Валерий Хаит - Дедушка танцует на балконе

– Скажите, смешить людей – это родом из детства?..

Друг рассказал. Познакомился он с девушкой в Киеве. Милая такая официанточка. Гуляют по Крещатику. Она говорит:

– Смотрите, весна уже началась!

– Ты так думаешь?

– Ой, вы знаете, я уже сомневаюсь...

В Одессе был замечательный дом. Радушные хозяева, вечно гости, застолье, умные разговоры. Потом хозяин ушел к другой женщине. Дети уехали. Жена осталась одна. Тяжело заболела. В общем, грустная история.

Друзья дома говорили:

– Нет, как он посмел! Как он посмел изменить наш микроклимат!

– Пью ли я?.. О, я вам по этому поводу расскажу историю. Когда я был совсем молод, мама меня строго предупреждала: не пей, сынок, береги печень! И я не пил лет до сорока. Но зато теперь благодаря маминым заботам у меня печень в полном порядке, и я пью как лошадь!..

– Седьмой раз смотрю ваш спектакль – и не понимаю: что тут смешного?!

Женщина устроила скандал своей соседке, что та соблазнила ее мужа.

– Учти, он сам мне об этом сказал! Это было вчера, когда ты зашла ко мне и не застала!

Та оправдывается:

– А я что, знала, зачем он положил меня на кровать? Я же не знала!..

Известный актер и режиссер Николай Губенко был одно время министром культуры. И вот смотрю я как-то о нем телепередачу. Сюжет снимается в его рабочем кабинете. Министр сидит за столом, читает документы, подписывает какие-то бумаги. Звонит телефон. Он берет трубку: «А, это ты, малышок? (Ясно, что звонит жена.) Ну, как дела, малышок?.. Молодец, малышок...» И так далее – сплошной «малышок».

Не скрытой же камерой снимали!.. И все мне про него стало ясно...

И еще одна телевизионная история про режиссера.

В московском Ленкоме был какой-то юбилей. Обещал приехать сам Ельцин. И вот показывают, как у входа в театр стоит Марк Захаров с супругой. Подъезжают машины, выходит Борис Николаевич и, протянув руку, приближается к встречающим. Марк Захаров тоже тянет руку. И тут обнаруживается, что Ельцин, как галантный мужчина, спешил поздороваться сначала с женой режиссера. Марк Анатольевич несколько мгновений стоит, вытянув не пожатую президентом руку, затем делает ловкий жест – вроде хотел почесать ухо.

Вечер прошел на славу. На лице Захарова не было и тени испытанной им неловкости. Что говорит о том, что глава Ленкома не только замечательный режиссер, но и неплохой актер...

– О, времена! О, цены!..

Миша Векслер рассказал.

– Еду я сегодня в автобусе, смотрю, стоит в проходе негр, обмахивается газетой – жарко ему... Я с трудом удержался от фразы: «Это тебе не Африка!»...

Подарил Виктор Славкин.

– Когда я закончил институт и стал ходить на работу в Моспроект, бабушка по-прежнему встречала меня вопросом: «Ну, расскажи, где ты был, что там было интересного?» Я говорил: «Ну, ба, ничего особенного... Как обычно...» – «Подожди-подожди... Вот ты пришел – и что?..»

В последние месяцы перед защитой диплома в строительном институте, где я учился, мы с другом жили в доме у нашего сокурсника. Его родители выделили нам комнату в надежде, что их непутевый сын-баскетболист рядом с нами возьмется за ум и тоже защитит диплом вовремя. Честно говоря, он даже и не пытался. Целыми днями занимался тем, что забрасывал за висящую под углом картину баскетбольным приемом скомканные бумаги. Пока она не рухнула. В общем, нам наше жилье пришлось отрабатывать.

Диплом включал в себя объяснительную записку и двенадцать чертежей – листов, как было принято их называть. Время от времени в комнату, где мы чертили, вплывала мама баскетболиста и томным голосом произносила:

– Ну что, много еще осталось листьев?..

Чем хорош фуршет? Мужчины могут пить за прекрасных дам, не прилагая к этому никаких усилий.

– Вы заметили – мужчины всегда предпочтут ту женщину, которая спит со многими.

– Ага. Она для них как переходящий приз, к которому все стремятся...

Он, мечтательно:

– Вы знаете, если бы у меня окно выходило на юг, я бы мог на подоконнике выращивать цитрусовые.

Я:

– А если бы на север, то мхи и лишайники.

Наша соседка говорила:

– Идет страшная зима, а в доме ни грамма вермишели!

Март для него был опасный месяц. Два года подряд он попадал спьяну в реанимацию именно в эти дни. И вот заканчивается очередной март, а он в полном порядке.

Из реанимации звонят: не случилось ли чего?..

Жена пришла возмущенная:

– Нет, все-таки о чем думают люди, которые размещают телефоны-автоматы в темных закоулках?!

Я говорю:

– Видимо, это разные люди. Одни думают, а другие размещают...

Случай из тех времен, когда поймать такси было проблемой.

Жена с подругой стоят у обочины уже полчаса. Безуспешно машут руками. Наконец одна из машин останавливается. Вдруг, опережая их, проносятся трое с чемоданами и сумками, быстро договариваются с водителем, плюхаются на сиденья и уезжают. Оставшиеся возмущены. Вдруг они замечают одиноко стоящий на тротуаре чемодан, который те в спешке забыли. Смеются: так им и надо! Потом задумываются: что с этим чемоданом делать? Начинают нахалов жалеть. Решают открыть чемодан – и, о удача, сверху лежит медицинская карта с адресом. Это вроде бы где-то рядом. Волокут чемодан, который оказался жутко тяжелым. С трудом где-то в глубине квартала обнаруживают дом. Втаскивают чемодан на четвертый этаж (дом без лифта). Звонят. Никого. Ну понятно, они же уехали. Звонят соседям – никто не отзывается. Наконец на пятом этаже за дверью кто-то откликнулся. С грехом пополам объясняют, в чем дело. Те неохотно разрешают в конце концов оставить чемодан.

Измученные и усталые женщины возвращаются к трассе, вновь начинают ловить машину...

– Кто рано встает, тому Бог дает. А нам, бездельникам, все приходится добывать своими руками.

Вариация Гарика Голубенко.

– Алло! Сеня есть?

– Есть.

– Можно его?

– Он не может взять трубку.

– Почему?

– Он сломал ногу...

Олег Филимонов был гостем на пятидесятилетии Хазанова. Там познакомился с Александром Коржаковым. Тот говорит:

– Ну что, выпьем за президента?

Олег:

– С удовольствием.

Попросили у официанта виски со льдом. Чокнулись.

Коржаков говорит:

– До дна.

И через паузу:

– Для проверочки!

Выпили.

Филимонов спрашивает:

– Лед съесть?

Миша Векслер сказал:

– Я не только люблю деньги, но и ревную их к другим...

Наша экскурсовод в Лондоне. Мы толпимся в Вестминстерском аббатстве. Она говорит: