то приближалось к на­шей спальне. Рэмбо бросился на незваного гостя и попы­тался повалить его на пол. Но в конце концов тот сам свалил Рэмбо на пол и зарычал, как дикий зверь. Луч фонарика Верна осветил фигуру в черном, с лыжной маской на лице. Свистнул клинок, и в свете фонарика блеснуло лезвие охотничье-разделочного ножа! Наш старый друг открыл свое лицо.

Бешеный Пес вернулся!

Когда выяснилось, что Пес появился из ниоткуда, раз­разился переполох. Мы бросились душить друг друга в объ­ятиях и крепко похлопывать по спине, а потом Бешеный проговорил:

— Подумать, ребята: два года думал, как отсюда выбрать­ся, а теперь вот вломился обратно! — Он рассказал о том, как сел на автобус до реки Муи и остаток пути прошел пеш­ком. Родители думают, что он у друга в Пайнтауне.

Конечно, надо было отказаться, но Бешеный Пес проехал более тысячи километров, чтобы отправиться с нами на про­щальное ночное купание — разве мог я такое пропустить? Верн провел тщательный поиск Андерсона и выяснил, что тот на выпускном вечере в Питермарицбурге. Рэмбо проверил, все ли чисто, и мы вломились в спальню первокурсников.

Бешеный Пес был поражен, что оставшийся Дэррил по-прежнему в школе, и похвалил его за храбрость и стоицизм. А потом взял его за ногу и держал вниз головой из окна до тех пор, пока тот не описался.

В часовне мне вспомнилась та ночь, когда нас застали в Бешеном Доме. Такое впечатление, что это было тысячу лет назад- А теперь, когда Бешеный Пес снова был с нами, ка­залось, будто ничего вообще не было.

Бешеный Пес возглавил процессию, шагающую по по­лю, и перемахнул через забор. Проломившись сквозь кусты и высокую траву, он с громким всплеском плюхнулся в воду. Гоблин велел ему вести себя потише. Тогда Пес залез на вы­сокое дерево и оттуда заорал:

— А что они сделают, Гоблин? Еще раз отчислят меня, что ли? — С этими словами он спрыгнул с ветки, и его му­скулистая фигура прорезала воздух, подобно гигантской ле­тучей мыши, и, сделав медленный и грациозный обратный кувырок, нырнула в темную воду.

В качестве последней дани уважения Бешеному Псу Рэмбо заставил всех нас прыгнуть с ветки. Лезть на дерево в темноте было непросто, ведь на этот раз не было ни гвоздей, ни досок, на которые можно было бы опереться. Верн взо­брался на ветку, но испугался прыгать и начал пятиться к стволу. При этом он громко бормотал себе под нос. Потом ветка вдруг хрустнула, а Верн завизжал. Рухнув на землю, он скатился по берегу прямо в воду. Рэмбо вытащил его одной рукой за шкирку и бросил на берег. Верн показал нам «о'кей», а потом мощно закашлялся. Каким-то чудом обо­шлось без увечий, не считая прикушенного языка.

Когда все доплыли до середины и обратно, спрыгнули с ветки и дважды нахлебались воды, было решено возвращать­ся в школу. Бешеный Пес попрощался и сказал, что уходит.

—Где же ты будешь спать? — спросил Гоблин. Пес указал на лесную чащу и ответил:

—А ты как думаешь?

Верн (все ночное купание он провел, вывесив язык) на­чал всхлипывать и тереть глаза. Пожав руку Бешеному Псу,

Жиртрест спросил:

— Почему ты вернулся?

Пес пожал плечами и ответил:

— Ради этого.

Когда Бешеный Пес скрылся в лесу, мы вслед Зй Рембо побежали через поле к школе, похожей на огромный корабль, бросивший якорь в мертвенно-тихом океане темноты.

Пятница, 6 декабря

День Икс

В последний школьный день солнце всегда свет»? Ярче, Гор­лицы воркуют громче, чем обычно, и все вокруг наполненно какой-то непривычной гармонией. Даже последнее собра­ние похоже на праздник, а не на кошмар.